Проблема человека в философии нового времени: Проблемы человека и общества в философии Нового времени (Т. Гоббс, Б. Спиноза, Дж. Локк).

Содержание

Проблемы человека и общества в философии Нового времени (Т. Гоббс, Б. Спиноза, Дж. Локк).

В описании человеческой природы, Гоббс использует эмпирические методы рассмотрения. Гоббс полагает, что человек занимает промежуточное положение между природой и обществом. С одной стороны, человек — сложное явление природы. С другой — изобретатель социальных отношений (социальных тел). Учение о человеке является введением к учению о государстве.

Природу человека Гоббс трактует как совокупность потребностей и страстей. Все люди от рождения являются равными. Что же составляет основу социальных отношений? По утверждению Гоббса, вследствие «естественной жадности» человек по своей природе является врагом другому человеку. Человек, полагает Гоббс, «является более хищным и жестоким зверем, чем волки, медведи и змеи». Человек ради удовлетворения своих потребностей, готов на все. Страсти и действия по выгоде, способствуют тому, что люди изменяют друг другу, а так же изменяют истине. Человек, согласно Гоббсу, направлен не к мирному сожительству с другими людьми, а к обладанием могуществом и властью.

Причиной таких стремлений выступает «порыв» к самосохранению. Человек избегает того, что приносит ему вред.

Гоббс исследует механизмы данного процесса. Люди зависимы от эгоистических страстей. При этом Гоббс отрицает свободу воли, поскольку воля определена мотивами, мотивы — потребностями и знанием о том, как удовлетворить их. Однако, отсутствие свободы воли не исключает, как пишет Гоббс, «свободы человека». Под свободой Гоббс понимает отсутствие препятствий для действий людей, которые продиктованы волей, которые осознали свои мотивы и побуждения.

Гоббс утверждает: не существует свободы вынужденной, но существует свобода от «насилия». Последняя достигается двояким путем — во-первых, с помощью устранения внешних преград, во-вторых, посредством согласия человека с изменением своей деятельности. Но не обладая знаниями трудно освободиться от насилия.

В обществе возникает состояние «войны всех против всех». Такое состояние людей Гоббс называет «естественным состоянием». Гоббс образно выражая это состояние пишет: «человек человеку — волк». Концепция естественного состояния формировалась у Гоббса в результате наблюдений над различными эпохами и над современностью, которая характеризуется особым рецидивом данного состояния (революция в Англии в середине CUII века).

«Война всех против всех», по мнению Гоббса, побуждает людей задуматься над средствами личного спасения. Результатом таких размышлений становится переход в общественное состояние, квинтэссенцией которого является общественный договор. Теория общественного договора содержит следующую схему: законы природы способствуют развитию эгоистических стремлений, люди овладевает страх, который заставляет их выработать разумное решение. При этом в общественном состоянии законы природы сохраняются, но претерпевают трансформацию.

В законченном виде теория общественного договора была описана Гоббсом в работе «Левиафан». Гоббс отождествляет общество с государством и с правительством. Оно олицетворяет собой общество в целом. Философ истолковывает государство как личность, главным органом которой выступает правительство. Гоббс называет такую личность механизмом. С этой точки зрения общество представляет собой социальный механизм, как целесообразно устроенный людьми «политический автомат».

Спиноза называет человека «духовным автоматом». Однако, необходимо отметить, что «этика Спинозы начинается именно там, где кончается этика Гоббса». Человек, с точки зрения Спинозы представляет собой модус. Человеку необходимо понять и принять внешнюю детерминацию как собственное добровольное решение. Спиноза трактует принуждение как внутреннюю необходимость и следовательно как свободу.

Если нет свободы воли, значит и нет произвола бога. Нет места и для возможности зла. Последнее представляет собой недостаток добра , которое является результатом недостаточных знаний. Человека не следует считать греховным созданием, однако неверно и его идеализировать. Человек наполнен страстями и они неистребимы. Страсти необходимо подчинить интеллекту, познать их. Спиноза исследует человека как эгоистического индивида. В этике господствует принцип личного эгоизма. Спинозы пытается преодолеть индивидуальную самодостаточность человека, опираясь при этом на размышления о зависимости человека от общества.

Так, Спиноза полагает, что неразумно желать зла другому человеку, поскольку мы наносим эти самым вред самим себе. Только действуя совместно, люди становятся сильнее, делают свою жизнь более безопасной. Для человека, пишет Спиноза, нет ничего полезнее другого человека. Необходимо жить в государстве, а не в одиночестве, относится добродетельно к другому человеку. Люди, являясь модусами не должны забывать о социальной природе нашего происхождения.

Для того, чтобы избежать последствий личного эгоизма человеку необходимо познать механизм «страстей» и «аффектов». Исследуя их, Спиноза выделяет три класса: пассивный класс и два активных. Пассивный характеризуется отрицательными эмоциями от неудовлетворенных потребностей, которое выражается в «печали» и даже в «ненависти». Активные аффекты выражаются в стремлении удовлетворить потребности. Это — «вожделения», а затем и «радости». Таким образом, печаль является результатом незнания, смутности идей. Активность эмоций повышается с помощью логического мышления. Однако, активизированные потребности еще не делают человека активным по сути.

Человек способен снять с себя ношу фатальной необходимости. Познав активные аффекты, человек открывает путь к свободе. Трактуя свободу как познанную необходимость, Спиноза указывает, что истинная свобода есть блаженство души и радость. Достижению такого состояние способствует:

1) право личности на самоутверждение;

2) активная жизненная позиция как источник счастья, способствующая развитию мышления. Таким образом, познание — путь к свободе, ее цель и оправдание.

Подведем итоги

1. Исследуемая Бэконом и Декартом проблема метода познания дала исчерпывающее описание природы опыта и природы познания. Формируются два главных направления теории познания: эмпиризм и рационализм.

2. Декартом выявлены и описаны закономерности процесса мышления. Мышление как особая деятельность человека доказало свою независимость от теологии.

3. Развитие проблемы метода познания способствовало новой трактовке природы человека. В сочинении «О человеке» Гоббс трактует природы человека как естественное состояние «войны всех против всех», которая преодолевается общественным договором. Спиноза определяет человека как «духовный автомат», полагая что свобода – познанная необходимость, негативные последствия которой преодолеваются познанием.

Вопросы для самоконтроля

Какое познание Ф.Бэкон рассматривал в качестве истинного?
Каково содержание эмпирического метода познания?
Ф. Бэкон проводил различие между опытами «плодоносными» и опытами «светоносными». Какой из данных опытов способствует истинному знанию?
Схоластическая философия, а так же сама природа человека приводила к заблуждениям, ослаблениям познавательных способностей. Раскройте смысл и содержание «призраков» познания?

Какому методу в теории познание отдает предпочтение Ф. Бэкон?
Охарактеризуйте особенности рационалистического метода Ренэ Декарта?
Каковы принципы (правила) достоверного знания?
Какой основополагающий тезис теории познания Декарт сформулировал руководствуясь методом «сомнения»?
Раскройте сущность понятия «cogito»?
Что такое дедукция? Каково ее значение в философии Декарта?
В чем специфика метафизического дуализма Декарта?
Каково содержание предмета философии с точки зрения Т. Гоббса?
В чем смысл синтеза индукции и дедукции в философии Т. Гоббса?
Дайте сравнительную характеристику эмпиризма Ф.Бэкона и сенсуализма Гоббса?
Спиноза стремиться преодолеть дуализм Декарта. Какими свойствами наделяет субстанцию Спиноза?
Раскройте содержание положения Спинозы: природа тождественна богу.
Какое содержание вкладывает Спиноза в проблему свободы и необходимости?
Какую роль играет познание на пути реализации свободы?
Какой принцип использует Г. Лейбниц в определении субстанции?
Каковы свойства субстанций – монад?
Раскройте смысл понятия «предустановленной гармонии»?
Решая проблему свободы воли, Гоббс констатирует наличие естественного состояния человека. Дайте описание концепции «естественного состояния».

Литература

Источники:

12. Антология мировой философии. М.,1969-1970, т.III (ч. 1,2).

13. Бэкон Ф. Сочинения в 2-х томах. М.,1972.

14. Гоббс Т. Избранные произведения в 2-хтомах. М.,1964.

15. Декарт Р. Сочинения в 2-х томах. М.,1989. Т 1.

16. Лейбниц Г. Сочинения в 4-томах. М.,1984. Т 1.

17. Спиноза Б. Избранные произведения. Ростов-на-Дону.,1984.

Дополнительная:

1. Лазарев В.В. Становление философского знания Нового времени. М.,1989.

2. Мамардашвили М.К. Картезианские размышления. М.,1995

3. Нарский И..С. Лейбниц. М.,1972.

4. Нарский И.С. Западно-европейская философия CUII века. М.,1974.

5. Соколов В.В. Европейская философия CU-CUII вв. М.,1984.

6. Соколов В.В. Философия Духа и материи Ренэ Декарта/ Декарт Р. Сочинения в 2-х томах. М.,1989. Т.1. С. 3.-76.

7. Соколов В.В. Философия Спинозы и современность. М.,1964.

8. Сретенский Н.Н. Лейбниц и Декарт. СПб.,2007.

Проблема человека в философии Нового времени — Студопедия

Перед философами Нового времени в качестве одной из первоочередных встала задача определения человеческой природы или, иначе говоря, сущности человека. Вопрос о сущности человека имел и имеет принципиальное значение потому, что учение о человеческой природе выполняет синтезирующие функции: в его рамках физические, природные свойства человека сопоставляются и каким-либо образом связываются с духовными, моральными качествами; индивидуальные желания и устремления с социальными. Огромный вклад в разработку проблемы природы человека внесли такие философы как Т. Гоббс, Дж. Локк, Б.

Спиноза и Р. Декарт, рассматривавшие человека лишь как элемент природы, как неотъемлемую часть природы.

Каков же набор признаков, составляющих человеческую природу, выдвинутых философами Нового времени?

1) Прежде всего – это физические, природные свойства человеческого тела и человек рассматривается как любое физическое тело природы.

2) Чувственные реакции и действия. Сюда включаются, так называемые, чувственные потребности, иначе говоря, естественные физиологические потребности и различные реакции, основывающиеся на этих потребностях. Затем выделяются те желания, которые коренятся в естественных потребностях, но у различных философов они получают различные наименования – это аффекты или «страсти души».

3) Свойство разумности. Это весьма существенное качество, причем исключительно человеческое, отличающее человека от животных. Это качество охватывает всю человеческую жизнь и связано со всеми элементами человеческой природы.

4) В число неотъемлемых свойств человеческой природы философы Нового времени включают равенство людей от природы и стремление к свободе. Здесь уже можно видеть, что размышление о природе человека выходит за рамки логики естественнонаучного рассуждения, которое строилось в ту эпоху на основе физики или механики и представляют собой попытку ответить на весьма сложные вопросы развития человека в обществе.

5) В природу человека включается стремление к самосохранению, к неприкосновенности и достоинству личности, жизни и имущества или собственности. Эти свойства выводятся так же из естественной природы человека, из законов природы. Однако мы видим, что здесь совершается «скачок» к чисто социальным проблемам. Не менее существенным рассматривается и такое свойство человеческой природы, как стремление к общению с другими людьми, стремление к защите своей индивидуальности и стремление к общему благу.

6) И последнее свойство человеческой природы – это активность, которая связывается, прежде всего, с разумом, с познанием и самопознанием.

Для философов Нового времени было характерным понимание природы человека как вечной и неизменной, причем, зачастую, в эту природу они включали и нравственные характеристики: злой, завистливый, жадный, тщеславный, корыстолюбивый и т. п. Однако Дж. Локк настаивал на том, что все эти качества человек приобретает лишь в процессе воспитания, т.е. в обществе, а рождается он с душой подобной чистому листу бумаги.

Проанализировав все эти параметры, мы можем сказать, что философы Нового времени отстаивают мысль о сущностной независимости от Бога всех природных вещей и человека, как части природы. Это означает, что человек, как и все другие «вещи природы» несет в себе и только в себе собственную сущность. Таким образом, по сути, выдвигается методологический запрет: нельзя искать «подлинную» сущность человека где-то вне человека. А идея о самостоятельности сущности человека приводит к тому, что только индивид может быть «точкой отсчета» для естественных наук, изучающих человека и для философии. Сама же сущность человека мыслилась как закон, как своеобразная норма, подчиняющая себе всех людей, во все прошлые и будущие времена. Ценность этого подхода и в том, что здесь содержится стремление понять человека в единстве и целостности, как природное и как общественное существо, причем весьма однозначно высказывается мысль о том, что человек есть продукт среды. Благодаря идее об особом и самостоятельном индивиде, рождалась демократическая по своему характеру государственно-правовая идеология с ее требованиями юридических и всяких других гарантий неприкосновенности личности, презумпции невиновности и других прав и свобод человека.

Говоря о философских проблемах Нового времени нельзя не отметить и тот факт, что Новое время характеризуется утверждением субъекта, хотя говорить о каком-то едином понимании субъективности среди философов Нового времени, да и в последствии, вряд ли возможно. В одном случае субъект определяется как нейтральный наблюдатель природы и себя, а в другом – как активный деятель, конструирующий картину мира и преобразующий в соответствии с нею природу и общество. В рамках метафизики субъективности мир мыслится как предмет рассмотрения, исследования, а затем и технического освоения и преобразования. В соответствии с этим человек начинает рассматриваться как субъект исследования и действия. Таким образом, деятельность и индивидуализм составляют основные принципы метафизики субъективности. В философии сознания он занимает место Бога и в статусе трансцендентального субъекта наделяется правом устанавливать предпосылки и основания познавательных актов. Исследователь теперь – это нейтральный наблюдатель событий и как бы выносится за пределы бытия и с этой по-человечески невозможной позиции высказывается о мире.

Не осталась без внимания проблема человека и у представителей немецкой классической философии. Так, например, И. Кант утверждает двойственную природу человека и мира. Как часть чувственного мира, мира природы человек подчинен причинной закономерности, необходимости, а как носитель духовного начала он свободен и примыкает к сверхъестественному, сверхчувственному миру свободы. Оттуда он черпает и свои представления о цели и нравственной задаче человечества. Человек у Канта соединяет в себе два разных мира.

Но если у Канта активная способность субъекта противопоставляется объекту и лишь оформляет его, а не творит, то у И. Фихте объект рассматривается как нечто полностью воссоздаваемое субъектом. Для Фихте субъект или Я есть изначальная деятельность и чистая активность сознания. Активно-творческое Я сначала полагает себя, а уж затем для раскрытия и утверждения своей сущности полагает, творит все остальное. Мир предметов здесь не имеет значения сам по себе, а служит лишь материалом для творчества субъекта или Я, для его нравственно-практической деятельности. Таким образом, в центре внимания Фихте находятся лишь нравственно-волевые элементы сознания, и человек в его телесно-духовной целостности исчезает.

У Г. Гегеля на первом месте логико-рациональные моменты сознания, а абсолютная идея – это самодовлеющая, объективная сила, которая порождает из себя не только принципы и нормы всего существующего, но и саму действительность. Отдельное, конкретное, личное, а тем самым и человек, становится преходящим моментом в абстрактно-логическом процессе самопознания идеи. Идеализм немецкой классической философии – это философия абстрактного, чистого мышления и по сути дела отвлекающаяся от реального, живого человека. И теперь мы имеем дело с познающим субъектом, а не с живым, практически действующим в исторической действительности человеком.

Возвращение к человеку в рамках немецкой классической философии происходит в материализме Л. Фейербаха. В своем учении Фейербах стремится утвердить самоценность и значимость живого, конкретного индивида во всей полноте его чувственного и духовного бытия. Отвергая гегелевскую абстракцию абсолютной идеи, ее всевластие, он отстаивает права человека как конкретной индивидуальности, находящейся в живом общении с другими людьми. Центральным пунктом философии Фейербаха становится человеческий индивидуум, обладающий телом и мыслящей головой, реальное пространственно-временное существо, которое только в качестве такового и способно созерцать и мыслить, т.е. налицо стремление к преодолению дуализма души и тела. Но у Фейербаха, рассматривавшего человека как часть природы, человек, по сути, предстает лишь как биологическая особь.

