Этнические стереотипы: Этнические стереотипы и стереотипы восприятия этничности

ВЛИЯНИЕ ЭТНИЧЕСКИХ СТЕРЕОТИПОВ НА СТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ И ИХ ФУНКЦИИ | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

ВЛИЯНИЕ ЭТНИЧЕСКИХ СТЕРЕОТИПОВ НА СТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ И ИХ ФУНКЦИИ

Научная статья

Золотарева Т.А.*

ORCID:0000-0002-4572-2870,

Северо-Кавказский федеральный университет, Ставрополь, Россия

* Корреспондирующий автор (tatjazolotareva[at]yandex.ru)

Аннотация

Цель статьи – рассмотреть влияние современных глобальных тенденций в социально-экономических, коммуникативных, образовательных областях российской действительности на трансформационные процессы, связанные с ценностными ориентациями российской молодежи, приведшими к кризису этнической идентичности, основная характерная черта которого обнаружилась в слабой связи политической ориентации с проявлениями этноцентрических стереотипов, проанализировав этнические установки, стереотипы и их функции.

Происходящие события в окружающей действительности привели к глобальным трансформационным процессам как в мире в целом, так и в российском социуме. В результате в стране возник кризис этнической идентичности, основная характерная черта которого обнаружилась в слабой связи политической ориентации с проявлениями этноцентрических стереотипов. Этнические стереотипы обладают таким пластом значимых свойств, как устойчивость и стабильность информации. В связи с тем, что стереотипы основываются на эмоционально оценочной базе, и могут находиться в зависимости от пристрастий и настроений людей, то при поступлении новых данных или при трансформации отношений между группами содержание стереотипов может меняться. В современной действительности функции этнических стереотипов со временем ослабевают, однако исключать их полностью еще невозможно. Этнический стереотип постепенно начинает сливаться с этническим образом в одно представление. Проблема этнических стереотипов особенно актуализируется в молодежной сфере, зависит от ряда факторов, главными из которых являются политические взаимоотношения между государствами. На сегодняшний день с целью развития позитивной модели гражданского общества следует развивать в подрастающем поколении толерантность, способность ценить и уважать культуру других народов, их традиции и обычаи. Рассмотрение влияния этнических стереотипов может быть использовано в качестве оснований по совершенствованию методологии и методики социализации молодежи в системе образования, прогнозов реального поведения субъекта в обществе в целом.

Ключевые слова: стереотипы, идентичность, этнические стереотипы, аутостереотипы, гетеростереотипы.

THE FUNCTIONS OF ETHNIC STEREOTYPES AND THEIR INFLUENCE ON PERSONALITY DEVELOPMENT

Research article

Zolotaryova T.A.*

ORCID: 0000-0002-4572-2870,

North-Caucasus Federal University, Stavropol, Russia

* Corresponding author (tatjazolotareva[at]yandex.ru)

Abstract

The purpose of the article is to examine the impact of modern global trends in socioeconomic, communicative, and educational areas of Russian reality on the transformation processes associated with the value orientation of Russian youth, which led to the crisis of ethnic identity. The main characteristics of such a crisis were found in the weak connection of political orientation with the manifestations of ethnocentric stereotypes. The method of the research is the analysis of the ethnic attitudes and stereotypes and their functions. The events taking place in the surrounding reality have led to global transformation processes both in the world as a whole and in Russian society. As a result, the country saw the emergence of an ethnic identity crisis, the main characteristic of which was revealed to be the weak connection of political orientation with the manifestations of ethnocentric stereotypes. Ethnic stereotypes possess significant properties such as the stability of information. Due to the fact that stereotypes have an emotion-value basis, and may depend on the preferences and moods of people, the content of the stereotypes may change when new data is received or when intergroup relations undergo a transformation. In modern reality, the functions of ethnic stereotypes weaken over time, however it is still impossible to completely exclude them.

The ethnic stereotype gradually begins to merge with the ethnic image into one representation. The problem of ethnic stereotypes is particularly relevant in youth and depends on a number of factors, a factor of particular importance is the political relations between countries. Today, in order to develop a positive model of civil society, tolerance and the ability to appreciate and respect the culture of other peoples, their traditions and customs should be developed in the younger generation. The examination of the influence of ethnic stereotypes can be used as a basis for improving the methodology of socialization of youth in the education system, and in the forecasts of the real behavior of the subjects in society as a whole.

Keywords: stereotypes, identity, ethnic stereotypes, autostereotypes, heterostereotypes.

Введение

Сегодня в мире совершаются основательные изменения, касающиеся всех без исключения областей жизнедеятельности. В межрасовых, межнациональных, межгрупповых отношениях немаловажную значимость представляют этнические стереотипы. Этнические установки представляют собой разновидность социальных установок, в соответствии с которыми индивид воспринимает и дает оценку явлениям межэтнических взаимодействий, а также представителям той или иной национальности с точки зрения традиций и норм своего народа, своей этнической идентичности. Установки, проявляющиеся в толерантном отношении, чаще всего бывают положительными, а установки, опирающиеся на стереотипы и предрассудки, могут быть отрицательным.

Стереотипизация способствует примитивному восприятию межэтнических отношений, а также неверному представлению о действительности межэтнического пространства. Социостереотипы занимают существенное место в ходе восприятия людьми друг друга [1], [2].

Социальные стереотипы есть сформировавшиеся простые представления индивидов, отображающие только определенные, в некоторых случаях объективно не существующие черты других людей.

Стереотипы усваиваются человеком в детстве, как правило, из существенных для него источников информации, или индивидуального навыка. В связи с тем, что стереотипы помогают человеку ориентироваться в окружающей действительности, вследствие этого данная проблема обретает особенную значимость в молодежной сфере, так как эта социально-демографическая категория считается наиболее подвластной формированию этнических стереотипов. Особенности юношеского возраста способствуют высокой восприимчивости к влиянию на сознание молодого человека. Как правило, все стереотипы усваиваются в детстве, причем это никак не является результатом навыка. Обычно их получают из вторичных источников, перенимая стереотипные представления от родителей, друзей, людей близкого окружения. К тому же это происходит еще до того, как ребенок начнет давать себе оценку, относить себя к какой-либо определенной группе или иметь представление о собственной личности. «Располагая качеством биологического наследования, человек имеет и социальное наследование, которое осуществляется в ходе социализации в обществе» [3, C. 27].