2.1 Гносеологические и исторические предпосылки формирования политико-правового учения г. Гроция

Человек Нового времени в европейской философии

Философская антропология Нового времени формируется под влиянием зарождающихся капиталистических отношений, научного знания и новой культуры, получившей название гуманизм. Если религиозная философия средневековья решала проблему человека в мистическом плане, то философия эпохи Возрождения (Ренессанса) ставит человека на земную основу и на этой почве пытается решить его проблемы. В противоположность учению об изначальной греховности человека, она утверждает естественное стремление его к добру, счастью и гармонии. Ей органически присущи гуманизм и антропоцентризм. В философии этого периода Бог не отрицается полностью. Но несмотря на пантеизм, философы делают своим знаменем не его, а человека. Вся философия оказывается проникнутой пафосом гуманизма, автономии человека, верой в его безграничные возможности.

Так, согласно Пико делла Мирандоле (1463–1494), человек занимает центральное место в мироздании. Это происходит потому, что он причастен всему земному и небесному. Астральный детерминизм он отвергает в пользу свободы воли человека. Свобода выбора и творческие способности обусловливают то, что каждый сам является творцом своего счастья или несчастья и способен дойти как до животного состояния, так и возвыситься до богоподобного существа.

В философской антропологии этого периода уже достаточно отчетливо слышны мотивы приближающегося индивидуализма, эгоизма и утилитаризма, связанные с нарождающимися капиталистическими общественными отношениями и господством частного интереса. Так, Лоренцо Валла со всей определенностью заявляет, что благоразумие и справедливость сводятся к выгоде индивида, на первом месте должны стоять свои собственные интересы, а на последнем – интересы родины. И вообще, по его мнению, сохраняет «свою силу славнейшее изречение «там для меня родина, где хорошо» 365.

Влияние господства частного интереса на представления о человеке, мотивы его поведения и жизненные установки со всей очевидностью выражены в концепции Т. Гоббса. В противоположность Аристотелю он утверждает, что человек по природе своей существо не общественное. Напротив, «человек человеку – волк» (homo homini lupus est), а «война всех против всех» является естественным состоянием общества. Его методологический индивидуализм и номинализм тесно связаны с социологическим и этическим индивидуализмом. Глубинной же основой такого состояния является всеобщая конкуренция между людьми в условиях новых экономических отношений. Сам он в этой связи пишет:

«Человеческая жизнь может быть сравнима с состязанием в беге… единственная цель и единственная награда каждого из участников, это – оказаться впереди своих конкурентов» 366.

Влияние развития науки на представления о человеке и обусловленный им антропологический рационализм ярко обнаруживается в философских взглядах Б.Паскаля (1623–1662), который утверждал, что все величие и достоинство человека «в его способности мыслить».

Однако основателем новоевропейского рационализма вообще и антропологического рационализма в частности по праву считается Р. Декарт. Согласно ему, мышление является единственно достоверным свидетельством человеческого существования, что вытекает уже из его основополагающего тезиса: «Мыслю, следовательно, существую» (cogito ergo sum). Кроме того, у философа наблюдается антропологический дуализм души и тела, рассмотрение их как двух разнокачественных субстанций, имевший большое значение для разработки психофизической проблемы. Согласно Декарту, тело является своего рода машиной, тогда как сознание воздействует на него и, в свою очередь, испытывает на себе его влияние.

Этот механистический взгляд на человека, рассматриваемого в качестве машины, получил широкое распространение в философии Нового времени. Знаменем такой концепции может служить название работы Ж.Ламетри – «Человек – машина», в которой представлена точка зрения механистического материализма. Согласно ему, существует лишь единая материальная субстанция, а человеческий организм – это самостоятельно заводящаяся машина, подобная часовому механизму.

Подобный взгляд характерен для всех французских материалистов XVIII в. (Гольбах, Гельвеции, Дидро). Другая отличительная черта их философской антропологии – рассмотрение человека как продукта природы, абсолютно детерминированного ее законами, так что он «не может – даже в мысли – выйти из природы» 367. Стоя на принципах последовательного механистического детерминизма, они, конечно», не могли ни в какой мере признать свободу воли человека. Еще одна характерная черта этих мыслителей состояла в том, что, критикуя христианскую догматику об изначальной греховности человека, они утверждали, что человек по своей природе изначально добр и не греховен.

Основная часть

В XVII-XVIII вв. на первый план выступило антифеодальная направленность юридического мировоззрения. Равенство перед законом стало основным боевым кличем буржуазии. Классическим воплощением юридического мировоззрения явилась теория естественного права. Теория естественного права основана на признание всех людей равными (от природы) и наделенными (природой же) естественными страстями, стремлениями, разумом. Законы природы определяют предписания естественного права, которому должно соответствовать положительное (позитивное, волеустановленное) право. Антифеодальный характер теории естественного права состоит в том, что все люди признавались равными, и это (естественное равенство людей) было возведено в обязательный принцип положительного, т.е. действующего права.

В современной отечественной науке естественным правом по-прежнему занимаются мало, уделяя ему внимание, как правило, в учебных пособиях по истории политических и правовых учений Запада. В западной научной литературе интерес к естественному праву то угасал, то возрождался, но никогда не иссякал полностью. Основная причина этого, вероятно, заключается в постоянном споре сторонников естественного права и позитивистов, которые всегда были склонны умалять значение естественно-правовых представлений. После затишья, наступившего с первой трети XIX в., их новый расцвет происходит только в 1940-1950-е годы, апогеем которого можно считать Декларацию прав человека, составленную Объединенными Нациями в 1948 г. , где естественно-правовое мышление обрело политический и правовой смысл.

Школа естественного права сформировалась к концу XVII — началу XVIII вв. Этому способствовала продолжительная, динамичная и плодотворная эволюция философии естественного закона, яркими представителями которой были Аристотель, греческие стоики, Цицерон, римские стоики и средневековые схоласты.

Существует тесная связь между философией естественного закона, традиционной для античности, эллинизма и средневекового христианства, и школой естественного права Нового времени.

Во-первых, многовековая классическая традиция естественного закона сыграла свою позитивную роль в формировании культуры ответственности, что очень важно, ибо, как известно, «нет прав без обязанностей».

Во-вторых, эта философия, апеллируя к феномену рационализма, способствовала процессу создания к Новому времени той духовной атмосферы, когда человек понимает, что он обладает разумом, способным творить и изменять естественный мир. Наконец, философия естественного закона внесла свой особый вклад в развитие того типа мышления, когда человек стремится занять по отношению к государству и праву моральную позицию.

Гуго Гроций является пионером рационалистической идеи, естественного права нового времени. Ему принадлежит введение социальной аксиомы — человек по своей природе есть свободное создание, предназначенное для социального общежитие. Эта аксиома противоречила тому, что было на практике, и поэтому в этой аксиоме содержался большой революционный смысл (революция 1640г. в Англии).

Основателем школы естественного права, теоретического стержня концепции гражданского общества считается Гуго Гроций. Гроций был сторонником свободы вероисповеданий и стремился устранить религиозные раздоры между враждующими религиозными партиями. Книга «О праве войны и мира» 1625 года, составившая эпоху в истории политических наук, имела необыкновенный успех: насчитывала 45 изданий, к 1658 году переводилась на иностранные языки, издавалась в Германии. Через 2 года, в 1627 г., по распоряжению папы была внесена в Индекс запрещенных книг. Книга написана, по выражению Гроция, в защиту Справедливости и посвящена Людовику XIII, который справедлив, милосерден к подданным, не творит насилия над совестью иноверцев, не посягает с оружием в руках на чье-либо право, не нарушает старинных границ, во время войны блюдет дело мира и начинает «военные действия не иначе, как с намерением окончить их возможно скорее».

Народы ожидают от него, чтобы после прекращения повсеместно войн, мир воцарился «не только между государствами, но и между церквами». Сердца современников Гроция утомлены распрей, и сам он был свидетелем такого безобразия на войне между христианами, которое позорно даже для варваров, а именно: сплошь и рядом берутся за оружие по ничтожным поводам, а то и вовсе без всякого повода, а раз начав войну, не соблюдают даже божеских, не говоря уже о человеческих законах, в то время как для христианина, который обязан с любовью относиться ко всякому человеку, воспрещена любая война.

Гроций был энциклопедически образованным и плодовитым автором, создавшим более 90 произведений по истории и теории государства и права, проблематике войны и мира, международного, естественного и канонического права. Его основной труд — это фундаментальное произведение «О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права» (1625).

Обосновывая свой юридический подход, Гроций подчеркивал, что предмет юриспруденции — это вопросы права и справедливости, а предмет политической науки — целесообразность и польза.

Для того чтобы придать юриспруденции «научную форму», согласно Гроцию, необходимо тщательно отделить то, «что возникло путем установления, от того, что вытекает из самой природы», ибо в научную форму может быть приведено лишь то, что вытекает из природы вещи и всегда пребывает тождественным самому себе (т. е. естественное право), тогда как то, что возникло путем установления (в частности, установление государства путем договора, волеустановленные формы права — божественное право, государственные законы, право народов), изменчиво во времени, различно в разных местах и, подобно всем остальным единичным вещам, лишено какой-либо научной системы. Поэтому, отмечал Гроций, в юриспруденции следует различать «естественную, неизменную часть» и «то, что имеет своим источником волю».

Сочинение — Философия Нового времени

ВВЕДЕНИЕ

Новое время, начавшееся вXVII веке, стало эпохой утверждения ипостепенной победы в Западной Европе капитализма, как нового способапроизводства, эпохой быстрого развития науки и техники. Под влиянием таких точныхнаук, как механика и математика, в философии утвердился механицизм. В рамкахэтого типа мировоззрения природа рассматривалась как огромный механизм, ачеловек как инициативный и деятельный работник.

Основной темой философииНового времени стала тема познания. Сложились два крупных течения: эмпиризм ирационализм, по-разному трактовавшие источники и природу человеческого знания.

Сторонники эмпиризма(Бэкон, Гоббс, Локк) утверждали, что основным источником достоверного знания омире являются ощущения и опыт человека. Сторонники эмпиризма призывали во всемполагаться на данные опыта, человеческой практики.

Сторонники рационализма(Декарт, Спиноза, Лейбниц) считали, что основным источником достоверного знанияявляется знание. Основателем рационализма считается Декарт — автор выражения«подвергай все сомнению». Он считал, что во всем надо полагаться нена веру, а на достоверные выводы и ничто не принимать за окончательнуюистинную.

Наряду с позитивнойоценкой возможностей познания, в XVIIвеке возрождается и философский агностицизм, отрицавший возможность познаниямира человеком. Он проявил себя в творчестве Беркли и Юма, полагавших, чточеловек познает всего лишь мир явлений, но не способен проникнуть в глубинувещей, дойти до знания законов окружающей природы.

Пантеистическуюнаправленность имели взгляды Спинозы, утверждавшего, что природа — есть причинасамой себя и всех протекающих в ней процессов. Бог не стоит над природой, аявляется ее внутренней причиной. Знание достигается разумом и оно являетсяпервейшим условием свободной деятельности человека.

Немецкий философ Лейбницподчеркивал духовный характер мира. Основой мироздания являются монады, какединицы бытия, придающие миру разнообразие и гармонию.

В XVII веке широкое распространениеполучило «юридическое» мировоззрение. В его рамках развивалась теория«общественного договора» (Гоббс, Локк). Она объясняла происхождениегосударства добровольным соглашением людей во имя собственной безопасности. Этомировоззрения исповедовало идею естественных прав человека на свободу исобственность. Юридическое мировоззрение выражало настроения молодой буржуазии,как класса, сформировавшегося в Новое время.

В развитие социальныхучений Нового времени в XVIIIвеке особый вклад внесло французское Просвещение (Монтескье, Вольтер, Руссо,которые идейно подготовили французскую революцию 1789 — 1794гг). Онивоспринимали церковь, как символ невежества и мракобесия, тормоз развитияобщества. По убеждению Просветителей, общественный прогресс возможен только припомощи разума, права, науки и образования. Человек — природно-социальноесущество и способен к бесконечному развитию и совершенствованию своейдеятельности. Но частная собственность делает людей неравными, порождаетзависть и вражду между ними, следовательно, новое общество надо создавать наоснове социального равенства и справедливости. Просветители стояли на позицияхисторического оптимизма, а их идеалом была республика, как форма народовластия.

Значительный вклад вучение о природе и сущности человека, путях его воспитания, внесли французскиематериалисты XVIII века: Дидро, Гельвеций, Гольбах. Онисчитали, что человек — продукт окружающей его среды. Следовательно, дляизменения нравов людей необходимо изменить обстоятельства их жизни. Эта идеяПросветителей явилась источником возникновения марксистской философии.

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЭПОХИ

Философия «Новоговремени» началась с астрономической революции Коперника, изменившей образмира. Коперник помещает в центр мира вместо Земли Солнце. Кеплер разрабатываеттеорию кругового вращения планет. Ньютон подтверждает многое из этих идейэкспериментально.

Во-вторых, изменяетсяобраз науки. Научная революция заключается не только в создании новых, отличныхот предыдущих теорий. Это еще и новое представление о знании, о науке. Наукабольше не является продуктом интуитивных прозрений отдельного мага. Это знаниеоткрыто всем, достоверность которого всегда можно подтвердить при помощиэксперимента.

В-третьих, научные идеи,поскольку они становятся фактом, доступным общественному контролю,социализируются. Возникают академии, лаборатории, международные научныеконтакты.

По мере того как в недрахфеодализма постепенно развиваются товарно-денежные отношения и складываютсязачатки капиталистического производства, назревает потребность в новом видениимира. Феодальные привилегии, сословные границы, как и многочисленные барьерымежду феодальными королевствами и княжествами, обнаруживают своюнесовместимость с развитием капиталистической промышленности и торговли.Освобождаясь от пут феодальных отношений, человек стремится к самоутверждению,к осознанию самого себя, к более верному пониманию своего места в мире. В этовремя вследствие интенсивного развития промышленности, мореплавания, торговли ивеликих географических открытий поток информации резко возрос, в результатечего колоссально расширился кругозор европейских ученых. Благодаря великимоткрытиям Н.Коперника (1473-1543), Г.Галилея (1564-1642) и И.Кеплера(1571-1635) возникает новое естествознание. Его отличительная черта — соединение теории, сформулированной на языке алгебры и геометрии, с заранеезапланированным наблюдением и экспериментом. Быстро развиваются новые отраслиестествознания — механика, физика, химия, экспериментальная биология. Чембольше накапливается сложных научных проблем, тем острее ощущается потребностьв философском анализе знаний — в общей методологии познания. Вместе с тем новыезнания коренным образом меняют научную картину мира.

2. ГНОСЕОЛОГИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ: РАЦИОНАЛИЗМ ИЭМПИРИЗМ

Познание становитсяцентральной проблемой философии, а его отношение к изучаемым материальнымпредметам — стержнем новых философских направлений. Этот период в развитиифилософии получил название гносецентристского (от греч. gnosis — знание, познание).Одно из таких направлений рационализм (от лат. ratio-разум) — выдвигает напервый план логические основания науки. Главным источником знания считаютсяидеи, т.е. мысли и понятия, которые якобы изначально присущи человеку илиявляются его врожденными способностями. Но ответить на вопрос, каким образомэти идеи могут дать истинное, правильное знание об окружающем мире, чтогарантирует истину, рационализм не может. Наиболее яркими представителямирационализма в то время были Р.Декарт (1596-165О), Б.Спиноза (1632-1677),Г.Лейбниц (1646-1716) и ряд других мыслителей.

Другое философскоенаправление — эмпиризм (от греч. empiria — опыт) утверждает, что все знаниявозникают из опыта и наблюдений. При этом остается неясным, как возникают научныетеории, законы и понятия, которые нельзя получить непосредственно из опыта инаблюдений. Наиболее яркими представителями этого направления были Ф.Бэкон(1561-1626), Т. Гоббс (1588-1679) и Д.Локк (1632-1704).

Внутри каждого из этихнаправлений в явной или скрытой форме происходит сложная борьбаматериалистических и идеалистических воззрений. И рационализм, и эмпиризмподходят односторонне к процессу познания. Идеалисты настоятельно подчеркиваютактивную роль мышления и явно недостаточно внимания уделяют процессам иявлениям, происходящим в реальном мире. Материалисты того времени в своюочередь недооценивают активный, творческий характер человеческого мышления. Впоследней трети ХVI — начале ХVII века происходят первые буржуазные революции(в Нидерландах, Англии), которые положили начало развитию нового общественногостроя — капитализма. Развитие нового, буржуазного общества порождает измененияне только в экономике, политике и социальных отношениях, но и в сознании людей.

3. ВЫДАЮЩИЕСЯ МЫСЛИТЕЛИ: РЕНЕ ДЕКАРТ

гносеологиярационализм эмпиризм декарт

Блестящим представителемпередовой научной мысли во Франции в ХVII в. был выдающийся естествоиспытатель,математик и философ Р. Декарт (1596 — 1650). Если Ф. Бэкон рассматривал опыт какосновную отправную точку исследования, а Т. Гоббс привнес в эту логикуматематику, то Декарт ставил во главу всего разум, а опыт считал лишьинструментом, подтверждающим выводы разума. Декарт придерживался рационализма.Впервые ввел идеи эволюции, но доказывал их исходя исключительно измеханистических представлений.

Основной отправной точкойего философии является понятие субстанции, здесь он сближается с античнымифилософами. В этом вопросе он придерживается дуализма, разделяя субстанцию надва вида: материальную, бесконечно делимую, которую можно описать механическимипредставлениями, и неделимую духовную, постижимую только человеком, посколькулишь у него есть бессмертная душа. Субстанции обладают двумя главнымиатрибутами: протяженностью, для материальной, и мышлением, для духовной(идеальной). Духовный мир человека есть нечто врожденное. К врожденным идеямДекарт относит идею Бога и основы математики и логики («две величины, равныетретьей, равны между собой», «из ничего ничего не происходит»). Считает, чтовсе сущее создал Бог, но после создания он не вмешивается в естественный ходистории.

Одно из центральных местего философии занимает проблема поиска истины и метода, с помощью котороговозможно получение достоверного знания. В этом вопросе он преодолел философскийскептицизм. Широко известно его знаменитое рассуждение по этому вопросу,завершающееся знаменитым высказыванием: «Я мыслю, следовательно, я существую».

«Если мы станем отвергатьвсе то, в чём каким бы то ни было образом можем сомневаться, и даже будемсчитать все это ложным, то хотя мы легко предположим, что нет никакого Бога,никакого неба, никаких тел и что у нас самих нет ни рук, ни ног, ни вообщетела, однако же не предположим также и того, что мы сами, думающие об этом, несуществуем: ибо нелепо признавать то, что мыслит, в то самое время, когда ономыслит, не существующим. Вследствие чего это познание: я мыслю, следовательносуществую, — есть первое и вернейшее из всех познаний, встречающеесякаждому, кто философствует в порядке. »

Метод научного познания,используемый Декартом, можно назвать аналитическими или рационалистическим.Рене Декарт занимался изучением многих наук, в том числе, анатомией. В своихтрудах он описал психофизиологические основы деятельности мозга (души), доказавфактически рефлекторную суть психики.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ

1) Авт. колл.:Фролов И.Т. и др. Введение в философию: Учеб. пособие для вузов / — 3-е изд.,перераб. и доп. — М.: Республика, 2003.

2) «Курс лекций пофилософии» под ред. В.А. Калашникова. М.-1999г.

3) «Учебник пофилософии» Фролов. И.Н. М.-2000г.

4) История философиив кратком изложении/ Пер. с чешского И.И. Богута – М.: Мысль, 1991.

5) Лосев А.Ф.История философии в конспективном изложении. – М.: Мысль, 1989.

6) Декарт Р. Правиладля руководства ума. // Декарт Р. Сочинения в двух томах. М., Мысль. 1989. Т.1.

Проблема человека, Человек как объект науки, религии и философии

Человеческая проблема

В результате изучения данной главы студент должен:

знаю основных подходов к пониманию человеческой природы в культурах Запада и Востока;

• уметь использовать данные, полученные в философской антропологии, в профессиональной деятельности

• владеть навыками применения методов философской антропологии для анализа и решения социальных и личных проблем.

Антропология как наука о человеке была предложена еще в 17 веке и представляла собой религиозно-философское учение о двойственной духовной и телесной природе человека. Затем это название было заимствовано из биологии, , которая под влиянием дарвинизма занялась проблемой происхождения человека. Археологические раскопки останков первобытных людей, скелетов так называемых неандертальцев, вызвали всеобщий интерес, и в XIX веке во всех европейских центрах появились антропологические общества, где предпринимались попытки реконструировать историю гоминидов.

Еще одним источником антропологии была этнология , которая распространилась во Франции и в англосаксонских странах, проводивших политику колонизации. Этнологи начинают заниматься предысторией, а затем осмыслением культур народов, колонизированных европейцами. Хотя их исследования пострадали от европоцентризма, поскольку их авторы приняли стандарты своей культуры в качестве шкалы для оценки иностранных культур, они, тем не менее, получили важные результаты, которые остались актуальными для современной социальной и политической антропологии.

В ХХ веке в относительно спокойное развитие гуманитарных наук вторглась философия, которая не только заявляла о своем праве изучать человека, но также резко критиковала естественнонаучный подход к его природе. Поначалу претензии философии на открытие уникальности положения человека в мире встретили резкий отпор со стороны ученых, считавших, что человек отличается от животного не больше, чем другие существа отличаются друг от друга. Однако их аргументы оказались плодотворными, поскольку привели к признанию односторонности обеих позиций: если наука игнорировала специфику человека и его уникальное положение среди других живых существ, философия сосредоточивалась на идее Человек оставил без интереса интересные данные и оригинальные исследовательские программы, разработанные представителями биологической антропологии и этнологии.

Человек как объект науки, религии и философии

Человек — это существо, которое, формируя идеальное представление о своей сущности, строит свою жизнь в соответствии с этим идеалом. Будучи незавершенной натурой, он реализует себя в культуре и даже в простейших жизненных актах не инстинктивно, а в соответствии с социальными паттернами, отсюда и разнообразие форм хозяйства, семьи и общения. Чтобы творить, необходимо иметь образ созданного, поэтому человек вынужден постоянно спрашивать себя: Что это за ? «.Он изменяет себя посредством познания, и в неправильном понимании этого обстоятельства кроется коренная причина отсутствия объективистского подхода к человеку. Если вещей, безразличны к знанию, поскольку знание не меняет своей сущности и движется согласно своим законам, то человек, не имеющий фиксированного и данного места в мире, должен сам определить себя и свое положение, чтобы осознать и самоутвердиться. Идея человека не совсем нереальна. Например, успех греческой цивилизации во многом обязан самопониманию человека как рационального социального существа.С новой силой идея человека действовала в эпоху Возрождения, а в Новое время Вселенной, открытой бесконечности, человек противостоял готовности бесконечного знания и самосовершенствования, что эффективно способствовало развитию Просвещения. и прогресс.

В философии ХХ века антропологический поворот, связанный с именами Владимира Соловьева, Макса Шелера, Гельмута Плесснера, Мартина Бубера, Виктора Несмелова, Николая Бердяева и других, был вызван не столько протестом против исключительно естественнонаучного подхода. к человеку, как необходимость изменить позицию самой классической философии, которая абсолютизировала разум и свела сущность человека к абстрактной идее.Не только разум и поиск истины, но и духовный опыт высших ценностей: стремление к любви, вере, надежде, моральной солидарности — отличают людей от животных. Рассматривая человека как культурное и социальное существо, философская антропология не сводит его к психофизиологическим и социальным структурам, а считает свободным и ответственным субъектом решений и поступков.

Несмотря на усвоение биологического и этнографического материала, в целом философская антропология тяготеет к методам гуманитарных наук, которые рассматривают человека не как объект, а как чувство и переживание, способные к саморефлексии.Такой подход типичен для философии США, представители которой настаивали на приоритете духовных ценностей. В любви и вере человек выходит за рамки животных инстинктов и определяет свои желания высшими ценностями, которые он считает божественными или универсальными. Эти темы близки экзистенциальной философии, представители которой стремились найти некие фундаментальные структуры человеческого существования. В жизни, рассматриваемой как противоположность чистому знанию, в беспорядочной борьбе слепых страстей и эгоистических интересов они открыли такие события и переживания, которые присущи человеку: страх, беспокойство, беспокойство, свобода, ответственность и тому подобное. человек в мире — высшее существо, направленное на смерть.Конечно, такой анализ характеризует структуру современного опыта и не универсален для каких-либо культур, но он отражает сущностные характеристики человека и его место в бытии. От животных люди знают о своей смертности. Слабая и беззащитная, как травинка в поле, она становится равной могучей природе через познание и культурное творчество.

Ситуация, в которой оказался человек в 20 веке, хорошо выражена словами Макса Шелера: сегодня человек не знает, что он собой представляет, но он знает, что он этого не знает.Как это проблематично, и в этих условиях уже бессмысленно пытаться определить вечное представление о человеке. Отвечая на вызов времени, он сам должен осознать свое предназначение в мире. Но неспециализированность и незавершенность человека, отличающие его от других существ, также означают нечто положительное, а именно открытость миру: только у человека есть мира, , в то время как животное — это только среда обитания . Это дает свободу и творчество: отсутствие готовых инстинктов вынуждает создавать собственный порядок.Таким образом человек может стать не только выше, но и ниже животного, а его путь полон опасностей. Если животный мир, несмотря на свою кажущуюся жестокость, в целом достаточно гармоничен и соответствует условиям окружающей среды, то мир людей полон противоречий, источником которых является автономия человека: он такая часть целого. который одновременно представляет весь род и поэтому склонен к самовозвеличиванию.

Уже в античной философии творчество и свобода считались фундаментальными характеристиками человека.В эпоху Возрождения личность приобрела особую ценность; Волюнтаризм такой позиции уравновешивался только чувством христианского долга. Если Платон и Аристотель выбирают жизненную парадигму и стремятся к совершенному благу, но имеют только свободу выбора, а не способность создавать сами нормы, ощущение Нового времени наполнено чувством свободы творчества и переживание уникальности человеческого состояния в мире универсального детерминизма. Человек всегда находится в поисках своей сущности.Адаму уже была предоставлена возможность выбора и самоизменения. Являясь образом Бога и «зеркалом мира», человек может реализовать не одну, а множество возможностей, он может стать выше или ниже животного, но никогда не может быть равен ему.

В немецкой классической философии существует существенное ограничение в понимании свободы: Кант исходил из концепции долга и свел свободу к выбору. И только Кьеркегор нашел в себе смелость поставить человека в ситуацию изначального творчества и указал на его одиночество в большом выборе «или — или» между божественным и земным.Свобода самоопределения ограничена существующим существом, и поэтому человеческое существование характеризуется чувством покинутости. Наиболее радикально эту идею выразил Сартр; в человеке сущность не предшествует существованию и он проецирует себя, он обречен на свободу, и это налагает на него особую ответственность.

Идеи экзистенциальной философии, предками которой являются философы США Х. Также. А. Бердяев (1874-1948) и Л.И. Шестов (1866-1938), исходят из сильно развитого в европейской цивилизации чувства индивидуализма и наделяют человека некоторыми искусственными желаниями, выдавая их за естественные. Исходя из предположения Ницше о безграничной пластичности человека, экзистенциальные философы недооценивали цивилизационное значение культурных форм повседневной жизни и считали их репрессивными, подавляющими индивидуальную свободу властными структурами. Творчество действительно связано с преодолением необходимости и освобождением от естественного и социального принуждения, но именно поэтому оно легко переходит в произвол, а разрушение устоявшихся форм культуры часто превращается в силу утопий и фантазий.Платон, Аристотель, Кант, Гегель и другие классические философы ограничивали волю человека идеальными, божественными или моральными нормами. Но в XX веке человек занял место, ранее принадлежавшее Идеям, Природе и Богу, он сам стал считать себя творцом и ниспровергателем ценностей. Между тем, творчество — это не только создание нового, но и выполнение необходимого, служение тому, что выше человека, и его смирение перед ним. Только в случае признания ценности природы, других людей и уже существующих культурных традиций и произведений возможно сохранение и развитие человечества.

Каждый должен заново познать окружающий мир и найти свою судьбу. Он должен все выучить , поскольку ни один из присущих нам инстинктов не обеспечивает автоматического выживания. Таким образом, вопрос культурного наследия и обучения становится фундаментальным. Каждый человек самостоятельно накапливает знания и опыт, но этот процесс усвоения знаний, технических навыков, культурных ценностей обеспечивается не наследственными средствами или прямой передачей из рук в руки

Карл Юнг и духовная проблема современного человека

Получите БЕСПЛАТНОЕ членское видео ! Подпишитесь на нашу рассылку.

Посмотреть искусство в видео

Ниже приводится стенограмма этого видео.

Как практикующий психолог и пристальный наблюдатель за западным миром, Карл Юнг заметил, что многие люди в его время были поражены изнуряющими чувствами незначительности, неполноценности и безнадежности. В нескольких главах тома 10 своего собрания сочинений Юнг исследовал этот вопрос и пришел к выводу, что такие чувства были вызваны тем, что он назвал «духовной проблемой».

Эта «духовная проблема» продолжает оставаться проблемой для многих людей в современном мире, и ее широкое распространение несет большую угрозу свободе и процветанию западных обществ. Ибо не только страдают от него люди, но и по мере того, как все больше становится их жертвами, стабильность общества падает, а вероятность политических и социальных волнений возрастает. Юнг наблюдал, как социальные разветвления этой проблемы проявляются на собственном опыте в форме двух мировых войн и возникновения многочисленных тоталитарных государств.Он был настолько потрясен этими событиями, что изо всех сил старался передать свои идеи другим в надежде предотвратить подобные события в будущем.

Юнг считал, что возникновение этой духовной проблемы совпало со снижением влияния традиционных религий, в первую очередь христианства, на западные общества за последние несколько столетий. Отказ от этих религий имел множество последствий, но самым важным Юнг считал тот факт, что он заставил бесчисленное количество людей столкнуться с экзистенциальными дилеммами человеческой жизни без полезного костыля религиозных догм.

«Каким же совершенно другим представлялся мир средневековому человеку! Для него земля была вечно неподвижной и покоилась в центре вселенной … Все люди были детьми Бога под любящей заботой Всевышнего, который подготовил их к вечному блаженству; и все точно знали, что им следует делать и как им следует вести себя, чтобы подняться из тленного мира к нетленному и радостному существованию. Такая жизнь больше не кажется нам реальной даже в наших снах ». (Карл Юнг, Духовная проблема современного человека)

Помимо роста секуляризма, Юнг предположил, что развитие современного массового общества также сыграло значительную роль в возникновении духовной проблемы.

Современное общество возникло во время промышленной революции, когда большие части населения были изгнаны из маленьких городков в большие города в поисках работы и возможностей, что спровоцировало рождение массового общества. Хотя развитие массового общества принесло пользу за счет усиления разделения труда, оно также принесло с собой опасные проблемы. «Эта новая форма существования… произвела на свет человека нестабильного, незащищенного и поддающегося внушению». (Карл Юнг, Битва с тенью)

Неуверенность человека в массовом обществе частично является функцией огромного количества людей, которые его окружают.Чем больше толпа, тем более обесцененным чувствует себя человек. Но эта незащищенность была также вызвана, по словам Юнга, ростом рационального и научного мышления, сопровождавшего промышленную революцию и со временем пропитавшего все больше и больше уголков общества.

В 19-м и тем более в 20-м веке специалисты по социальному планированию, политики и руководители различных отраслей, завороженные результатами научных исследований в области промышленности и медицины, пришли к убеждению, что научные методы могут использоваться для преобразования общества.Результатом этого движения стала массовость общества, то есть увеличение единообразия и резкое снижение важности личности.

Ибо для того, чтобы смоделировать и впоследствии переделать общество на основе научных и рациональных принципов, уникальность личности должна быть отвергнута в пользу средних статистических показателей, а перестройка общества, проводимая группой элит или технократов, которые рассматривают людей как ничего, кроме абстракций, однородных социальных единиц, которыми нужно управлять и которыми нужно манипулировать.