Говоря о социально-психологических свойствах молодого поколения, необходимо сделать акцент на том, как они воспринимают и взаимодействуют с другими поколениями, на их менталитете, ценностных ориентациях, общественных установках. Для юношеского возраста свойственен максимализм и пониженная критичность к мнениям и убеждениям других людей. «Осознание действительности достигается с помощью глубокого самоанализа, который чаще всего сопряжен с приобретаемым личным опытом. Созревание личности человека предопределено структурой выбора, который он совершает. И в то же время, нежелание нести ответственность за свой выбор, нежелание рассмотрения альтернатив могут привести к пагубному развитию человека» [4, C. 73]. Для данной социально-демографической категории наиболее распространенные социальные стереотипы связаны с половой принадлежностью другого человека, его возрастом, внешностью, профессией, этнической принадлежностью. Индивиды не знают, как себя надо вести, когда вступают в контакт со сложным социальным объектом, с которым они до этого не были знакомы.

И здесь им на помощь приходят «картинки мира», которые передаются из поколения в поколение и на подсознательном уровне всплывают в их сознании. С помощью стереотипов каждый человек сумеет себе найти оправдание и уберечься. Соответственно, стереотипы помогают человечеству справиться с восприятием мира, сохраняя при этом личные качества, а также сориентироваться в сложных ситуациях. К тому же этнические предубеждения способствуют нормальному самочувствию человека в обществе иностранцев, поскольку часть информации о них имеется, в том числе и в форме стереотипов.

Методы и принципы исследования

В исследовании применяется диалектическая методология, позволяющая анализировать объект изучения, этнические стереотипы, как целостный феномен в его преемственном развитии. При изучении проблемы использовались метод системно-структурного анализа, исторический и логический подходы, основными методологическими приемами выступали принципы микроанализа и многомерности. Исторический и логический подход содействовали последовательному анализу феномена этнического стереотипа, его основных функций, роли стереотипов в повседневной жизнедеятельности человека, формировании культурной «картинки мира», передающейся из поколения в поколение как на подсознательном уровне, так и в процессе рефлексии. Системный подход способствовал выявлению взаимосвязей элементов объекта исследования, таких как устойчивость и стабильность информации как неотъемлемых признаков этнических стереотипов, позитивные и негативные аспекты поведения в системе механизмов социального взаимодействия, функции этнических стереотипов.

Основные результаты

Этнические стереотипы представляют собой упрощенные образы индивидуумов восприятия этнической группы. Данные представления связаны с нравственными, интеллектуальными и физиологическими свойствами разных этнических общностей.

Изначально этнические стереотипы обозначали только лишь то, что все без исключения посторонние – противники. В варварские времена столкновение с другими кастами перерастало в военные действия и грозило смертью, поэтому довольно продолжительный период общество не могло нормализовать взаимосвязь между собой. Когда межплеменные контакты стали увеличиваться, возник взаимообмен, человек стал не только узнавать новое о своих соседях, но у него стали меняться представления и о самом себе. Члены другого первобытного общества становились не просто соплеменниками, а и сородичами в эмоциональном смысле. С развитием общества начинали формироваться и предубеждения, какое количество существовало племен, столько было и стереотипов.

Очевиден факт, что формирование представлений о другой этнической группе носит исторический характер, основываясь на конкретных факторах. При существовании постоянных конфликтов одного общества с другим, оно воспринималось как агрессивное, враждебное. Когда же между племенами завязывался обмен, тогда взаимодействующее общество оценивалось как добродушное и дружелюбное [5], [12].

«Конфликтогенность мобилизованной этничности обусловлена негативной стереотипизацией «других» в процессе конструирования этнических «границ». Культурные различия не приводят к неизбежным конфликтам идентичностей, формируя предпосылки к социокультурной интеграции и межэтническому диалогу; однако, когда этноконфессиональные различия политизируются и интерпретируются как угрозы групповой безопасности – возникают трудно разрешимые конфликты идентичностей» [6, C. 94].

Этнические стереотипы обладают пластом значимых свойств. Неотъемлемым признаком этнических стереотипов выступает устойчивость и стабильность информации. Но при поступлении новых данных или при трансформации отношений между группами содержание стереотипов может меняться, так как стереотипы основываются на эмоционально оценочной базе, и могут находиться в зависимости от пристрастий и настроений людей. Еще одним признаком этнических стереотипов является согласованность, схожесть представлений достаточно большого числа людей определенной социальной общности [7, C. 236-244].

Не менее важным фактором является то, что стереотипы имеют гораздо более длительную жизнь, чем факторы их породившие. Даже если в действительности уже нет ни реального прообраза стереотипа, ни, например, дезинформации, подпитывающей ложные представления, он продолжает бытовать в обществе еще продолжительное время. Да, вероятно, рано или поздно стереотип себя изживет, но на это может потребоваться не одно десятилетие. Поэтому нельзя оставлять их на волю случая. С ними необходимо бороться целенаправленно и планомерно, причем на государственном уровне. И лучшее средство – это создание благоприятной информационной среды. Чтобы перестать бояться или ненавидеть что-либо, нужно это понять; нужно показать, в чем заключается каждая культура, откуда берут истоки традиции и нравы, показать, что среди каждого народа есть достойные и даже выдающиеся представители.

В этнических стереотипах следует различать относительно устойчивые представления, которые связаны, прежде всего, с его историческим прошлым, внешними характеристиками представителей конкретного народа, его образом жизни. И их инвариантную часть, содержащую воззрения о коммуникативных, этических качествах этого народа. Вместе с меняющейся ситуацией в отношениях между государствами или территориями, на которых проживает та или иная этническая общность, трансформируются и суждения об этом народе. Совокупность суждений, оценок о собственной этнической общности, которые в основном имеют положительную эмоциональную окраску, относят к аутостереотипам. Комплекс суждений о других народах, которые в зависимости от опыта взаимодействия могут быть и позитивными, и негативными, являются гетеростереотипами.

Этнические стереотипы проявляют как позитивные, так и негативные аспекты поведения в системе механизмов социального взаимодействия. Синицына Т.А. выделяет такие функции стереотипов как функция передачи относительно достоверной информации, основанная на процессе обобщения, возникающем в результате наблюдения за поведением и образом мыслей представителей другой культурной группы; ориентирующая функция стереотипов позволяет с помощью стереотипизации строить упрощенную матрицу окружающего мира, благодаря которой формируется дифференциация людей по группам на основе стереотипных признаков, что позволяет ожидать от них определенного поведения и «распределить» социальное окружение на обозримые и понятные группы, упростив сложность незнакомого культурного окружения; функция влияния на создание реальности, с помощью которой удается четко разграничить свою и чужую этнические группы [8].

Особо отметим такие функции стереотипов как познавательную, коммуникативную, функцию защиты позитивной этнической идентичности.

С помощью познавательной функции этнических стереотипов создается облик внешнего мира и своего собственного микрокосма, за счет использования стереотипов достигается когнитивная экономия. [9, C. 176]. Познавательная функция этнических стереотипов базируется на когнитивном компоненте этнической идентичности – это знание этнодифференцирующих признаков, позволяющих конструировать у индивида представление об этносе и о своем соответствии этому этносу. Точное понимание этнодифференцирующих свойств предоставляет вероятность наиболее непосредственно почувствовать взаимосвязь с собственным народом. Объективными признаками, позволяющими ощутить принадлежность к этнической группе, являются антропологические (внешность), место рождения и проживания, язык и др. Не менее значимыми, а зачастую даже и более значимыми, являются для индивида такие этнодифференцирующие признаки как культурные ценности (верования, обычаи, традиции, историческая память и многое другое).

Коммуникативная функция этнических стереотипов служит для осуществления обмена информацией между резидентами «своего» общества (как распознать «своего» из числа «чужих» и «чужого» среди «своих), стереотипы помогают в межкультурном общении прогнозировать поведение собеседника. Коммуникативная функция этнических стереотипов опирается на поведенческий компонент этнической идентичности, который представляет собой реальный механизм поведения в различных ситуациях внутригруппового и межгруппового взаимодействия. В основном он обнаруживается, когда отличия между своей и чужими группами делаются зримыми и существенными для человека, он начинает реагировать на других людей с позиций своего группового членства, а не с позиций отдельной личности.

Функция защиты позитивной этнической идентичности выражается в том, что этнические стереотипы содействуют сохранению традиционной системы ценностей как по отношению к своему сообществу (аутостереотипы), так и по отношению к «чужим» (гетеростереотипы). Конструктивная роль здесь отводится позитивной этнической идентичности, которая выражается в положительных чувствах и установках, удовлетворенности человека членством в своей этнической группе, гордостью за свой этнос.

Для многих индивидов свойственна позитивная этническая идентичность, предполагающая такого рода равновесие толерантности по отношению к собственной и другим этническим группам, которое позволяет рассматривать ее, с одной стороны, как условие независимого и устойчивого существования этнической группы, с другой – как обстоятельство миролюбивого межкультурного взаимодействия в полиэтническом обществе [10, C. 152]. По этой причине позитивная этническая идентичность приобретает статус «нормы». В конструкции данной этнической идентичности позитивный образ собственной этнической группы сообразовывается с позитивным ценностным отношением к другим этническим группам.

Для этнической идентичности по типу «нормы» характерна высокая толерантность и стремление к межэтническим контактам. Положительность взаимоотношений к собственным и иным народам, сочетающаяся в «норме», совершенно не подразумевает эмоциональной однозначности этих отношений. Человек с «нормальной» этнической идентичностью, в противоположность космополитизму, идеологии «гражданина мира», предпочитает этнокультурные ценностей своего народа. Это как бы первоначальная стадия этноцентризма, если желание к позитивной этнической идентичности является важным обстоятельством сохранения единства и неповторимости этнической общности в этнокультурном многообразии мира. Отклонения от «нормальной» этнической идентичности могут осуществляться по типу этнической индифферентности, или по типу гипоидентичности (этнонигилизм). Индивиды, у которых самосознание трансформировалось по типу гипоидентичности, характеризуются тем, что их этнонигилистические тенденции отражают неготовность сохранять и поддерживать собственные этнокультурные ценности, выражаются в ощущении этнической неполноценности, ущемленности, стыда за представителей своего этноса, в некоторых случаях негативизма по отношению к ним и в сложностях в общении. Этнонигилисты отчуждаются от собственной группы. Отрицание общественных ценностей как один из общих защитных механизмов при этом типе идентичности может активизировать общую агрессивность и враждебность.

Но весьма часто функция защиты позитивной этнической идентичности осуществляется с помощью такого социально-психологического феномена, своеобразного механизма межгруппового восприятия, как внутригрупповой фаворитизм, заключающийся в благоприятном взаимоотношении к собственной группе и ее членам при сопоставлении с иными общественными группами, и внешнегрупповая враждебность.

Сегодня функции этнических стереотипов со временем ослабевают, однако исключать их полностью еще невозможно. Этнический стереотип постепенно начинает сливаться с этническим образом в одно представление. На сегодняшний день с целью развития позитивной модели гражданского общества следует развивать в подрастающем поколении толерантность, способность ценить и уважать культуру других народов, их традиции и обычаи.

В связи с тем, что этнические стереотипы народов формируются в большей степени в подростковом возрасте, то миссией современного социума должно стать создание таких условий, при которых молодежь не будет идти на поводу навязанного мнения. Подрастающее поколение должно самостоятельно без помощи других сформировать свой процесс мышления, а значит, и свои стереотипы. В случае если не предоставлять такого права юношеству, то общество не продолжит своего духовного развития, так как стереотипы могут сформировать отрицательную ситуацию в процессе межэтнического общения. Соответственно, чтобы межэтническое взаимодействие вышло на новый толерантный уровень, необходимо отказываться от стереотипов.

Заключение

Таким образом, в понимании этнических стереотипов смешаны многознаменательные, исторические, психологические, политические, экономические и религиозные мотивации. В результате происходящих в стране глобальных трансформационных процессов возник кризис этносоциальной идентичности, основной характерной чертой которого в российском социуме является слабая связь политической ориентации с проявлениями этноцентрических стереотипов. Аутостереотипы и гетеростереотипы выражены достаточно спокойно, не окрашены яркими эмоциональными взаимодействиями. Этнические стереотипы во многом определяются цивилизационными, культурными детерминантам, соответственно этноцентризм не является доминантным в мировоззрении индивидов и в их эмоциональном уровне. Опираясь на этнические стереотипы, индивидуальные свойства людей заменяются заранее однобоким предубеждением, которое может представлять собой негативную установку по отношению к отдельной группе людей. В результате соответствующего поведения возникает скептическое отношение, настороженность, причем с обеих сторон. Когда представители одной этнической группы идут на поводу у своих стереотипов, то другие ведут себя соответственно вследствие непочтительного отношения к своей группе. «Во внутреннем мыслящем мире рождаются невероятно фантастические образы действий и поступков самого человека, а также проигрываются множество вариантов его отношений с внешней средой» [11, C. 21]. Образовывается определенная отдаленность, что порождает заблуждения, а также затрудняет все последующее взаимодействие.