Опасные последствия этой попытки использовать науку для преобразования личности и общества — эффекты, которые проявляются и сегодня, — были описаны Юнгом:

«Под влиянием научных предположений не только психика, но и индивидуальный человек, и, действительно, все индивидуальные события, как бы то ни было, претерпевают нивелирование и процесс размытия, искажающий картину реальности до концептуального среднего. Мы не должны недооценивать психологический эффект статистической картины мира: она оттесняет индивидуума в пользу анонимных единиц, которые накапливаются в массовые образования … Как социальная единица, он потерял свою индивидуальность и стал просто абстрактным числом в бюро. статистики.Он может играть только роль взаимозаменяемой единицы бесконечно малой важности ». (Карл Юнг, Неоткрытая сущность)

Экзистенциальная неопределенность, вызванная упадком религий и уменьшением значения личности в массовом обществе, объединилась, чтобы создать ситуацию, в которой подавляющее большинство людей считает себя незначительными и бессильными существами. Такой образ мышления может быть очень пагубным, поскольку, как обнаружил Юнг, когда сознательная установка индивида является несовершенной, что наносит ущерб психологическому здоровью, саморегулирующийся механизм психики будет производить бессознательную компенсацию в попытке исправить ошибочную сознательное отношение и вернуть психику в относительное равновесие.

Те, кто страдает духовными проблемами из-за своего чувства незначительности, не имеют должного уровня самоэффективности, необходимого для психологического здоровья. Юнг предположил, что для компенсации этого недостатка бессознательное производит компенсацию в виде сильной жажды власти.

«Чувство индивидуальной слабости, даже несуществования, [компенсируется] всплеском доселе неизвестных желаний власти. Это бунт бессильных, ненасытная жадность «неимущих».”» (Карл Юнг, «Битва с тенью»)

Компенсация может быть полезной, если человек способен интегрировать компенсирующее содержание бессознательного в свое сознание, тем самым привнося больше баланса в его сознательный разум и в целом улучшая его психологическое здоровье. Однако, если бессознательное содержание компенсации, которое в случае духовной проблемы принимает форму жажды власти, остается скрытым в бессознательном, компенсация может оказаться чрезвычайно опасной.

«Если такое компенсирующее движение бессознательного не интегрировано в сознание индивидуума, оно приводит к неврозу или даже к психозу». (Карл Юнг, Битва с тенью)

Если компенсирующее стремление к власти не интегрировано в сознание, Юнг предупреждал, что человек будет одержим бессознательными импульсами к власти и, таким образом, будет искать ее любой ценой. Не находя его в своей личной жизни из-за глубокого чувства бессилия, такие люди, скорее всего, будут тяготеть к коллективным идеологиям, массовым движениям и институтам, которые, по их мнению, обладают той властью, которой они как личности не обладают.

«Если человек, охваченный чувством собственной ничтожности и бессилия, почувствует, что его жизнь потеряла смысл… тогда он уже находится на пути к государственному рабству и, не зная и не желая этого, стал его прозелитом. ” (Карл Юнг, Неоткрытая сущность)

Когда этот психологический процесс происходит в массовом масштабе, общество становится очень уязвимым для роста государственной тирании.

Юнг описал этот процесс в следующем пугающем отрывке.

«Вместо конкретного человека у вас есть названия организаций и, в высшей степени, абстрактная идея государства как принципа политической реальности. Тогда моральная ответственность личности неизбежно заменяется политикой государства . Вместо моральной и ментальной дифференциации личности у вас есть общественное благосостояние и повышение уровня жизни. Цель и смысл индивидуальной жизни (которая является единственной реальной жизнью) больше не в индивидуальном развитии, а в политике государства, которая навязывается человеку извне… Человек все больше лишается морального решения относительно того, как он должен жить своей собственной жизнью, а вместо этого им правят, кормят, одевают и воспитывают как социальную единицу … и развлекают в соответствии со стандартами, доставляющими удовольствие и удовлетворение массам.»(Карл Юнг,« Неоткрытая сущность »)

Эта форма антиутопии в разной степени возникла в ХХ веке и, похоже, вновь появляется на Западе сегодня. Хотя многие люди осознают опасность, которую представляет существование централизованных государств, большинство реагируют на рост государственной власти с чувством безнадежности, полагая, что они как личности ничего не могут с этим поделать. Анализ Юнга глубок по той причине, что он предполагает, что рост государственной тирании является побочным продуктом распространения духовных проблем, поражающих современный мир, и, таким образом, может быть подавлен, если больше людей научатся решать духовные проблемы, влияющие на их собственные жизни.

Юнг питал надежду, что многие люди на Западе способны достичь этого, и видел доказательства такого потенциала в развитии области психологии в 20-м веке и в возросшем желании многих исследовать глубины своей психики. в поисках самопознания.

«Для меня суть духовной проблемы сегодня заключается в очаровании психики современного человека… .Если мы настроены оптимистично, мы увидим в этом обещание далеко идущих духовных перемен в западном мире. Мир.В любом случае, это значительный феномен … важный, потому что он затрагивает те иррациональные и, как показывает история, бесчисленные психические силы, которые изменяют жизнь народов и цивилизаций непредвиденными и непредвиденными способами. Эти силы, по-прежнему невидимые для многих людей сегодня, лежат в основе нынешнего «психологического» интереса ». (Карл Юнг, Духовная проблема современного человека)

Во времена отчаяния древние народы обращались к богам, населявшим океаны, леса и небо, за возрождением.По мнению Юнга, современный человек, для которого все боги мертвы, должен обратиться к внутренним силам в поисках ответов на духовные проблемы, которые их преследуют. Находя ответы, он думал, что человек будет не только излечивать духовную болезнь, которая поражает их лично, но и будет способствовать обновлению мира, заблудившегося во тьме государственного господства:

«Маленькая и скрытая дверь, ведущая внутрь, преграждена бесчисленными предрассудками, ошибочными предположениями и страхами.Всегда хочется слышать о грандиозных политических и экономических планах, о тех самых вещах, которые поставили каждую страну в трясину. Поэтому звучит гротескно, когда кто-то говорит о скрытых дверях, снах и внутреннем мире. Какое отношение имеет этот бессодержательный идеализм к гигантским экономическим программам, к так называемым проблемам реальности?
Но я обращаюсь не к нациям, а только к немногим отдельным людям, для которых само собой разумеется, что культурные ценности не падают, как манна небесная, а создаются руками людей.Если что-то идет не так в мире, это потому, что что-то не так с человеком, потому что что-то не так со мной. Поэтому, если я разумный, я сначала исправлюсь. Для этого мне нужно — потому что внешний авторитет больше ничего не значит для меня — знание сокровенных основ моего существа, чтобы я мог твердо опираться на вечные факты человеческой психики ». (Карл Юнг, Значение психологии для современного человека)

Дополнительная литература

В этом видео использовано искусство

Связанные

ПЯТЬ ПРОБЛЕМ В ФИЛОСОФИИ РАЗУМА

1 Введение

Основываясь на двух физических постулатах, я подхожу и надеюсь разрешить пять фундаментальных проблем философии разума, которые преследовали нас на протяжении сотен лет.Оба постулата в принципе проверяемы. Если разум зависит от конкретной физики системы разум-мозг, разум отчасти является делом физиков.

С тех пор, как Декарт наделил западный разум res cogitans и res extensa, казалось бы, непреодолимые философские и научные вопросы, поставленные его дуализмом, преследовали нас. В самом деле, можно простить дружественного наблюдателя последних 350 лет философии разума за то, что он сказал, что res cogitans и res extensa, несмотря на все наши усилия с дуализмом, материализмом, идеализмом, а теперь и с теорией идентичности разума и мозга, удерживают нас на одном уровне. залив.Я говорю «в страхе», потому что ясно, что нет согласия, что мы решили огромные проблемы сознания и разума (1, 2, 3, 4).

В настоящем эссе я предлагаю открыть новую почву, которая, я надеюсь, поможет решить пять фундаментальных проблем философии разума и эволюции сознания: 1) Как разум действует на материю? 2) Если нет, то разве разум — всего лишь эпифеномен? 3) откуда свобода воли перед лицом замыкания причин в мозгу? Более того, я надеюсь проникнуть в основную четвертую проблему: 4) Отсюда ответственная свобода воли.Но есть еще одна проблема, которую я хочу обсудить: 5) В чем заключается эволюционная полезность или избирательное преимущество сознания? И 6) есть ли какая-нибудь надежда, что мои попытки с 1 по 5 могут пролить свет на «сложную проблему» опыта сознания, квалиа? Ответ на этот последний вопрос пока появляется: «Нет».

Все вышеперечисленные вопросы хорошо знакомы и являются предметом огромных усилий философов (1, 2, 3), нейробиологов (5,6), физиков (7) и других. Я предлагаю сформулировать каждую из этих проблем, а затем обратиться к ним с помощью двух физических гипотез. Во-первых, разум — это квантовая когерентно-обратимая система декодирования-перекодирования в мозге.Таким образом, следуя Р. Пенроузу (8), я считаю, что сознание — это проблема, по крайней мере частично, лежащей в его основе физической основы. Хотя аргументы, которые я выдвигаю, резко отличаются от аргументов Пенроуза, и хотя он подвергался резкой критике за предположение о связи квантового сознания, он проявил смелость и много сделал для узаконивания слова «С» в серьезной научной дискуссии. С этой точки зрения я резко отличаюсь от тех, кто надеется на появление сознания в вычислительном уме (3), состоящем из чипов, нейронов или ведер с водой.

Вторая физическая гипотеза радикальна с научной и философской точек зрения. Знаменитый принцип Тьюринга-Черча-Дойча, TCD (9, Bassett 2009 P.C.), утверждает, что любую физическую машину можно смоделировать с произвольной точностью на универсальной машине Тьюринга. Этот тезис глубоко связан с редукционизмом и давним убеждением, начиная с Декарта, Ньютона, Эйнштейна, Шредингера и Вайнберга (10), что в основе физики лежит « окончательная теория всего », которая объясняет все, что происходит в Вселенная логическим следствием.Как мы увидим, эта точка зрения происходит из анализа Аристотеля научного объяснения как дедукции: все люди смертны, Сократ — человек, следовательно, Сократ — смертный. Как справедливо указывает Роберт Розен (11), с помощью Ньютона мы устранили все четыре причины Аристотеля, кроме одной, формальную, окончательную, материальную и действенную, сохранив только действенную причину в науке, и математизировали ее как дедукцию. Таким образом, уравнения Ньютона в дифференциальной форме с начальными и граничными условиями «решаются» для определения поведения системы путем интегрирования, что и есть дедукция.Это тождество действующей причины с дедукцией непосредственно ведет к редукционистскому взгляду, которого придерживаются Вайнберг и другие. Не может быть неотвратимых событий, поэтому возникновение просто неверно, и должна существовать окончательная теория «там внизу», из которой все проистекает из следствия. Как известно Вайнберг (10), все пояснительные стрелки указывают вниз, от общества к людям, органам, клеткам, биохимии, химии, физике и, в конечном итоге, физике элементарных частиц и общей теории относительности или, возможно, теории струн (12).Тьюринг-Черч-Дойч придерживается той же точки зрения — это алгоритмы на всем пути вниз, а значит, на всем пути вверх. С этой точки зрения Вселенная — это формализуемая машина, а мы, живущие в ней, — машины TCD. Затем мы, как роботы, можем использовать данные наших датчиков и вычислить все, что нам нужно для процветания, машины на плаву во вселенной машин. Но тогда, к сожалению, у сознательного опыта нет избирательного преимущества. Почему же тогда оно развилось?

Я представлю четыре аргументации и свидетельства кандидатов, предполагающих, что редукционизм очень силен, но совершенно неадекватен.Таким образом, я буду утверждать, что не может быть «теории всего», которая могла бы объяснить все, что разворачивается во Вселенной, логическим следствием, следовательно, Вселенная и биосфера в своей эволюции не являются машинами, и что теория Тьюринга-Черча-Дойча не может удерживайте (4, 13). В таком мире эволюционные преимущества сознания могут быть ошеломляющими, поскольку, если мы в принципе не можем вычислить поведение вселенной, биосферы, животных и людей, которое частично беззаконно, но удивительно неслучайно, тогда может произойти глубокий преимущество перед сознательным опытом.Это один из способов понять частично беззаконную, неслучайную и, следовательно, неисчислимую вселенную, биосферу и свободную человеческую жизнь и процветать в ней.

Сразу отмечу, что я считаю, что научное обоснование квантового разума в настоящее время слабо, что в настоящее время это маловероятная научная гипотеза, но, как мы увидим (4), она определенно не исключена.

Эта статья состоит из следующих разделов. В разделе 1 обсуждается дуализм и его стандартная философия проблем разума.В разделе 2 обсуждаются некоторые факты о квантовой механике, необходимые для моего обсуждения. В разделе 3 предлагаются ответы на вопросы о том, как разум воздействует на мозг и разум, которые, по-видимому, решаются, если предположить, что система разум-мозг является квантово-когерентной, обратимо декогерентной для всех практических целей, FAPP, и возвращается в квантовое состояние. Раздел 4, я делаю первый неадекватный шаг к свободе воли, это бесплатно, но без ответственности. Раздел 5 описывает физическую теорию квантовой декогеренции-перекогерентности системы разум-мозг, весьма аналогичной другим теориям, которые, однако, не рассматривают обратимую декогеренцию и повторную когерентность.Раздел 6 посвящен возможным шагам на пути к ответственной свободе воли. В разделе 7 я рассматриваю несколько причин, почему и редукционизм, и принцип Тьюринга-Черча-Дойча неадекватны, которые открывают концептуальную дверь к частичному беззаконию, но не случайному становлению. Другие ученые, кажется, исследуют аналогичные идеи, как я описываю (14,15). В Разделе 8 я буду использовать беззаконие, но не случайность, как надежду на путь к ответственной свободной воле. В разделе 9 я обсуждаю, почему неудача Тьюринга-Черча-Дойча дает сознанию сильное избирательное преимущество.Если мы и Вселенная не будем ВЗР, то мы не сможем вычислить, что произойдет. Сознание кажется достаточным эволюционным решением и, таким образом, таково

Об атеизмах и теологиях

Заметки о книге Ницше По ту сторону добра и зла: прелюдия к Философия будущего

Рой Л. Смит

Здесь я предлагаю заметки о Ницше. За гранью добра и зла . Я намерен внимательно следовать основной линии аргументации, которую Ницше использует по всему тексту, чтобы помочь читатели в сложной задаче интерпретации этого произведения.Чтобы избежать тангенциальные кроличьи тропы Я пропустил некоторые разделы, такие как эпиграмм и Интерлюдия , состоящая из блестящих афоризмов, и поэтическая После песни , которой Ницше закрывает книгу. Эти ноты прерывистые и часто включают длинные цитаты, чтобы предложить больше автора, чем себя. Ницше объединяет несколько траекторий, обращающихся к различным философы. Таким образом, он часто выступает против многих позиций в данной проход. Как взрыв рассыпает осколки во все стороны, так и Ницше пишет.Я не проследил каждую из этих траекторий и их цели. Тот потребуются комментарии длиной в книгу. Потому что я твердо верю, что сначала должен услышать и понять автора , прежде чем сделает выводы Что касается утверждений автора, я старался следить за текстом так же внимательно, как и могу, не добавляя ничего от себя (хотя это не совсем возможно). В тех случаях, когда я вставляю свою мысль или цитирую Кауфманна, я делаю это в скобках.

В своей последней работе, Ecce Homo , Ницше рассказывает своему читателю, что он намеревался передать в книге Beyond Good and Evil .Он говорит, что «переоценка ценностей» означала необходимость «разрушения» проблемные ценности, по его мнению, слишком долго доминировали в Европе (766). Этот потребовали «критики современности, не исключая современные науки, современные искусства и даже современной политики, наряду с указаниями на противоположный тип, как можно меньше современного »(766). Таким образом, книга — это «школа для человек. gentilhomme »[переведено Кауфманном как« дворянин, джентльмен »]. Для «один имеет иметь мужество, чтобы просто вытерпеть это … никогда нельзя было научиться бояться » (766).Таким образом он хочет разрушить «знаменитую« объективность »,« жалость для всех, кто страдает »,« исторический смысл »с его подчинением иностранным вкусы, пресмыкающиеся на брюхе перед [мелкими фактами] и «научность» с молот Ницше говорит, что философствует (766). Таким образом, «психология практикуется с признанной жестокостью и жестокостью — в книге нет доброе слово »(767). Это так, потому что Ницше стремится «Оздоровление» в этих полях (767).Что это значит? Ницше отвечает как теолог: «Говоря теологически — слушайте внимательно, потому что я редко говорю как богословом — это был сам Бог, который в конце своего трудового дня лег как змей под деревом познания: так он оправился от того, чтобы быть Богом. сделал все слишком красивым. — Дьявол — это просто досуг Бога на этом день седьмой »(767).

Предисловие

В предисловии Ницше говорит, что он намереваясь исправить ошибку, допущенную философским догматизмом.[Его ошибка основание, на котором зиждется его истинность.]

Предположим, что правда женщина — что тогда? Нет ли оснований подозревать, что все философы, поскольку они были догматиками, не разбирались в женщинах? Это ужасно серьезность, неуклюжая навязчивость, с которой они обычно подходили правда до сих пор были неудобными и очень неподходящими методами для завоевания женского сердце? Несомненно то, что она не позволила победить себя — и сегодня всякий догматизм остается подавленным и разочарованным.(192)

Рассмотрен философский догматизм. «Ребячество и тиронизм» Ницше. Он отмечает, что древние суеверия как вера в «душу» были переформулированы как «субъект и эго. суеверие », которое« даже не перестало причинять зло ». Это «Соблазнение грамматикой или дерзкое обобщение очень узкого, очень личные, очень человеческие, слишком человеческие факты »(192). Подобно древним догматам астрология, догматические философские суеверия как аподиктически достоверные предпосылки, такие как «все великие дела», «сначала должны оседлать землю в чудовищные и устрашающие маски, чтобы вписаться в сердца человечество с вечными требованиями: такой маской была догматическая философия; например, доктрина Веданты в Азии и платонизм в Европе »(192–93).Таким образом, «худшее, самой стойкой и самой опасной из всех ошибок до сих пор была догматическая ошибка, а именно изобретение Платоном чистого духа и добра как такового ». «Но теперь это преодолено, теперь, когда Европа снова дышит свободно после этого кошмар … мы, , чья задача — само пробуждение , являемся наследниками всех ту силу, которую взращивает борьба с этой ошибкой »(193). Одна из проблем, проистекающих из этой ошибки, и одна из величайших Ницше Жалобы по этому поводу — отрицание перспективы.Но перспектива, он говорит, что это «основное условие всей жизни» (193). В этом контексте Ницше приравнивает Платона к христианству, «ибо христианство есть платонизм для« народа »» (193). Наконец, философский догматизм привел к огромному «напряжению». ведущие к «нужде и беде». Но «свободные духи» (т.е. философов Будущее ), к которому Ницше хочет обратиться, либо разомкнет, либо сломает метафорический «лук», вызывающий это напряжение, и его последствия, дающие Европейская мораль и политика его времени.

Часть I: О предрассудках Философы

Ницше начинает с вопросов, которые он обратится: В чем на самом деле «воля к истине»? Далее, что такое « значение » воли к истине? Почему мы утверждаем, что хотим правды? Правда объективно восприняты нами или субъективно созданы нами? Проблема ценности истина — это «встреча вопросов и вопросительных знаков» (199). Далее, каково на самом деле происхождение вещей, которым мы приписываем самое высокое значение? Возвращаясь домой, Ницше хочет, чтобы его читатели делали упор этого мира , на реальности реального существования , он утверждает, что происхождение ценности — это не «непреходящий, скрытый бог,« вещь в себе »» (200).Источник ценности прямо противоположен, и предрассудки философы не позволяют им увидеть реальную жизнь. Философы постулируют метафизическое или других мирских сферах. Хуже того, они поощряют веру в эти иллюзии, что, в свою очередь, разрушает нашу способность охватить , это жизнь в , это Мир. Они постулируют оппозиции (то есть диалектический метод Гегеля) как происхождение истины и ценности.

По иронии судьбы, хотя они вторят Декарту говоря, что «надо сомневаться во всем», они не сомневаются в своей ошибочной метафизические предпосылки.Таким образом, «основная вера метафизиков — вера в противоположные ценности — ». Хотя «это даже не приходило в голову самый осторожный среди них, чтобы можно было сомневаться прямо здесь, на пороге там, где это, безусловно, было наиболее необходимо ». Но есть ли вообще какие-нибудь противоположности? — спрашивает он (200). Поощряя новый подход к философии, Ницше строит свои аргумент против традиционных предпосылок и предрассудков философов. я Подведем итог его аргументации.

Философское мышление, как и все сознательное мышление управляется «инстинктивными» психологическими силами (201).За всеми философскими предприятиями скрываются «оценки или, что более ясно, физиологические требования для сохранения определенного типа жизни »(201). Такие утверждения, как «простая внешность стоит меньше правды», ошибочны. Но поскольку мы на самом деле не гонимся за истиной, мы не возражаем против ложных утверждений. Что мы действительно ценность — это выживание. Таким образом мы называем то, что способствует нашему выживанию «Истина», и мы возражаем против того, что не соответствует действительности, называя это ложью. «Желание правда »- это действительно воля к выживанию.

Ложность приговора для нас не обязательно возражение против судебного решения; в этом отношении наш новый язык может звучит очень странно. Вопрос в том, насколько это жизненно важно, сохранение жизни, сохранение видов, возможно, даже культивирование видов. И мы принципиально склонны утверждать, что самые ложные суждения (в том числе синтетические суждения a priori ) наиболее необходимы для нас; тот не принимая выдумки логики, не сравнивая реальность с чисто выдуманный мир безусловного и самотождественного, без постоянная фальсификация мира посредством чисел, человек не мог жить — это отказ от ложных суждений означал бы отказ от жизни и отрицание жизни.Чтобы признать истину условием жизни — это определенно означает сопротивление привычному опасно ценить чувства; и философия, которая рискует этим, только этот знак ставит себя выше добра и зла. (202)

Ницше говорит, что философы был ребячливым и нечестным, делая вид, что получил доступ к правде в или непредвзято. Они не понимают, что их утверждения об истине основаны на предположения, догадки или «сердечные желания», которые были «отфильтрованы и сделаны абстрактными », которые они затем« защищают причинами, которые они искали факт »(202).Таким образом, основанием для их утверждений являются их «предрассудки, которые они крестить как «истины». Категорический императив Канта, например, действительно справедлив одна из «тонких уловок старых моралистов и проповедников морали». Также Спиноза с «фокусом-покусом математической формы», который он привел в пример, действительно был мотивирован «любовью его мудростью » ». Подобным образом« каждый великий философия до сих пор была «просто» личным признанием ее автора и своего рода невольные и бессознательные мемуары », уходящие корнями в« моральные (или аморальные) намерения в каждой философии »(203).Настоящий «драйв» философов не направлены на знания, но «стремление» представить себя и свои истина утверждает «как конечную цель существования и законный мастер всех остальных приводов ». «Каждый диск хочет быть хозяином — и он пытается философствовать в , что дух »(203-04).

Ученые стали простыми учеными, и, как и у философов, их истинное стремление не к знаниям, а скорее их «настоящие« интересы »- это« семья, зарабатывание денег или политика »(204).Подобным же образом мораль философов является решительным и решающим свидетельством г. кто он? — то есть, в каком порядке сокровенные побуждения его натуры? стоять по отношению друг к другу »(204). Ницше прямо обращается к философ, который апеллировал к природе, а не к себе, как к основе своей правда утверждает: «Ваша гордость хочет навязать свою мораль, свой идеал природе — даже на природе — и включите их в нее … вы бы хотели, чтобы все существование существовать только по собственному образу »(205-06).Действительно, «как только любая философия начинает верить в себя »,« всегда создает мир по своему образу и подобию; Это не может иначе. Философия и есть это тираническое влечение, наиболее духовная воля к власти, к «созданию мира», causa prima [первая причина] »(206).

[Ницше хочет разрушить Разделительная линия философии проведена между реальным и идеальным. С этим в он разоблачает предрассудки тех, кто поддерживает это разделение.] Кант, ибо Например, оценивая свою работу как «самую трудную вещь, которая когда-либо могла быть в метафизике », заявил, что« открыл новый факультет в мужчина.«Это утверждение оказало огромное влияние на немецкую философию (207-08). Но верно ли утверждение Канта? Есть ли в человеке новые способности? Ницше спрашивает эти вопросы в риторической форме, а потом сам на них отвечает. [Это самый блестящий и убедительный аргумент против Канта я встречал. Это дальше для меня впечатляет, потому что он такой лаконичный.] Ницше утверждает:

Но давайте поразмышляем; пора Сделай так. «Как возможны синтетические суждения a priori? ‘Кант спросил сам — и каков на самом деле его ответ? «В силу факультета» [Также переводится «в силу какой-либо добродетели или с помощью средства», примечания Кауфманн].… Люди были вне себя от восторга от этого нового факультета, и ликование достигло апогея, когда Кант обнаружил нравственная способность человека, поскольку в то время немцы еще были моральными и еще не пристрастился к Realpolitik .

Наступил медовый месяц немецкой философии. Все молодые богословы Тюбингенская семинария ушла в кусты — все искали «факультеты». не находят [?]… одного из них снилось, и прежде всего — старого Канта.(208)

Ницше продолжает утверждать, что истина претензии основаны на стремлениях и созданных ценностях. Обращаясь к философским движений и их сторонников, он показывает, что Кант, Спиноза, Шеллинг и др. движимы желанием создавать ценности, а не стремлением к истине. Акцент здесь разрушает каждую философию, которая поощряет веру в загробную жизнь, потому что Ницше хочет, чтобы его читатели приняли эту жизнь. Таким образом, «атомистическая потребность» «Метафизическая потребность» и «атомизм души» — все это должно быть опровергнуто (209-10).Эти убедительно возражал против и сопровождался постоянным упором Ницше на правда это жизнь и это мир. Он говорит, что все мы просто как и всякое «живое существо», желание « разрядить » наших сил. Для жизни сам будет к силе ; самосохранение — лишь одно из косвенных и наиболее частый результатов »(211). Это основа всех философских конструкции. Мы заявляем правду не на основе истины, а на основании наши психологические и физиологические влечения.

Возьмите физику и немецкий идеализм. Физика — это «только интерпретация и экзегезия мира (чтобы нас устроить, если я можно так сказать!) и , а не — объяснение мира »(212). И идеализм считает, что мир (воспринимаемый нашими «органами чувств») — это «работа наших органов». Но этого не может быть, потому что это означало бы, что «наше тело, как часть внешнего мир, это работа наших органов! Но тогда наши органы сами бы быть — работой наших органов! » Для Ницше это «редукция до абсурда ».” Мир — это не работа наших органов, и это понятие, как и все идеалистические понятия (включая «вещь в себе» и «непосредственную уверенность») и все поверхностные логические деления должны быть отброшены философией будущее (212-14).

Следующая атака проводится против философские догматизмы понятия «свободная воля» и «несвободная воля». Шопенгауэр и др. Не смогли понять, что их использование причины и следствия как действительность привела к подобного рода иллюзорным выводам.Причина и следствие являются просто «чистыми концепциями» или «условными выдумками с целью обозначение и связь — , а не для объяснения ». Нет цели причина и следствие, как считают философские догматики. Скорее «это , мы только ». кто придумал причину, последовательность, друг для друга, относительность, ограничение, число, закон, свобода, мотив и цель; и когда мы проецируем и смешиваем это символический мир в вещи, как если бы он существовал «сам по себе», мы действуем еще раз, как мы всегда действовали — мифологически .«Несвободная воля» — это мифология; в действительности жизнь дело только в сильных и слабых волях »(219). Применение в своем аргументе физике и психологии Ницше отмечает, что физика «Закономерность природы». Но это просто «толкование и плохое «Филология». Психология также еще не признала, что она «застряла в моральном предрассудки и страхи »и« не решился сойти в глубины »(220-22).

Часть проекта Ницше на стенде правда с ног на голову и предложить переоценки стоимости за философия будущего предполагает демонстрацию того, что некоторые характеристики мы считаем аморальным, на самом деле аморальным не является.Скорее естественные физиологические и психологические побуждения необходимы для выживания человека и в полной мере действуют. «Если … человек должен учитывать даже аффекты ненависти, зависти, жадности и вожделение править как условия жизни, как факторы, которые в основном и по сути, должен присутствовать в общем хозяйстве жизни (и должен, следовательно, будьте еще лучше, если хотите еще больше улучшить жизнь) — он будет страдать с такой точки зрения, как от морской болезни »(221). Ницше надеется, что его читатели поймут эту истину.Он ободряет тех, кто к этому придет. реализация (якобы свободные духи и философы будущего). Вместе с Ницше они будут «плыть прямо над моралью , мы сокрушаем, мы разрушаем возможно, это остатки нашей собственной морали, осмелившиеся совершить туда наше путешествие ». Затем Ницше обещает показать, насколько важны психологические отношение к нашим истинам. Таким образом он надеется вернуть психологию в ее прежнее состояние. надлежащая сфера деятельности как «царица наук … потому что психология снова стала путь к фундаментальным проблемам »(221-22).

Часть II: Свободный дух

[В этом разделе Ницше обращается к элиты (как и он сам), которые могут переварить правду о том, что «стадо» напугано оф. Он начинает с сожаления о том, насколько поверхностны массы (стадо). Он критикует глупость масс и советует своему протеже «свободный дух» (или философы будущего) таким образом друзья.]

Ницше начинается с плач. Он сетует на то, что человечество, кажется, не хочет и не подозревает, правда.Человечество живет в таком «странном упрощении и фальсификации», — сказал он. говорит. Мы [мы имеем в виду человечество] хотим сделать «все вокруг нас свободным и легким. и просто, «давая» нашим чувствам паспорт ко всему поверхностному, нашему мысли о божественном стремлении к беспричинным скачкам и ошибочным выводам »и« из начиная с «мы» умудрились сохранить свое невежество, чтобы наслаждаться почти немыслимая свобода, бесцеремонность и осторожность », а также« душевность и веселье. жизни.» Человечество не хочет правды.Скорее, мы проявляем «волю к невежеству, чтобы неопределенное, к неправде «. В свете этого Ницше хочет предостеречь свой свободный энергичные друзья: «Берегитесь, философы и друзья, знания и берегитесь мученичества! Страданий ради правды! Даже защищаясь! » Он советует свободным духам «уйти, скрыться. И иметь свой маски хитрости, чтобы вас могли принять за то, кем вы не являетесь, или бояться немного… выберите хороший одиночество, свободное, веселое, легкое одиночество, которое дает вам тоже право оставаться в некотором смысле хорошим (225-26).

Столкнувшись с поверхностностью масс [термины «массы», «стадо», «мир», кажется, используются взаимозаменяемо Ницше], человек, искренне ищущий знания (свободный дух) в какой-то момент захочет уединиться. Свободный дух будет искать « цитадель », чтобы« спастись от толпы, многих, подавляющего большинства — где он может забудьте, что «люди являются правилом», будучи их исключением »(227). Через некоторое время однако свободный дух вернется в толпу, чтобы изучать реальную жизнь или узнать о реальности.«Долгое и серьезное исследование среднего человек, и, следовательно, много маскировки, самопреодоления, знакомства и плохого контакт … это составляет необходимую часть истории жизни каждого философ »(228). [Так же, как в «Заратустре»] Ницше дает совет своим родственные, свободные духом друзья на протяжении всей части II. Они должны быть смелыми, нюансов, не боится «свободных мыслей», не боится одиночества и одиночество. Они должны дышать «чистым воздухом», который находится высоко на высоте. где холодно.Они должны с подозрением относиться ко «всякому мышлению», даже к собственному мышление. Они должны «подняться над верой в грамматику», и в конечном итоге сделать вывод, что, возможно, ничто в мире действительно не реально, кроме «нашего мира желаний и страстей ». Таким образом, возможно, «мы не могли ни спуститься, ни подняться ни на какую другая «реальность» помимо реальности наших побуждений, потому что мышление — это просто отношение этих влечений друг к другу; и последнее, возможно, верно, что «наши вся инстинктивная жизнь »на самом деле является« волей к власти ».В заключение, Ницше повторяет свой акцент на стремлении к силе . Он говорит, что «все органические функции могут быть прослежены до этой воли к власти, а также можно найти в это решение проблемы деторождения и питания ». Это откроет взгляд на «мир, видимый изнутри», при этом субъективный уклон наши объективные претензии будут раскрыты как «воля к власти» и ничего больше » (230-38). Этот раздел заканчивается приложением наблюдений Ницше к политический климат своего времени и дальнейшие советы свободным духам, которые он надеется развить философию будущего.