Следовательно, рассматривая этнические стереотипы как образ социального объекта, а не как мнение об этом воспринимающего субъекта, следует объективно оценивать расхожие в обыденной жизни национальные характеристики. Существует взаимно противоречивые стереотипы об одной и той же нации, так как этнические стереотипы меньше зависят от реальных особенностей описываемого народа, чем от ряда других факторов, главными из которых являются политические взаимоотношения между государствами, а этнические стереотипы скорее свидетельствуют о чувстве вражды или дружбы, нежели являются справедливым отображением народа. Активное межэтническое общение в процессе совместной деятельности может разрушать этнические стереотипы, но не всегда. Выходом является грамотная политика в образовательной и культурно-воспитательной области, направленная на интеграцию подрастающего поколения в культурное поле страны. Чтобы и они чувствовали себя частью России, и чтобы частью России чувствовали их остальные граждане.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

Список литературы / References

1. Бурукина О.А. Национальные стереотипы как культурные универсалии / О.А. Бурукина // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2010. №12(92). С. 204-209.
2. Мустафаева М.Г. Особенности формирования ценностей, установок и норм поведения в процессе межнационального общения в современных условиях / М.Г. Мустафаева, З.С. Мустафаева, Э.Ш. Мусаева // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2018. №1(98). С. 35-39.
3. Золотарева Т.А. Биосоциальные детерминанты природы человека как субъекта деятельности / Т.А. Золотарева // СОТИС – социальные технологии, исследования. Москва: АНО «СПО «СОТИС», 2018. № 1(87). С. 25-33.
4. Золотарева Т.А. Экзистенциальные концепты жизненных ориентиров личности в современном социуме / Т. А. Золотарева // Гуманитарный вектор. 2018. Т. 13, № 3. С. 68–74. DOI: 10.21209/1996-7853-2018-13-3-68-74
5. Ляшенко, О.В. Культурные конфликты современного российского общества: причины и способы преодоления / О.В. Ляшенко // Евразийский юридический журнал. 2019. №2(129). С. 482-484.
6. Попов М.Е. Социокультурная интеграция как способ конструктивного разрешения региональных конфликтов: Северокавказская специфика / М.Е. Попов // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 2017. Т. 23. №1. С. 83-96.
7. Стефаненко Т. Г. Этнопсихология / Т. Г. Стефаненко. – М.: Институт психологии РАН, «Академический проект», 1999. – 320 с.
8. Синицина Т.А. О роли стереотипов в межкультурной коммуникации / Т.А. Синицина // Актуальные вопросы современной лингвистики Материалы 4-й Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 85-летию МГОУ и 70-летию ИЛиМК. 2017. С. 60-66.
9. Корючкина П.С. Этнизация и способы формирования этнических стереотипов / П. С. Корючкина // Человек в мире культуры. 2017. № 2-3. С. 175-178.
10. Муха В.Н. Теоретические аспекты исследования практик поддержания этнической идентичности / В.Н. Муха, В.А. Литовка // Международный научно-исследовательский журнал. 2016. №12-4(54). С. 151-153.
11. Золотарева Т.А. «Живая жизнь» Ф.М.Достоевского и «Жизненный мир» Э. Гуссерля в плоскости дискурса повседневного сознания / Т.А. Золотарева // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2017. № 10(84) : в 2-х ч. Ч. 1. С. 21-24.
12. Popov M.E. Resolving identity-based conflicts in the north Caucasus / M.E. Popov // Periodica Polytechnica, Social and Management Sciences. 2017. Vol. 25. № 1. P. 70-77.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Burukina O. A. Nacional’nye stereotipy kak kul’turnye universalii [National Stereotypes as Cultural Universals ] / O. A. Burukina // Vestnik Tambovskogo universiteta. Serija: Gumanitarnye nauki [Bulletin of the Tambov University. Series: Humanitarian Sciences]. 2010. № 12 (92). pp. 204-209 [in Russian]
2. Mustafayeva M. G. Osobennosti formirovanija cennostej, ustanovok i norm povedenija v processe mezhnacional’nogo obshhenija v sovremennyh uslovijah [Aspects of Formation of Values, Attitudes and Norms of Behavior in the Process of International Communication in Modern Conditions]/ M. G. Mustafayeva, Z. S. Mustafayeva, E. Sh. Musayeva // Gumanitarnye i social’no-jekonomicheskie nauki [Humanities and Socio-Economic Sciences]. 2018. No. 1 (98). pp. 35-48. [in Russian]
3. Zolotaryova T. A. Biosocial’nye determinanty prirody cheloveka kak sub”ekta dejatel’nosti [Biosocial Determinants of Human Nature as a Subject of Activity] / T. A. Zolotaryova // SOTIS – social’nye tekhnologii, issledovanija. [SOTIS — Social Technologies, Research]. Moscow: ANO ” SPO “SOTIS”, 2018. № 1(87). pp. 25-33 [in Russian]
4. Zolotaryova T. A. Ehkzistencial’nye koncepty zhiznennykh orientirov lichnosti v sovremennom sociume [Existential Concepts of Personal Life Orientations in Modern Society] / T. A. Zolotaryova // Gumanitarnij vektor [Humanitarian Vector]. 2018. Vol. 13, no. 3. pp. 68-74 DOI: 10.21209/1996-7853-2018-13-3-68-74 [in Russian]
5. Lyashenko, O. V. Kul’turnye konflikty sovremennogo rossijjskogo obshhestva: prichiny i sposoby preodolenija [Cultural Conflicts in Modern Russian Society: Causes and Ways to Overcome Them] / O. V. Lyashenko // Evrazijjskijj juridicheskijj zhurnal [Eurasian Law Journal]. 2019. № 2 (129). pp. 482-484. [in Russian]
6. Popov M. E. [Socio-Cultural Integration as a Way of Constructive Resolution of Regional Conflicts: North-Caucasian Specifics] / M. E. Popov // Vestnik Moskovskogo universiteta [Bulletin of the Moscow University]. Series 18. Sociologija i politologija [Sociology and Political Science]. 2017. Vol. 23. No. 1. pp. 83-86 [in Russian]
7. Stefanenko T. G. Jetnopsikhologija [Ethnopsychology] / T. G. Stefanenko -Moscow: Institute of Psychology of the Russian Academy of Sciences, “Akademicheskij projekt”, 1999. – 320 p. [in Russian]
8. Sinitsina T. A. O roli stereotipov v mezhkul’turnojj kommunikacii [On the Role of Stereotypes in Intercultural Communication] / T. A. Sinitsina // Aktual’nye voprosy sovremennojj lingvistiki Materialy 4-jj Vserossijjskojj nauchno-prakticheskojj konferencii, posvjashhennojj 85-letiju MGOU i 70-letiju ILiMK [Topical Issues of Modern Linguistics. Proceedings of the 4th All-Russian Scientific and Practical Conference Dedicated to the 85th Anniversary of Moscow State University and the 70th Anniversary of Ilimk]. 2017. pp. 60-66 [in Russian]
9. Koryuchkina P. S. Ehtnizacija i sposoby formirovanija ehtnicheskikh stereotipov [Ethnicization and the Ways of Formation of Ethnic Stereotypes / P. S. Koruchkina // Chelovek v mire kul’tury [Man in the World of Culture]. 2017. No. 2-3. pp. 175-178 [in Russian]
10. Mukha V. N. Teoreticheskie aspekty issledovanija praktik podderzhanija ehtnicheskojj identichnosti [Theoretical Aspects of Research on Ethnic Identity Support Practices]/ V. N. Mukha, V. A. Litovka // Mezhdunarodnyjj nauchno-issledovatel’skijj zhurnal [International Research Journal]. 2016. No. 12-4 (54). pp. 151-153 [in Russian]
11. Zolotaryova T. A. Zhivaja zhizn’» F.M.Dostoevskogo i «Zhiznennyjj mir» Eh. Gusserlja v ploskosti diskursa povsednevnogo soznanija [“The Living Life” by F. M.Dostoevsky and the “Lifeworld” of E. Husserl in the plane of the discourse of everyday consciousness]/ T. A. Zolotaryova // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i juridicheskie nauki, kul’turologija i iskusstvovedenie [Historical, Philosophical, Political and Legal Sciences, Cultural Studies and Art History. Issues of Theory and Practice.] Tambov: Gramota, 2017. No. 10 (84): in 2 volumes. Part 1. pp. 21-24 [in Russian]
12. Popov M.E. Resolving identity-based conflicts in the north Caucasus / M.E. Popov // Periodica Polytechnica, Social and Management Sciences. 2017. Vol. 25. №1. P. 70-77.

Как выглядит этническая дискриминация на российском рынке труда

Работников какой национальности предпочитают российские работодатели? Российская Конституция запрещает дискриминацию по национальному признаку, и в теории работодатели должны оценивать работников по их профессиональным компетенциям. Можно предположить, что на практике дела обстоят иначе и этнические стереотипы широко распространены. Однако эти предположения не так просто проверить эмпирически. Разница в средней зарплате и уровне безработицы между этническими группами может отражать не только этническую дискриминацию, но и разницу в уровне образования и др. В опросах работодатели могут намеренно или неосознанно искажать свои этнические предпочтения.

Экспериментальный дизайн

Чтобы измерить реальный уровень этнической дискриминации в России, мы провели эксперимент. Мы создали более 300 резюме на двух популярных российских сайтах, посвященных поиску работы. Резюме были созданы для четырех профессий: повар, продавец, менеджер по продажам и программист 1С. Все резюме внутри одной профессии были похожи друг на друга (хотя и не абсолютно идентичны – например, резюме поваров различались номером кулинарного колледжа, который окончил соискатель), и им случайным образом присваивалось имя, характерное для одной из отобранных для исследования этнических групп, – например, «Федор Волков» (русские), «Иванна Степанюк» (украинцы), «Отар Долидзе» (грузины), «Нигина Рахмонова» (таджики) и т. д. Всего мы использовали имена 13 этнических групп: русские, украинские, еврейские, немецкие, грузинские, армянские, латышские, литовские, татарские, азербайджанские, чеченские, узбекские и таджикские.

Проведенный нами перед экспериментом опрос (размер выборки – 861 человек) показал, что респонденты хорошо распознают русские, украинские, еврейские, немецкие, грузинские и армянские имена. Уровень распознавания имен мусульманских народов ниже, однако их однозначно идентифицируют как нерусские и принадлежащие выходцам из Средней Азии или с Кавказа.

То, что имена присваивались резюме случайным образом, гарантирует отсутствие систематической связи между этнической принадлежностью кандидатов и другими характеристиками в резюме. Таким образом, мы можем быть уверены, что если отклик работодателей различается по этническим группам, то это реакция именно на имя. Во всех резюме мы указывали, что кандидат – гражданин России и его родной язык русский.

С июня по декабрь 2017 г. мы разослали резюме более чем на 9000 вакансий в Москве, Санкт-Петербурге, Казани и Уфе. Выбор городов был обусловлен размером рынков труда (это города-миллионники) и разницей в этническом составе населения. По данным переписи 2010 г., в Москве и Петербурге большинство жителей – этнические русские, хотя этнические меньшинства широко представлены. В Казани примерно половина населения – русские, а другая половина – татары. В Уфе русских чуть меньше половины, татар – около трети, башкир – около 20%. Нам было интересно узнать, как этнические предпочтения работодателей могут отличаться между этими городами.

После рассылки резюме мы отслеживали реакцию работодателей, регистрируя приглашения на собеседования по телефону (приглашения вежливо отклонялись) и через веб-сайты. Разницу в проценте приглашений на собеседования между этническими группами мы интерпретируем как этнические предпочтения работодателей.

Столичная ксенофобия

Наш эксперимент не уникален. Начиная с 1960–1970-х гг. в мире проводились сотни экспериментов с похожим дизайном, в том числе и официальные исследования Международной организации труда. Подавляющее большинство таких исследований показывает примерно одинаковые результаты: работодатели всегда в среднем предпочитают представителей этнического большинства. Многочисленные исследования в США неизменно демонстрируют дискриминацию афроамериканцев, в Британии – пакистанцев и индийцев и т. д. Одна из наиболее известных работ – исследование Марианн Бертранд и Сендхила Мулайнатана 2004 г., в котором они показали, что в США кандидатам с типичными афроамериканскими именами, чтобы получить приглашение на собеседование, нужно отослать в среднем на 50% больше резюме, чем кандидатам с типичными англосаксонскими именами.

В России такой эксперимент проведен впервые. Его результаты показали, что этнические предпочтения работодателей существенно различаются между, с одной стороны, Москвой и Петербургом, а с другой – Казанью и Уфой.

В Москве и Петербурге кандидаты с русскими именами были приглашены работодателями на собеседование в 41% случаев. Доля откликов для украинцев составила 40%, евреев – 39%, немцев – 37%, латышей и литовцев (мы объединили эти две группы) – 34%. Значительно (и статистически значимо) ниже был отклик для этнических групп южного происхождения. Татар приглашали на собеседование в 29% случаев, таджиков, узбеков, чеченцев и азербайджанцев – 28%, армян – 27%, грузин – 26%.

Исследование проводилось во время российско-украинского конфликта на фоне антиукраинской кампании в государственных медиа. Тем не менее мы видим, что работодатели в Москве и Петербурге не дискриминируют украинских работников. Не обнаружили мы и антисемитизма: разница в доле приглашений между русскими и евреями оказалась статистически незначимой. Сюрпризом для нас оказалась низкая доля приглашений для армян и грузин вопреки часто большому стажу жизни в России и достаточно высокому уровню образования, что показывают переписи и обследования населения по проблемам занятости.