Часть III: Что такое религиозное

Ницше начинает этот раздел называя себя «прирожденным психологом», который исследует «историю человеческая душа »(249). Он спрашивает, в чем проблема знания и совести. религиозные писатели — это все. Что религиозно? Он определяет и критикует то, что религий признаны религиозными, что составит религиозных неврозов и выявить стадный инстинкт как движущую силу для этого это религии.

Критикуя историческое христианство, Ницше отмечает, что «вера», требуемая «изначальным христианством», не является «Наивная и медвежья вера подчиненных» «Лютера» или «Кромвеля». это «Гораздо ближе к вере Паскаля», что «напоминает … постоянное самоубийство причина ». Первоначальная христианская вера — это скорее «жертва всякой свободы, всего гордость, всякая самоуверенность духа; в то же время порабощение и издевательство над собой, членовредительство ». Современность не видит «ужасающей превосходной степени Это поразило классиков парадоксальной формулой «бог на кресте».’” Далее Ницше отмечает уникальность этой формулы: «Никогда еще и нигде. была ли такая же смелость и инверсия, что-нибудь столь же ужасное, сомнительно и сомнительно, как и эта формула: она обещала переоценку всех ценности античности »(249-50).

Что религиозно, включает в себя несколько неврозы, один из которых поощряет «уединение, голодание и половое воздержание». Это равносильно «покаянному спазму и отрицанию мира и воли — как может быть истолковано как замаскированная эпилепсия? » в сочетании с «ростом ерунда и суеверие »(251).Он заявляет, что «пришло время для становится немного холодно … научиться осторожности … отвернуться, уйти ”от это христианское моралистическое отрицание жизни (251).

Обнаружен один из религиозных неврозов в архетипическом «святом». На самом деле святой представляет собой «загадку покорение себя и сознательный окончательный отказ… от отрицания, от антиприроды ». В почитание христианством своих святых на самом деле для Ницше благоговение перед подобием «силы», частично олицетворяемой в святом, «Воля к власти» (255).

Отказавшись от атеизма, Ницше спрашивает: «Почему сегодня атеизм?» Ответ, который он дает, основан на религиозные имена, которые были приписаны Богу и затронуты политико-культурное состояние Европы XIX века.

«Отец» в Боге полностью опровергнут; то же самое, «Судья», «вознаграждение». Также его «свободная воля»: он не слышит — и если он слышал, что он все еще не знает, как помочь. Хуже всего: он кажется неспособным четкое общение: он непонятен? Это то, что я нашел причиной упадка европейского теизма, на основе множества разговоров, и слушаю.Мне кажется, что религиозный инстинкт действительно в процесс мощного роста — но от теистического удовлетворения он отказывается с глубоким подозрение. (256)

Что касается атеизма, Ницше обсуждает возникновение «современной философии», которая в значительной степени превратилась в «современную философию». скептицизм »и« скрыто или открыто, антихристианское », хотя и не «Антирелигиозный» (256). «Великая лестница религиозной жестокости» имеет много ступенек, но три из них имеют первостепенное значение. Во-первых, «один приносил людей в жертву своему Бог.Затем «приносят в жертву своему богу свои сильнейшие инстинкты, «Природа» ». И, наконец,« не нужно было жертвовать самим Богом и из-за жестокости против себя, поклонение камню, глупости, серьезности, судьбе, ничто? Чтобы принести в жертву Бога ни за что — эта парадоксальная тайна последней жестокости была зарезервировано для подрастающего поколения: все мы уже знаем кое-что из этого »(257).

Ницше противопоставляет религиозное идеал со своим. Религиозный идеал состоит из «наполовину христианина, наполовину немецкая узость и простота », кульминацией которой стали« Шопенгауэровские философия.«Это« самый отрицательный из всех возможных способов мышления », это идеал христианства и «Будда и Шопенгауэр». Религиозный идеал держится «под чарами и иллюзиями морали». В ответ Ницше поощряет идеал, за который он выступает: идеал, выходящий «за рамки добра и зло »и является« идеалом наиболее энергичных, живых и мироутверждающих. человеческий »идеал. Этот идеал побуждает человека «ладить с чем угодно. был и есть », и принять реальный мир и реальную жизнь конкретного существования (258).Современная индустриализация и шум мира не являются подлинным религиозная жизнь. Пиетистская религия — это на самом деле « страха истины», «воля к инверсии истины, к неправде любой ценой »(261). Ложная религия массы, в отличие от истинной религии свободного духа, по сути отрицание жизни.

[Религиозный идеал дает массам] бесценный довольство своим положением и типом, многогранный покой сердца, облагораживание послушания, еще одно счастье и горе со своими сверстниками и что-то преображающее и украшающее, что-то вроде оправдания весь обыденный характер, вся смирение, вся полужирная нищета их души.Религия и религиозное значение распространяют сияние солнца над такими вечно трудолюбивыми людьми и сделать их собственный взгляд терпимым для них … возможно, в христианстве или буддизме нет ничего более почтенного, чем их искусство учить даже самых скромных, как проявлять благочестие в иллюзорных более высокий порядок вещей и, таким образом, поддерживать свое удовлетворение реальным порядок, в котором их жизнь достаточно тяжелая. (263-64)

Продолжая свою критику религиозным идеалом, Ницше утверждает, что буддизм и христианство следует называть за то, чему они действительно учат: «они сохранили слишком много из того, что должно погибнуть .Следовательно, эта религиозная ошибка « ухудшила [ред] Европейская гонка », пытаясь« разбить сильные, болезненные и большие надежды, бросить подозрение на радость в красоте, согнуть все надменное, мужественное, победоносное, властный, все инстинкты, характерные для высших и наиболее отработанных типа «человека», в неуверенность, агонию совести, самоуничтожение «. В дальнейшем, эта религиозная идеология хочет «перевернуть всю любовь к земному и господству. над землей в ненависть к земле и земным — , что — задача церковь позировала сама себе и должна была позировать, пока, по ее оценке, не стала потустороннее, «бесчувственное» и «высшие люди» слились в одно чувство » (265).По этим причинам Ницше бичует ущерб, нанесенный христианством и его отрицающая жизнь тенденция.

Христианство было самым пагубное высокомерие. Мужчины, невысокие и достаточно сильные, чтобы право пытаться сформировать человек как художников; мужчины, не сильные и дальновидные достаточно, чтобы пусть на переднем плане закон тысячекратного отказа и разорения побеждать, хотя это стоило им возвышенного самопрекращения; мужчины, недостаточно благородные, чтобы видеть совершенно другой порядок рангов, пропасть рангов между человеком и человеком — таких человек до сих пор господствовали над судьбой Европы, равно как и раньше. Боже, пока, наконец, маленький, почти нелепый тип, стадное животное, что-то жаждущий угодить, болезненный и посредственный был воспитан, нынешний европеец.(265-66)

Часть V: Естественная история нравов

В этом разделе Ницше сосредотачивается на «стадный инстинкт». Он обсуждает психологов морали, стадо инстинкт послушания, стадный инстинкт сохранения общности, его обнаружив, что страх — мать всей морали, что мораль стада — мораль робости, и что робость стада по существу резюмируется как желание избежать всякого страха. В конечном итоге желание стада будет оспорено как надежда, что «когда-нибудь будет , нечего больше бояться » (304).[Метафора стада кажется достаточно очевидной. Подумайте, как животные держат вместе в стадах; следуя друг за другом, оставаясь вместе и чувствуя безопасность в цифрах. Я думаю, это то, к чему стремится Ницше, используя метафору стадный инстинкт. Дело в том, что человечество использует мораль как связующее звено. сила для человеческого стада, так сказать.]

Продвигая свое утверждение, что мораль инструмент для стада, Ницше говорит, что, поскольку христианская мораль — это «мораль как робость », им движет« стадный инстинкт.Он аргументирует это в этом путь. Нравственность действует, чтобы держать членов общества в узде. По моральным требованиям Воспитывается «стадный инстинкт послушания». Это кажется хорошо стаду, но разрушительно для свободных духов, потому что «искусство командовать», которое к власти приведет свободный дух к противоположному соответствию стада. Моральные принципы — это «стадные изречения», которые всплывают «из стадных обычаев. мышление. » Примеры включают фразы, побуждающие людей быть «слугами» своего народа »или« инструменты общего блага.» Эти виды морального изречения призваны сделать мужчин робкими, «ручными, легко ладить и полезными стаду »(301). Таким образом, общие «моральные оценочные суждения» предназначены для «Полезность стада». Следовательно, «если рассматривать только сохранение общества, а аморальность ищется именно и исключительно в том, что кажется опасны для выживания сообщества — не может быть морали «соседа» любовь »(302). Понятие« любовь к ближнему »всегда вторичный, отчасти условный и произвольно-иллюзорный по отношению к страху соседа .Снова и снова Ницше утверждает, что «страх» — это « мать нравственности »(303).

В отличие от стадного инстинкта морали, Ницше поощряет прямо противоположное, предупреждая, что стадная мораль это самоубийство для свободного духа. Это побуждает Ницше предложить свою переоценка ценностей, находящихся в стаде.

[Согласно стадной морали] все, что возвышает человек, стоящий над стадом и запугивающий соседа, отныне называется зло ; и справедливый, скромный, покорный, соответствующий менталитет, посредственность желаний достигает моральных обозначений и почестей.В конце концов, в очень мирных условиях возможность и необходимость обучения чувства к суровости и жесткости все больше и больше не хватает; и каждый строгость, даже справедливость, начинает тревожить совесть; любой высокий и жесткий благородство и самоуверенность почти воспринимаются как оскорбление и вызывают недоверие; «ягненок», а тем более «овца» приобретает уважение. (304)

[Ницше считает, что это демаскирующий стадный менталитет возвещает демократический идеал. Он самый обеспокоен этим.Эта загруженная цитата раскрывает точку зрения Ницше. к демократии. Независимо от того, согласны ли вы с Ницше, важно поместите его антидемократическую позицию в контекст его аргументов.]

Демократическое движение — это наследник христианского движения… [социализм и] «свободное общество» выражают инстинктивная враждебность ко всем остальным формам общества, за исключением автономное стадо (вплоть до отказа от самой концепции «Господин» и «слуга» — ni dieu ni maitre [ни бог, ни господин] социалистическая формула).Они едины в своем жестком сопротивлении каждому особому требования, каждое особое право и привилегия (что означает, в конечном счете, каждые прав: раз все равны, «права» больше никому не нужны). Oни едины в своем недоверии к карательному правосудию … они также едины в религия жалости ко всем, кто пал, живет и страдает (вплоть до животное, вплоть до «Бога» — избыток «жалости к Богу» принадлежит демократическим возраст). Они едины … в своей смертельной ненависти к страданию вообще, в своем почти женская неспособность оставаться зрителями, до пусть кто-то пострадает.Они едины в своем невольном погружении в уныние и нечеловеческую нежность. под чьим чарами Европе, кажется, угрожает новый буддизм. Они в одном их вера в мораль разделяла жалость , как если бы это была мораль в сам … они едины, многие из них, в своей вере в сообщество как спаситель , короче говоря, в стаде, в «самих себе». (306-07)

[Все эти факторы достигли своей высшей точки. в] « всеобщее очернение человека до того, что сегодня кажется социалистические болваны и плоскоголовые как их «люди будущего» — как их идеал — это очернение человека в идеальное стадное животное (или, как говорят, в человека «свободное общество»), это превращение человека в карликового животного равного прав и претензий, есть возможных , в этом нет никаких сомнений.Любой, у кого есть однажды продумав эту возможность до конца, знает один вид тошноты, другие мужчины не знают — но, возможно, также новая задача ! » (308).

Часть VI: Мы, ученые,

В этом разделе Ницше «рискнет» выступить против неблаговидного и вредного сдвига в соответствующих рядах наука [Здесь «наука» может также переводиться как «стипендия», отмечает Кауфманн.] И философия, которая сейчас угрожает утвердиться, вполне незаметно и как если бы это сопровождалось совершенно чистой совестью »(311).Акцентируя внимание на важности опыта , оставленного ученым плывя по праху, Ницше обрушивает свою ярость на ученых: « самовосхваление и самовозвеличивание ученых сейчас в полном расцвете, в их лучшая весна, везде…. «Свобода от всех господ!» — вот что инстинкт черни хочет и в этом случае; и после того, как наука больше всего счастливо избавившись от теологии, чья «служанка» была слишком длинной, теперь она стремится с избытком приподнятого настроения и непониманием устанавливать законы для философия и играть саму «хозяина» — о чем я? Философ ” (311).В особенности Шопенгауэр с его «неразумным гневом на Гегеля», «открыл ворота инстинктам черни». Больше нельзя найти великого философов, или «прообраз», найденный в древности, он сетует: «Давайте признаемся, как в нашем современном мире совершенно отсутствует весь тип Гераклита, Платона, Эмпедокл и другие имена этих королевских величественных отшельников был найден дух »(312-13).

Насколько логический позитивизм обеспокоен, Ницше тоже не терпит их.

Это особенно зрелище тех сборные философы, называющие себя «философами реальности» или «Позитивистов», способных внушить опасное недоверие душе амбициозный молодой ученый: это в лучшем случае ученые и специалисты сами — это ощутимо — все они неудачники, которых вернули под гегемонией науки, желая еще сами в какой-то момент, не имея права на это «большее» и обязанности — и которые теперь представляют, словом и делом, благородных, обиженно и мстительно, неверие в мастерскую задачу и мастерство философии.… [Философия] сведена к «теории знания »… которые никогда не переступают порог и прилагают усилия, чтобы отрицать право войти — это философия в ее последних муках, конец, агония, что-то вселяющее жалость. Как могла такая философия — доминировать над ! (313)

[Ницше предупреждает свою аудиторию о «Опасности развития философа», одна из которых «задерживается» где-нибудь, чтобы стать «специалистом» или стать интеллектуально обездвиженным, поэтому говорить.]

[Молодой философ может не достичь его] надлежащий уровень, высота для всестороннего обзора, для осмотра, для ищем вниз . [Или он может добраться сюда] «слишком поздно, когда его лучшее время и силы потрачены — или ослаблены, огрубели, дегенерировали, поэтому его взгляд, его общие оценочные суждения уже ничего не значат. Это может быть именно чувствительность его интеллектуальной совести, которая заставляет его где-то откладывать попутно и опоздать: он боится соблазна стать дилетант, многоножка, насекомое с тысячей усиков; он тоже все знает хорошо, что тот, кто потерял чувство собственного достоинства, не может командовать или вести в царство знаний.… Добавьте к этому, еще раз удвоив трудности для философа, что он требует от себя суждения, да или нет, а не о науки, но о жизни и ценности жизни — что он не хочет полагать, что он имеет право или даже обязан принять такое решение, и должен искать свой путь к этому праву и вере только из самых всеобъемлющих — возможно, самые тревожные и разрушительные — переживания и часто колебания, сомнения, и замолкает. Действительно, толпа долгое время недооценивала и ошибочно принимают философа за ученого и идеального ученого за религиозно возвышенный, лишенный чувственности, «десекуляризованный» энтузиаст и негодяй Божий [Sot of God: «Иллюзия концепции Спинозы как« опьяненного Богом », — отмечает Кауфманн.”] (314-15).