В целом столичная этническая иерархия распадается на два полюса. Группы европейского происхождения, включая русских, имеют преимущество, при этом разница в доле откликов между этими группами мала. На другом полюсе находятся мусульманские народы и представители народов Кавказа. Во многих этих группах с помощью имен сложнее сигнализировать точную этническую принадлежность, и разница в доле ответов между ними фактически отсутствует.

Поволжский феномен

Иную ситуацию мы наблюдаем в Казани и Уфе, где все этнические группы получили примерно одинаковый процент откликов работодателей. Разница между русскими (44%), татарами (44%), чеченцами, азербайджанцами, армянами и грузинами (все по 39%) гораздо меньше, чем в Москве и Петербурге, и статистически незначима. Это один из редких в мире случаев, когда мы обнаруживаем фактическое отсутствие этнической дискриминации на рынке труда. В одном из предыдущих исследований похожая ситуация была зарегистрирована в некоторых провинциях Китая: во Внутренней Монголии работодатели примерно с одинаковой частотой приглашали на работу монголов и китайцев, а в Синьцзяне – уйгуров и китайцев.

С чем связана разница между Москвой и Петербургом, с одной стороны, и Казанью и Уфой – с другой? Можно предположить, что более частые межэтнические контакты (между русскими, татарами и башкирами) снижают уровень ксенофобии в целом. Однако и Москва, и Петербург тоже не являются мононациональными городами, и большинство их жителей часто контактируют с представителями других этнических групп. Возможно, дело не только в межэтнических контактах, но и в формальном статусе Татарстана и Башкортостана как этнических республик. Русские живут в Казани и Уфе на протяжении нескольких столетий, однако не воспринимают эти города как автохтонную русскую территорию. По всей видимости, как русские, так и татары в Казани и Уфе не считают друг друга и представителей других этнических групп потенциальной угрозой.

Исследование было профинансировано Британской академией и НИУ ВШЭ в рамках программы международного партнерства

Автор — старший преподаватель факультета социологии университета Эксетера, Великобритания; научный сотрудник Лаборатории сравнительных социальных исследований НИУ ВШЭ

Происхождение этнических стереотипов и их роль в процессах межэтнического взаимодействия на Кубани

Е. Ф. Кринко

Развитие взаимоотношений народов тесно связано с выработкой их устойчивых представлений друг о друге. В этнологической литературе подобные представления нередко называются этническими стереотипами. Под стереотипами общественного сознания понимаются упорядоченные, схематичные, детерминированные культурой «картинки мира» в голове человека, которые экономят его усилия при восприятии сложных социальных объектов и защищают его ценностные позиции и права (У. Липпман). Этнический стереотип представляет собой осознание характерных с точки зрения данного этноса признаков других этнических общностей, что осуществляется в форме построения образа чужой этнической группы (В.П. Левкович).

Важным признаком этнического стереотипа является его устойчивый характер. Складываясь на протяжении десятков и сотен лет, этнические стереотипы являются наследуемыми и воспроизводимыми элементами национальной традиции, выражаются в «устойчивых текстах культуры, своего рода культурных идиомах, вписанных в код национальной памяти» (А. Кэмпиньский). В качестве других признаков этнических стереотипов исследователи выделяют упрощенность, относительность, субъективность, выраженность (интенсивность, характеризующая силу стереотипного эффекта), направленность (валентность, отображающая благоприятное, негативное или нейтральное отношение к другому этносу). Структура этнического стереотипа включает когнитивный элемент (содержание) и эмоционально-аффектный элемент (отношени е) (1).

Вопросы формирования этнических стереотипов и их роль в процессе взаимодействия различных народов, получившие широкое освещение в западной науке, сравнительно недавно стали привлекать внимание отечественных авторов (2). Появляются работы, исследующие механизм создания и передачи подобных устойчивых представлений, их структуры и функций в культуре. С точки зрения задач настоящей работы вызывает интерес подход, предложенный С. В. Лурье, в основе которого лежит понимание этнической картины мира как проявления защитной функции культуры в ее психологическом аспекте. По ее словам, «в критической ситуации этнос с хорошо налаженным механизмом психологической защиты может бессознательно воспроизвести целый комплекс реакций, эмоций, поступков, которые в прошлом, в похожей ситуации, дали возможность пережить ее с наименьшими потерями» (3).

Этническая картина мира изменчива, но ее структура основана на неизменных бессознательных комплексах – этнических константах. Они нейтральны по отношению к той или иной ценностной ориентации, которая, в свою очередь, может меняться в зависимости от ситуации. Этнические константы включают бессознательные образы, локализующие добро и зло, а также представления о способе действия, которым добро побеждает зло. Источник добра включает, в частности, «образ себя» и «образ покровителя», источник зла – «образ врага». При этом под константами понимаются структура и диспозиция данных образов, общие приписываемые им характеристики, а их содержание может меняться (4). В результате выработка этнических стереотипов в психологическом отношении представляет собой своеобразную защитную реакцию на изменение окружающей реальности. Механизмы защиты позволяют отвергать информацию, несоответствующую этническим константам и наносящую им ущерб, например, чужой опыт.

Этнические стереотипы являются коллективными представлениями, формирующими определенные нормы поведения в отношении к тем или иным группам и их представителям. Общие установки и представления не зависят от социальных и личных характеристик индивидов. В результате этнические образы отделяются от конкретных личностей, превращаясь в своеобразные артефакты культуры. В этом заключается специфика стереотипа, закрепляющего качества, присущие тем или иным представителям данного этноса, за всей группой. В то же время личный опыт общения может изменить направленность оценки, ослабить или усилить выделяемые черты.

Формирование этнических стереотипов происходит под воздействием многих факторов, среди которых особое место занимают исторические условия межэтнического взаимодействия. Изменение условий контактной ситуации может наполнить существующие представления о соседних этнических группах новым содержанием. Однако сам процесс выработки этнических стереотипов имеет собственную логику развития и не сводится лишь к отражению результатов межгрупповых контактов. Поэтому в этническом сознании могут вырабатываться малообъяснимые с рациональной точки зрения предубеждения и привязанности. Для их объяснения Л.Н. Гумилев ввел понятие «комплиментарности» (положительной или отрицательной), под которой он понимал ощущение подсознательной симпатии (или антипатии) членов этнических коллективов, определявшее деление на «своих» и «чужих».