Ученый, в отличие от гения, «не знаком с двумя наиболее ценными функциями человека ». Гений — это «тот, кто либо порождает , либо дает рождение »(315). «Ученый человек» — это ни «благородный», ни «авторитетный, ни самодостаточный». Вместо:

[Ученый] имеет трудолюбие, терпеливое принятие своего места в ряду, уравновешенность и умеренность в своих способностях и потребностях, чутье на равных и на то, что им нужно; например, та частичка независимости и зеленых пастбищ, без которых нет тихой работы, которая претендует на честь и признание … этот солнечный свет доброе имя, постоянное подтверждение его ценности и полезности, необходимое для преодолевать снова и снова и внутреннее недоверие , которое является осадком в сердцах всех зависимых людей и стадных животных.(315)

[Далее ученый показывает] недуги и дурные манеры неблагородного типа: он богат мелкой завистью и у него глаза рыси для того, что низко в природе, высоты которой он не может достичь. … Худшее и самое опасное, на что способны ученые, исходит от их чувство посредственности своего собственного типа — из этого иезуитизма посредственность, которая инстинктивно работает на уничтожение необычного человека и пытается сломать каждый согнутый лук или, желательно, разогнуть его… разгибание с знакомая жалость, это характерное искусство иезуитизма, которое всегда знает, как представить себя религией жалости.(316)

Объективный идеал для стипендии — скептик — критикуется Ницше. [Будут обсуждаться два «типа» скептицизма. Здесь только первый тип находится под пристальным вниманием.] Объективность — это хорошо, поэтому до тех пор, пока он используется только как «инструмент» в руках философа. В опасность быть слишком объективной влечет за собой дегуманизацию интеллектуальной работы, результат которого приводит к неспособности «подтвердить или отрицать». Чрезмерно объективный ученый, одного из которых Ницше здесь идентифицирует как Лейбница, «не командует, и не губит »(317-18).Далее, гиперобъективный ученый не благороден. Вот его характеристики:

[Объективный человек или ученый или первый типа «скептик»] ни перед кем не идет, ни за ним; в целом он размещает он слишком далеко друг от друга, чтобы иметь какие-либо основания принимать сторону добра или зла ». В ученый не философ, он просто «инструмент, что-то вроде раба. хотя конечно самый изощренный тип раба, но в себе ничего…. В объективный человек — инструмент, драгоценный, легко повреждаемый и затуманенный прибор для измерения … но у него нет цели, нет заключения и восхода солнца [ «Восход» здесь означает «выходить и подниматься», — отмечает Кауфманн]… и еще меньше. начало, зачатие и первопричина, ничего жесткого, мощного, самостоятельного который хочет быть хозяином — скорее только нежный, тщательно вытиранный, тонкий, мобильный горшок для форм, которым еще нужно дождаться содержания и содержания, чтобы «Облик» себя соответственно — по большей части человек без материи и довольный, «бескорыстный» человек.”(318)

Этот объективный ученый идентифицируется как первый тип «скептиков» (318). С другой стороны, философ, который не функционировать таким образом заставляет людей бояться его, потому что он разоблачает факт что этот тип скептицизма — это «воля к действительному активному отрицанию жизни». Этот тип скептицизма — «нежный, справедливый, убаюкивающий мак». Этот скептик «Любит относиться к своей добродетели праздником благородного воздержания, например, повторяя «Что я знаю?» Монтеня или Сократа: «Я знаю, что ничего не знаю.’ Или же: «Здесь я не доверяю себе, здесь для меня нет дверей». Или: «Даже если бы один был открыть, зачем входить сразу? »(319). Ницше считает, что последствия этого скептицизм негативно повлиял на европейскую политику, потому что препятствовал «свободе воли» и способствовал «параличу воли» (320). Ницше противопоставляет это своим понятиям «сила воли» и «сила воли». что-то на долгое время », как он отмечает, является« самым сильным и удивительным »в «Россия» его времени.[Ницше предлагает здесь увлекательные политические идеи, которые оказался очень точным. Однако важно отметить, что он явно заявляет, что не одобряет и не поддерживает эти неизбежные последствия: «Я говорю это не потому, что хочу, чтобы это произошло». Вот его прогнозы]:

Там [в России] сила воли давно накапливается и накапливается, есть воля — неуверенная в том, желание отрицать или желание подтвердить — лживо ждет, чтобы его уволили, чтобы позаимствовать излюбленную фразу наших сегодняшних физиков.Это может занять больше, чем индийское войны и осложнения в Азии, чтобы избавить Европу от самой большой опасности: внутренней также потребуются потрясения, раскол империи на мелкие части, и прежде всего внесение парламентской чепухи, в том числе обязанность каждого читать его газету за завтраком. Я не говорю это потому, что я хочу, чтобы это произошло: противоположное было бы скорее после моего собственного сердце — я имею в виду такой рост угрозы со стороны России, что Европе придется решимость стать угрожающей, а именно: , чтобы получить с помощью новая каста, которая будет править Европой, долгая, ужасная собственная воля, которая смогут ставить свои цели на тысячелетия назад — так что затянувшаяся комедия его многие отколовшиеся государства, а также их династические и демократические отколовшиеся воля подошел к концу.Время мелкой политики прошло: следующее столетие принесет борьба за господство над землей — принуждение к крупномасштабным политика. (321)

Далее Ницше обсуждает другое «И более сильный тип скептицизма», который он сам воплощает (321). Этот тип скептицизм «презирает и тем не менее захватывает; это подрывает и забирает владение; не верит, но не теряется в процессе; Это дает духу опасную свободу, но сурово для сердца »(322).Этот тип скептицизма характеризовал сына Фридриха Великого, в котором он «Этот более опасный и сложный новый тип». Он был «сублимирован» после его царствования, когда Европа страдала от «гегемонии немецкого духа и его критическое и историческое недоверие ». Кстати, в результате «большого Немецкие филологи и критические историки »,« новая концепция Немецкий дух постепенно кристаллизовался, несмотря на весь романтизм в музыке и философия, и склонность к мужскому скептицизму стала решающей чертой » (322-23).

Ницше применяет свое обсуждение скептицизм к его задаче предложить пролегомены для философа г. Будущее . Это означает, что для того, чтобы выйти за пределы добра и зла, здоровый и необходимо поощрять надлежащий скептицизм. Такой скептицизм «Обозначьте только одну черту» философов будущего. Философы Затем описывается будущее: они будут мужественными критиками. Их «Страсть к знаниям» «заставит их пойти дальше, смело и болезненные эксперименты, чем мягкосердечный и женственный вкус демократического век мог утвердить »(324).У них будет «определенность ценностных стандартов, сознательное использование единства метода, проницательной смелости, умения стоять в одиночестве и давать отчет о себе ». Они будут стоять над своими эмоции с «уравновешенной жестокостью» они «будут на тяжелее » и будут «Чувствовать настоящую тошноту по всему, что является восторженным, идеалистическим, женственный, гермафродитный в этом ключе »(324-25). Далее, «тот, кто умел следовать за ними в самые сокровенные покои их сердец, вряд ли найдет любое намерение примирить «христианские чувства» с «классическим вкусом» и возможно даже с «современным парламентаризмом».’” Они будут иметь решающее значение в дисциплинированно, но «они не хотят, чтобы их называли критиками». Хотя «позитивисты из Франции и Германии» могут рассматривать философию только как критика или критика (эта карикатура на философию «могла даже сердце и вкус Канта — нужно помнить названия его основных работает »), философы будущего скажут, что« критика — это инструмент философа и по этой самой причине, будучи инструментами, далеко от сами будучи философами »; ибо «даже великий кенигсбергский китаец [Кант] был просто великим критиком »(325)

Далее Ницше обсуждает образовательный прогресс и характеристика этих свободных духом философов будущего:

[The] образование подлинного философ [будет включать его наличие] также стоял на всех этих ступенях, на которых его слуги, научные работники философии, остаются стоять — , до оставаться стоять.Возможно, он сам был критиком, скептиком и догматик и историк, а также поэт и коллекционер, путешественник и решатель загадки, и моралист, и провидец, и «свободный дух», и почти все по порядку пройти через весь спектр человеческих ценностей и ценностных чувств и быть способность видеть разными глазами и разными точками зрения, с высоты и в каждое расстояние, от глубины до любой высоты, от укромного уголка до каждого раздолье. Но все это лишь предварительные условия его задачи : эта задача сам требует чего-то другого — он требует, чтобы он создал значения .(325-26)

Подлинные философы — это « командиров. и законодатели : они говорят: «, значит, , это должно быть !» »[так же, как и Заратустра в книге Ницше «Так говорил Заратустра »]; их знание создание , их создание — это закон, их воля к истине — воля к мощность ». (326) Они всегда находятся в противоречии с более крупной культурой своего времени, или «в противоречие с [их] сегодня: [их] враг всегда был идеалом сегодня »(327).Это приводит к дальнейшим трудностям для настоящих философов. Oни часто чувствуют себя «неприятными дураками и опасными вопросительными знаками, найдя их задача, их трудная, нежелательная, неизбежная задача, но в конечном итоге и величие их задачи, будучи нечистой совестью своего времени »(327). Как определить или обучить других, чтобы стать настоящим философом, невозможно потому что этому «нельзя научить: нужно« знать »это на собственном опыте — или нужно иметь гордость , а не знать это.Но в настоящее время весь мир говорит о вещах из которых не может иметь никакого опыта, и это наиболее верно, и в наихудший путь, касающийся философов и философских государств: чрезвычайно мало знают их, могут знать их, и все популярные мнения о них ложны »(329).

Между прочим, большинство ученых неправильно понимать философию. [Они неспособны понять.] У них мало «порядок рангов» и, возможно, даже не осознают, что существует порядок ранг.[Вот красивые и вдохновляющие произведения Ницше рядом с этим разделом.]

В конечном итоге есть порядок рангов среди состояний души, и порядок ранжирования среди проблем соответствует это. Самые высокие проблемы беспощадно отталкивают всех, кто осмеливается к ним подойти. не будучи предопределенным к их решению высотой и мощью его духовность. Какая польза от шустрых умников или неуклюжей солидной механики и эмпирики подталкиваются к ним, как это принято сегодня, пытаясь своими плебейскими стремление попасть в суд.’На таких коврах грубые ноги никогда не могут шаг: об этом позаботится первобытный закон вещей; двери остаются закрытыми для такая назойливость, даже если они разбиваются и разбиваются о них головой.

За каждые в высоком мире нужно родиться; или, говоря точнее, надо быть возделанным для этого: право на философию — если брать это слово в самом широком смысле — каждый имеет только в силу своего происхождения; предки, здесь «кровь» решает, тоже. Многие поколения, должно быть, трудились, чтобы подготовить происхождение философ; каждая из его добродетелей должна была быть приобретена, воспитана, наследуется и усваивается по отдельности, а не только смелая, легкая, нежная походка и конечно, но прежде всего готовность к большой ответственности, возвышенность взглядов, которые доминируют и смотрят вниз, чувствуя себя отделенными от толпа, ее обязанности и добродетели, приветливая защита и защита всего неправильно понимают и клевещут, будь то бог или дьявол, удовольствие и проявление великого правосудия, искусство командования, широта воли, медленный глаз, который редко восхищается, редко смотрит вверх, редко любит — (330)

Наши Добродетели

Здесь Ницше обсуждает преобладают добродетели европейской культуры того времени.Какими бы ни были достоинства культуры всегда основаны на их «самых сокровенных и сердечных наклонностях», с их «самыми горячими потребностями», — говорит он (335). Хотя ему приятно, что наследование моральных понятий «косичка», таких как «чистая совесть» — («почтенный длинная коса концепта, которую наши деды прикрепляли к спине своих головы, а часто и на задворках их понимания ») — это неизбежно, по крайней мере, был достигнут некоторый прогресс (335). Прогресс в том, что благочестие часто принимает фальшивое или поверхностное отношение.Освежающе, писатели как Вольтер, ответили на эти виды искусственной морали: «Мораль как поза — оскорбляет наш вкус сегодня. Это тоже прогресс — как и было прогресс, когда религия как поза окончательно оскорбила вкус наших отцов, в том числе враждебность и вольтерианская злоба против религии »(336).

Под моральными суждениями ложь неполноценность и злоба со стороны тех, кто их произносит: «Моральные суждения и осуждения представляют собой излюбленную месть духовно ограниченных против менее ограниченные — также своего рода компенсация за то, что природа — наконец возможность обрести дух и становится утонченный — одухотворенный злоба »(337).

[Эта мораль не двусмысленна, безусловная относительность или вышеупомянутая относительность — один из основных аргументов Ницше в этот раздел.]

Это единственный способ для них [ низший], чтобы затянуть тех, кто выше них [Ницше и свободные духи], в их низшее интеллектуальное царство. Таким образом «они борются за« равенство всех » людей перед Богом », и почти человек нуждается только в веры в Бога», и «они включить самых ярых противников атеизма »(337). Высокая духовность, в напротив, видит насквозь этих моралистов.Изучая их, Ницше находит что претензии на самоотверженность или самопожертвование на самом деле противоположны; эти отговорки откровенно корыстны. Но это верно только для низшего типа человек. И наоборот, для более высокого типа [т.е. настоящий философ или свободный дух], «самоотречение и скромное самоуничижение были бы не добродетелью, а растрата добродетели »(339). Вместо этого «мораль должна быть преклонена перед все до ордена ; их презумпция должна быть доведена до их совесть — пока они, наконец, не согласятся, что аморально говорят: «То, что правильно для одного, справедливо для другого», — говорит он (339).

Следующая тема — проповедь жалости. обсуждали. Как и мораль, в основе жалости лежат психологические факторы. Жалость движется презрением к себе, утверждает Ницше.

Где проповедуется жалость сегодня… психологи должны держать ухо востро: через всю суету, через весь шум, который характерен для этих проповедников (как и всех проповедников), они будут слышу хриплый, стонущий, искренний звук презрения к себе . […] Человек «Современные идеи», эта гордая обезьяна безмерно недовольна собой: что уверен.Он страдает — и его тщеславие хочет, чтобы он страдал только с другими, чтобы сочувствую. — (339-40)

Затем Ницше анализирует Европу его день в свете его истории, сделав вывод, что он стал «гибридом». Европа это носить «костюм», который Ницше метафорически описывает как исторически построено (340-41). Костюм состоит из различных влияний, но все («Будь то гедонизм или пессимизм, утилитаризм или эвдаемонизм») были обнял, чтобы построить и измерить ценности (343).Далее, все эти воздействия выбираются «в соответствии с удовольствие и боль » (343).

Возвращаясь к критике жалости, Ницше говорит, что философы будущего пожалеют тех, кто пожелает устранить страдания. Добродетель свободных духов не будет жалостью; это будет Честность . Для Ницше честность — истинная добродетель и единственная добродетель, тогда как псевдо-добродетели стада на самом деле порок. Свободные духи, или философов будущего поощряют к «самой духовной воле к сила и победа над миром, который жадно летает и порхает вокруг всех царства будущего — давайте придем на помощь нашему «богу» всеми нашими «Черти»! » (345).

Простите [Ницше саркастически говорит: за открытие, что] вся моральная философия до сих пор была скучной и снотворное, и эта «добродетель» для меня была ослаблена еще больше его скучным защитниками, чем чем-либо еще, хотя я не отрицаю их общей полезности. Важно, чтобы о морали думали как можно меньше людей; следовательно, очень важно, чтобы нравственность однажды не стала интересно. Но поводов для беспокойства нет.Вещи все еще стоят сегодня, как они всегда стояли: я не вижу никого в Европе, кто бы (не говоря уже о том, что продвигает ) любое осознание того, что размышления о морали могут стать опасными, придирчивыми, соблазнительно — что здесь могло быть какое-то бедствие (346).

Затем Ницше предлагает примеры хамские морализаторы прошлого, как называли последователи Бентама Утилитаристы, пуритане и т. Д. Но он спрашивает: «Разве моральный философ не противоположность пуританина? А именно, поскольку он мыслитель, считающий мораль сомнительный, как вопросительный знак, короче как проблема? Должен морализаторство не быть — аморальным? (347).

[Этот раздел закрывается тем, что наверное, самые противоречивые элементы в этой книге. Ницше начинает язвительный анализ подъема феминизма в Европе и женщин в целом; утверждая, что «одна из худших разработок общего углификации Европы »- это рост первых семян феминизма (352).]

У женщины много причин для стыда; так много педантизма, поверхностности, школьного лукавства, мелкой самонадеянности, мелочности распущенность и нескромность кроются в женщине — ее нужно только изучить поведение с детьми! — и до сих пор все это было лучше всего подавлено и держится под контролем страха человек.Горе, когда вечно скучно в женщина »[« Вечное-Женское »в предпоследней строке Гете « Фауст »,» — отмечает Кауфманн] — она этим богата! — разрешено рискнуть! (353)

Он жалуется, что просветление быть задачей только мужчин, но теперь женщины берут на себя эту задачу. Это проблема, потому что женщины не желают и не понимают истины: «[женщины] не хочу истину : что для женщины правда? С самого начала ничего не было более чуждой, отвратительной и враждебной женщине, чем истина, ее великое искусство — ложь, ее самая большая забота — только внешний вид и красота »(353).Далее, это не мужчины презирающих женщин, но презирающих себя женщин: «не правда ли, что вся «женщина» до сих пор больше всего презиралась самой женщиной — и ни в коем случае нас?» Наполеон сказал, что женщинам запретили говорить в церкви. не должны говорить о политике, а мадам де Сталь сказала, что женщины не должны говорить о себе. Ницше говорит, что все три формы цензуры недопустимы. понимается как сексист. Скорее, это результат «мужской вдумчивости и уважение к женщинам »(354).

Ницше говорит, что во все времена до него мужчины относились к женщинам как к «птицам… как к чему-то, что нужно запереть. вверх, чтобы оно не улетело »; но теперь мы ошиблись, упустив «фундаментальную проблему «мужчины и женщины» »или« самый ужасный антагонизм между ними и необходимость вечно враждебного напряжения ». Хуже того, 19 ^-й век Европе удалось «придумать» понятия «равные права, равное образование, равные требования и обязательства — это типичный признак поверхностности [и те, кто поощряет эти принципы равенства, являются «подозрительными» мыслителями, и «неспособны достичь любой глубины » (356-57).

Напротив, свободный дух или философ будущего должен думать «о женщинах, как это делают восточных людей : он должен воспринимать женщину как собственность, как собственность, которая может быть заблокирована, как нечто Предназначена для служения и достигла в этом своего совершенства. Здесь он должен основать сам на огромной причине Азии, на превосходстве Азии в инстинкты ». Греки, например, использовали эту точку зрения на женщин: « увеличилось на . вместе с диапазоном своих возможностей они также постепенно стали на более суровыми , Короче говоря, более восточный по отношению к женщине. Как нужно, как логическое, , насколько это было гуманно желательно — стоит задуматься »(357).

Народы и Отечество

[Я бы резюмировал этот раздел как Критика Ницше Германии в частности и Европы в целом, наряду с причины, по его мнению, способствовали их упадку.]

Ницше говорит, что 19 ^-е века Германия потеряла, так сказать, свою историческую личность. Немцы принадлежат «Позавчера и послезавтра — , пока у них нет сегодня .«Это век масс», и его идеология заразила Европа, в частности идеология демократии (364). Демократическое движение обретение формы описывается как «физиологический процесс », который способствует «Наднациональный и кочевой тип человека». Этот процесс подпитывается «искусством и сила адаптации », — говорит он (366). В результате « эволюционирующий европейский » и его «апостолы« современных идей »» вызывают «посредственную критику человека» в «полезное, трудолюбивое, удобное, многоцелевое стадное животное» (366).На флип Это создает основу для «выращивания тиранов » (367). в В прошлом немецкая культура была самобытной и глубокой, сетует Ницше. Но теперь, из-за смешения разных рас в одну, «немецкая душа» находится в противоречии (369).

Примеры этого показаны трассировкой история культурно значимых фигур и движений: слава Моцарта последовал переход в Бетховене, который продолжился через Руссо, Шиллер, Шелли, Байрон и др.Затем «мимолетное» и «поверхностное» движение романтизма перешло «Европу от Руссо к Наполеону и подъем демократии »(371). Ницше считает, что Германия, которая когда-то была « голос для души Европы » опустился «до отечества». (372).

Ницше отмечает, что Европа должна благодарность евреям. [Евреи повлияли на Европу, внося] большие стиль морали, ужасность и величие бесконечных требований, бесконечных смыслов, весь романтизм и возвышенность моральных сомнений — и отсюда и самая привлекательная, придирчивая и отборная часть этих пьес цвета и соблазнов к жизни, в послесвечении которой небо нашего европейского культура, ее вечернее небо, горит сейчас….Мы артисты среди зрителей и философы благодарны за это евреям (375).

Подъем «националистической лихорадки и политические амбиции », в том числе« антифранцузская глупость, теперь антиеврейская, теперь антипольский, теперь христианский романтик »привел к« политическому инфекция », заразившаяся Европой (376–77). Самый обидный результат Национализм, который так явно презирал Ницше, был антисемитизмом. Ницше хвалит Еврей и резкие критики антисемитов: «Евреи, однако, несомненно самая сильная, стойкая и чистая раса, живущая сейчас в Европе; они знают как преобладают даже в худших условиях.Далее, еврейский «импульс» и «Инстинкты… следует хорошо отметить, и приспособлен к : с этой целью он мог бы быть полезным и справедливым для изгнания крикунов-антисемитов из страны » (377-78). Затем Ницше обсуждает англичан и их философов и наконец их рука внесла свой вклад в «современные идеи», которые он так ненавидел.

Что такое Благородный

В What Is Noble превосходство «аристократического общества» выдвигается на том основании, что оно признает « длинная лестница и порядок рангов и различия в ценностях между человеком и мужчиной.” Он также поддерживает тот факт, что аристократия «нуждается в рабстве в некотором смысле или прочее »(391). Таким образом, аристократическая модель применяется к задаче прохождения . За гранью добра и зла и «самопреодоление человека», которого хочет Ницше поощрять. Пока не будет признан « фундаментальный принцип общества » как воля к власти — аристократические ценности, нагруженные превосходством в цепи господство и подчинение — и подавление слабости будет фундаментальный « отрицание жизни, принцип распада и разложения» (393).

Метафора организма используется для защищать это требование. Точно так же, как тело должно «стремиться к росту, распространению, захвату, становлению преобладают — не из-за морали или безнравственности, а потому, что жизнь просто воля к власти »и« воля к жизни »; так же лучшая форма правления (395). Ницше говорит, что есть два типа морали, которые всегда «Преобладали на земле»: « нравственности господина и морали рабов » (394ff).

Высшие культуры являются посредниками между эти два, но все остальные формы морали берут свое начало либо хозяин или раб.Когда тип мастера определяет, что следует учитывать хорошее или плохое в сочетании с тем, что благородно или презренно, порядок ранга устанавливается, и создается создание ценностей. Когда раб типа определяет нравственность это делается подозрительно, скептически, глазами результат акцент на качествах, которые «облегчают жизнь тем, кто страдать », например« жалость »,« смирение »; заканчивается «моралью полезности» (397).

Конфликт между этими двумя типами определены как «происхождение знаменитого противостояния« добра »и« зла »: в чувства злого человека излучают силу и опасность, некоторую ужасность, тонкость и сила, не позволяющие развиваться презрению.В соответствии с рабская мораль, таким образом, «злые» внушают страх; по словам мастера мораль именно те, кто «хорошие», вдохновляют и хотят вдохновлять, страх, в то время как «плохое» кажется презренным »(397). Рабская мораль вдохновляет на соединение добра и глупости и приводит к «стремлению к свобода , инстинкт счастья и тонкости чувства свобода »; тогда как нравственность господина вдохновляет «хитрых и восторженных благоговение и преданность »(397–98).Это различие «проясняет, почему любовь как страсть »провозглашается последними: благодаря« провансальским рыцарям-поэтам » (398).

[На этом заканчивается аргумент, которым Ницше заключает По ту сторону добра и зла . Остальные страницы немного сложно резюмировать, главным образом потому, что они не кажутся продолжение спора.]

эссе по философии, эссе, эссе для детей, школьные эссе, эссе на английском языке

Философия существует с человечеством уже тысячи лет.Каждая цивилизация породила множество философов, изменивших ход истории. Эти философские взгляды кардинально изменили не только людей, окружавших этих философов, но и людей, живших вдали от них. Эти философии изменили отношение людей. Если вообще есть какая-то утонченная тенденция в нашем отношении и мышлении, это можно отнести к тому, что мы подвержены этим философиям. После всех этих атрибутов основной вопрос «Что такое философия?» Все еще остается без ответа.

Философия различается. Философы разные. Никто не мог точно определить, куда ведут нас все эти философские взгляды. Тем не менее философы создают свое мышление. Здесь мы подготовили несколько эссе, в которых дается глубокий анализ различных философий. Хотя философия порождает разное мышление, иногда совершенно противоречивое, в конечном итоге решать, что лучше для них, остается за людьми. Наши потребности различаются. Мы находимся в разных условиях. Мы рождаемся с разными способностями и психологическими настройками.Мы различаемся своими взглядами и амбициями. Конечно, эти различия приносят красоту и краски этому человечеству. Наша уникальность в нашем отличии. Сходства не всегда добавляют ценности.

Нет двух одинаковых дней. Нет двух одинаковых людей. Нет двух одинаковых стран. Итак, нет двух одинаковых философий. Эти философские принципы помогают нам лучше понять самих себя. Эти философии побуждают нас достичь самореализации. Эти философии прямо в лицо говорят нам, что, несмотря на наши различия, мы уникальны.Это сильное утверждение является основой философии. Философия здесь для того, чтобы принять различия между расами и нациями. Никто не превосходит других.

Теперь давайте прочитаем все эти эссе по философии, перечисленные ниже. На этой странице «Очерки философии» публикуются качественные философские статьи, которые, по мнению редакторов, внесут вклад в литературу по определенной теме. Этот сайт не придерживается определенной школы мысли, способа философствования или стиля письма.Каждое эссе посвящено определенной теме. Философия — это большинство представлений о том, что истинно или реально в соответствии с индивидуальными ценностями (Gutek — 2009). Философия — это наши убеждения, которые определяют то, чем мы занимаемся профессионально и лично. Без установленной философии будет сложно принимать решения в классе, составлять учебный план и оценивать прогресс. Философия — это изучение и размышление над сомнительными этическими проблемами и / или общепринятыми утверждениями.Философия направлена на знание, которое сочетает в себе различные академические области, а также убеждения, предрассудки и убеждения.

Прежде чем мы сможем рассмотреть некоторые из вопросов, изучаемых философией, имеет смысл спросить, что такое философия в первую очередь, хотя сам этот вопрос является предметом многочисленных споров. В этой части знакомства с философией и философскими идеями мы начнем с рассмотрения слова и некоторых исторических ответов, которые даются, прежде чем перейти к более свежим мнениям.

Слово «философия» в разное время означало разные вещи, часто отражая культуру того времени.Обычно мы понимаем этот термин как обозначение любви к мудрости от греческого языка. В этом смысле, который, по всей видимости, использовал знаменитый философ Сократ, он производит впечатление человека, ищущего мудрость, а не находящего ее. Мы могли бы назвать кого-то физиком, скажем, если он или она действительно обладает некоторыми знаниями физики, но мы описываем как философа того, кто стремится к мудрости, но не обязательно ее достигает. С другой стороны, философия также имела негативный смысл предмета, полного праздных спекуляций, бесполезного для практического поиска вещей и состоящего в основном из не относящихся к делу теоретических рассуждений.

Философия постмодерна и проблема языка

ВОПРОС: Философия постмодерна — проблема языка

ОТВЕТ:

Другая серьезная проблема возникает из философии языка постмодерна: если каждое сообщество определяет истинность своей использование языка, какое сообщество может выбирать между конкурирующими сообществами, когда дело доходит до конфликтующих идей? Возьмем, к примеру, такие спорные идеи, как сутти (индуистская практика сжигания вдов на костре своего умершего мужа), истребление еврейской расы или отмена частной собственности на собственность.Поскольку ни одно сообщество не может утверждать, что оно «правое» по этим или другим вопросам, результатом является усиление конкуренции за то, какая группа будет доминировать над другими. Мы являемся свидетелями такого рода эскалации конфликта между враждующими группировками во многих сферах общества, от университетского городка до политической арены и международной арены.

Этой проблемой занимается Юрген Хабермас, немецкий философ, говорящий с точки зрения секулярного гуманизма. Уорд объясняет: «Хабермас считает очевидное принятие постмодернизма иррациональности моральным банкротом и, в отличие от Лиотара, считает, что некая универсально согласованная система возможна и необходима для обеспечения свободы и справедливости.Хабермас оспаривает утверждения некоторых мыслителей постмодерна о том, что человеческая идентичность нестабильна, фрагментирована или «находится в процессе»: для него все мы в глубине души разделяем вечные человеческие потребности и желания. Неудача постмодернистов состоит в том, что они отказываются предлагать путь к их реализации ». ¹

Философия постмодерна — наука — универсальный язык
Пол Курц в Гуманистическом манифесте 2000 г., соглашается с Хабермасом и говорит, что постмодернизм — «философско-литературное движение» — нигилистичен (точка зрения, что ничто не может быть известными или сообщенными).В противоположность идее о том, что объективная истина непознаваема, Курц заявляет, что наука предлагает «достаточно объективные стандарты для суждения о ее утверждениях об истинности». Он говорит: «Наука стала универсальным языком, обращающимся ко всем мужчинам и женщинам, независимо от их культурного происхождения». ²

Курц, однако, не в состоянии признать роль христианства в основании и развитии современной науки. Кроме того, хотя Курц прав в своем заявлении о том, что научное знание может привести к Истине, касающейся физического мира, библейская христианская философия знания также подчеркивает откровение истины как средство для понимания других Истин, включая наши отношения с Богом.

Как открыть хостел | HowToHostel Как открыть хостел …

Проблема человека в философии нового времени: Проблемы человека и общества в философии Нового времени (Т. Гоббс, Б. Спиноза, Дж. Локк).

Проблемы человека и общества в философии Нового времени (Т. Гоббс, Б. Спиноза, Дж. Локк).

Проблема человека в философии Нового времени — Студопедия

2.1 Гносеологические и исторические предпосылки формирования политико-правового учения г. Гроция

Сочинение — Философия Нового времени

Проблема человека, Человек как объект науки, религии и философии

Человеческая проблема

Человек как объект науки, религии и философии

Карл Юнг и духовная проблема современного человека

В этом видео использовано искусство

Связанные

ПЯТЬ ПРОБЛЕМ В ФИЛОСОФИИ РАЗУМА

Об атеизмах и теологиях

Заметки о книге Ницше По ту сторону добра и зла: прелюдия к Философия будущего

Рой Л. Смит

Предисловие

Часть I: О предрассудках Философы

Часть II: Свободный дух

Часть III: Что такое религиозное

Часть V: Естественная история нравов

Часть VI: Мы, ученые,

Наши Добродетели

Народы и Отечество

Что такое Благородный

эссе по философии, эссе, эссе для детей, школьные эссе, эссе на английском языке

Философия постмодерна и проблема языка

Добавить комментарий Отменить ответ

Гемангиомы у новорожденных: причины, диагностика и современные методы лечения

Уход за новорожденным после выписки из роддома: подробное руководство для родителей

Черно-белые картинки для распечатки: стильное оформление интерьера и творческие проекты

Почему новорожденные плачут: причины и способы успокоения

Нормальный вес новорожденного ребенка: от чего зависит и как меняется

Проблема человека в философии нового времени: Проблемы человека и общества в философии Нового времени (Т. Гоббс, Б. Спиноза, Дж. Локк).

Проблемы человека и общества в философии Нового времени (Т. Гоббс, Б. Спиноза, Дж. Локк).

Проблема человека в философии Нового времени — Студопедия

2.1 Гносеологические и исторические предпосылки формирования политико-правового учения г.<img src='/800/600/http/images.myshared.ru/7/822613/slide_20.jpg' /> Гроция

Сочинение — Философия Нового времени

Проблема человека, Человек как объект науки, религии и философии

Человеческая проблема

Человек как объект науки, религии и философии

Карл Юнг и духовная проблема современного человека

В этом видео использовано искусство

Связанные

ПЯТЬ ПРОБЛЕМ В ФИЛОСОФИИ РАЗУМА

Об атеизмах и теологиях

Заметки о книге Ницше По ту сторону добра и зла: прелюдия к Философия будущего

Рой Л. Смит

Предисловие

Часть I: О предрассудках Философы

Часть II: Свободный дух

Часть III: Что такое религиозное

Часть V: Естественная история нравов

Часть VI: Мы, ученые,

Наши Добродетели

Народы и Отечество

Что такое Благородный

эссе по философии, эссе, эссе для детей, школьные эссе, эссе на английском языке

Философия постмодерна и проблема языка

Добавить комментарий Отменить ответ

2.1 Гносеологические и исторические предпосылки формирования политико-правового учения г. Гроция