Само выделение отличий «чужих» еще не предполагает откровенной враждебности по отношению к ним. «Чужие» могут осознаваться как носители иной культурной традиции, а появление враждебности нередко является результатом осознания конфликта интересов или жизненных укладов. Для того чтобы включились механизмы защиты, опасность извне должна иметь конкретный характер, быть опознанной и вписанной в иерархию отношений. В результате культурные различия начинают восприниматься как «альтернатива жизни и смерти».

Ощущение открытой угрозы собственному существованию высвобождает защитные реакции. Экстремальная ситуация стимулирует нарастание социальной напряженности, а «выброс» негативной энергии нуждается в реальной цели, принимающей черты определенного образа «врага». «Враг» наделяется такими качествами как жестокость и варварство, готовность к обману и другим преступлениям. Его образ соединяет негативные и сверхъестественные признаки, инициирующие страх (5). Победа над «врагом» рассматривается с аксиологической точки зрения как победа добра над злом. Негативные этнические стереотипы обозначают реальную или мифологическую угрозу, вызывая адекватные ответные действия.

В настоящей статье рассматривается формирование на Кубани ряда стереотипных образов, приобретших в силу тех или иных обстоятельств негативные черты в глазах славянского населения региона. Их происхождение оказалось связано как с событиями общероссийского масштаба, так и с процессами, происходившими непосредственно в регионе. В значительной степени на их выработку повлияли представления кубанских казаков, не только составлявших значительную часть населения края, но и внесших существенный вклад в развитие его культурной традиции.

В разные исторические эпохи в качестве военных противников кубанских казаков и их предков – запорожцев и донцов – выступали представители различных народов. Но стереотипы восприятия многих из них так и не сложились в образ классического «врага», ненависть к которому заглушила бы все остальные чувства. Так, например, участие в боевых действиях с Наполеоном в начале XIX века не вызвало у казаков чувства враждебности по отношению ко всем французам. К наполеоновскому войску, которое «съело всех кошек и пустилось наутек» (6), не испытывались ни ненависть, ни страх. Напротив, казаки и их командиры нередко демонстрировали свое уважительное отношение к раненым вражеским солдатам и офицерам, которые оказались достойными военными противниками. Данное обстоятельство высоко ценилось казаками. Даже находившиеся в жалком, голодном и обмороженном состоянии, французы заслуживали снисхождения.

Противоречивым было отношение запорожских казаков к «москалям» (русским). В народных рассказах, записанных Я.П. Новицким в Екатеринославской губернии, «москаль» оказывался плохим воином, которому запорожцы помогали в войнах с турками и татарами (7). Многие потомки запорожцев так и не простили Екатерине II разгрома Сечи. Это событие всегда воспринималось как один из самых черных моментов в истории казачества. В казачьих песнях осуждается «царица-матя наша», которая «напасть напустила – славне вийсько запорожське занапастила». В просторечии казаки нередко неуважительно именовали императрицу «Катькой», а ее фаворита – «Потемкой», рассказывали о том, как запорожцам удалось их перехитрить.

В других преданиях Г.А. Потемкин, записавшийся в казачью общину и носивший запорожское прозвище Грицко Нечосы, все же оценивался как покровитель казачества, смерть которого осиротила войско, а в некоторых песнях в адрес российской императрицы звучали слова благодарности за предоставление черноморцам земель на Кубани. В песне, сложенной еще А. Головатым, говорилось о необходимости казакам перестать печалиться, получив награду за верную службу. Впрочем, искренность данных слов вызывает сомнения. А. Головатый проявил себя не только как опытный военачальник, но и как искусный дипломат, знаток придворного этикета. Не случайно, что и Ф.А. Щербина объяснял желание Г.А. Потемкина сыграть роль «батька-благодетеля» не государственными интересами, а, прежде всего, очередным капризом самолюбивого вельможи (8).

Память об утраченной некогда свободе будет сказываться еще достаточно долго, даже когда казаки превратятся в военно-служилое сословие. И в ХХ веке среди черноморцев – потомков запорожцев – широко распространялись сепаратистские настроения, связанные с идеями создания собственного независимого казачьего государства. Среди линейцев, потомков донских казаков, подобные настроения были всегда выражены слабее.

Разумеется, отношение к царскому правительству не может рассматриваться как представления о самом русском народе. В большинстве случаев в них отсутствовало чувство враждебности. И запорожцев, и донцов с «москалями» сближали конфессиональная общность и единство исторических судеб. Донские казаки признавали себя русскими «по закону и вере православной, а не по природе» (9). В то же время они непременно подчеркивали и собственные отличия, гордо заявляя: «Мы – казаки!». В этом проявлялась отмечаемая современными исследователями двойственность казачьего самосознания. Еще более обособленно выглядит развитие черноморского казачества, на которое сильное влияние оказала украинская культурная традиция.

Самих себя казаки, прежде всего, рассматривали как защитников православия. Не случайно одним из ругательств у казаков считалось выражение «еретичный сын» (отступник), а к числу их давних «врагов» относились католики – поляки («ляхи»). Враждебные оценки поляков можно рассматривать как проявления негативного отношения к Западу в целом. По мнению отечественных исследователей, «страх и неприятие к Западу, к «папистам» и «люторе», ко всему европейскому – важный, многократно продублированный и глубоко закрепленный момент традиционного сознания. Он всплывает в массе предубеждений, фобий, необъяснимых реакций, мифов и т.д. Запад не только непонятен массовому сознанию, трактующему себя как «здравый смысл», не только вызывает органическое отторжение по предъявлении, но и страшен изначально, до опыта» (10).

Традиция антизападничества, восходящая к истокам русской мессианской идеи, сближала различных представителей славянско-православного мира, способствовала формированию общих этнических стереотипов по отношению к миру иной культуры. Кичливые и задиристые польские шляхтичи в XVI – XVII вв. не раз воспринимались русским, украинским и белорусским населением как источник постоянной опасности, как символ захватчиков, грабителей и святотатцев. При этом действия первых казачьих войск в конкретных случаях могли не совпадать и даже противоречить интересам российского государства. Сложные перипетии дипломатической борьбы не раз превращали бывших противников в новых союзников. Но в итоге судьба казачества оказалась неразрывно связана с Россией. В 1794 – 1795 гг. черноморцев направили на подавление восстания в Речи Посполитой именно как «естественную конницу, привыкшую действовать против татар и поляков» (11).

Позже, в XIX веке, кубанским казакам редко приходилось сталкиваться с поляками как с военными противниками, а Польша более не представляла угрозы ни для них, ни для России. Враждебность по отношению к полякам можно рассматривать как временную, ситуационную. Порожденная определенным историческим моментом, она основывалась на культурных различиях, но впоследствии утратила свою актуальность. Не случайно российское общество неоднозначно отреагировало на польские восстания и их подавление царскими войсками.

Место же главного «врага» казачества в народной памяти прочно заняли «басурмане»-иноверцы, прежде всего, мусульмане. При этом под именем «басурман» могли выступать представители разных народов: и турки («туреччина»), и татары («татарва»), и ногайцы («нагайва»). Общими признаками «басурман» считались лютая жестокость, коварство, хитрость, вероломство. Внезапные нападения многочисленных кочевников-«басурман» грозили гибелью и разорением людей, угоном скота, потерей нажитого имущества. Враждебность к ним нашла отражение даже в словах гимна Кубанского казачьего войска. Интересно отметить, что в сказках кубанских казаков «злыдни» (черти) как представители нечистой силы также носят «басурманское платье» (12). По мнению исследователей, феномен «этнизации» черта вообще характерен для народной культуры. Культурная инакость в народной фантазии нередко «связывалась с метафизическим злом, с нечистой силой» (13).

По данным, собранным краснодарским историком О.В. Матвеевым, «враги» кубанских казаков часто также именовались «турками». Так называли и черкесов (адыгов) (14). В официальных документах XIX – начала XX вв. они обычно упоминались как «горцы».

Первые контакты адыгов и славян упоминаются в источниках с VIII – IX вв. Более регулярный характер они приобрели с XVI в. – момента появления на Северном Кавказе гребенского и терского казачества. Однако, вплоть до начала Кавказской войны между представителями разных народов, по-видимому, не было открытой враждебности. При переселении черноморцев на Кубань черкесы первоначально встретили их достаточно дружелюбно. Но вскоре мирные отношения сменила взаимная вражда: «Стали лицом две различные по этническим особенностям и степени культуры народности, и в связи с этим глубоким различием должны были неминуемо возникнуть недоразумения из-за земли, из-за вольных мест, из-за скота, из-за добычи, из-за чужой собственности и т.п. Так и было» (15).

Особенно враждебный характер приобрели отношения с черкесами казаков–линейцев. Согласно Ф.А. Щербине, черноморец «был миролюбивее по натуре и относился к врагу легче и гуманнее, чем линеец». Даже в период боевых действий черноморцы поддерживали с черкесами торговлю. Напротив, военные столкновения линейцев с горцами обострялись взаимной ненавистью и жестокостью, проявлявшейся порой по отношению не только к живым, но и к мертвым противникам (16).

Открытая вражда оказывала свое влияние на выработку представлений о горцах. В качестве положительных казаки отмечали у своих противников черты, которые были присущи им самим – храбрость, удальство, любовь к свободе. Черкесы славились как отличные наездники и воины, высоко ценили хороших лошадей и оружие. По словам В.А. Потто, «казаки не могли отказать черкесам в уважении, как к народу, равному ему по доблести» (17). Но «ядро» этнического портрета горца для казачьего населения составили все же негативные качества: склонность к воровству и разбою, отсутствие прочных моральных обязательств, леность, беспечность, хитрость, неверность данному слову. Именно эти качества предопределяли враждебность данного образа. На формирование стереотипов восприятия черкесов влияли не только вооруженные конфликты с ними, но и религиозные различия, непонимание культурных особенностей соседей, горского менталитета.

С окончанием боевых действий враждебность между казаками и горцами постепенно снижается. Более того, события XIX – ХХ веков неоднократно демонстрировали примеры тесного боевого сотрудничества казаков и горцев. Тем не менее, в ХХ веке у славянского населения Кубани сохранялись стереотипы восприятия адыгов и других представителей кавказских народов как людей иного культурного мира и жизненного уклада.

Своеобразной формой мягкого, толерантного межэтнического взаимодействия можно считать межнациональные браки. Смешанные браки встречались еще и в эпоху средневековья, прежде всего у представителей высших сословий, обычно скреплявших династическими узами политические союзы. С переселением черноморцев на Кубань браки между адыгами и славянами перестали быть случайным явлением. Ф.А. Щербина приводил данные о том, что, «черкесы и черноморцы хотели родниться: черкешенки не прочь были выходить за русских, а казачьи старшины мечтали о женитьбе на черкесских княжнах» (18). Но широкое распространение смешанных браков сдерживалось и культурными различиями, и религиозными запретами.

Процессы, происходившие после революции, должны были стереть национальные различия и ликвидировать национальную рознь. Однако, в первые годы советской власти быт горского аула и казачьей станицы менялся достаточно медленно. Сохранявшиеся культурные различия между адыгским и славянским населением на Кубани предопределяли ограниченность контактов представителей разных народов. В 1925 и в 1939 гг. межнациональные браки у адыгейцев составляли соответственно 0,3 % и 0,4 %, у адыгеек – 0,02 и 0,07 % (19). После Великой Отечественной войны многие мужчины–адыги вернулись с фронта женатыми на женщинах других национальностей. Но в 1950 г. межнациональные браки составляли у адыгейцев только 0,5 %, у адыгеек – 0,2 %. К 1963 г. их число выросло до 0,6 % у мужчин и 0,3 % у женщин. При этом мужчины чаще вступали в такие браки, чем женщины, в чем также продолжала сказываться роль традиции. Ситуация изменилась лишь в 1960 – 1970-е годы. С 1960 по 1979 гг. количество адыго-русских браков в Адыгее выросло с 2,6 до 11 %. А общее количество смешанных семей в Адыгее в 1976 г. составило 19 % (20).

Заключение межнациональных браков связано с преодолением чувства враждебности у людей разных национальностей и действительно способствует стиранию национальных различий. Впрочем, и в смешанных семьях могут сохраняться негативные стереотипы восприятия представителей других этнических групп. Свое влияние может оказывать характер окружающей социальной среды – моно- или полиэтничной, политические и экономические факторы, другие обстоятельства. В то же время выходцы из смешанных семей обычно лучше подготовлены к культурной ассимиляции. В смешанных семьях чаще утрачиваются этнические особенности, сказывается влияние урбанизированной массовой культуры. Такие браки чаще заключались в городах, чем в сельской местности, но в последние годы в регионе наблюдается тенденция к снижению числа межнациональных браков.

Следует отметить, что отличительные признаки другого этноса всегда осознаются сквозь призму собственной культуры. Поэтому этнические стереотипы всегда субъективны и относительны. Национальная культура этноцентрична, и гетеростереотипы (представления о «чужих») в значительной степени отражают автостереотипы (представления о своем народе), выдавая собственные затаенные комплексы.

Так, негативный образ еврея складывался, прежде всего, из признаков, противоположных тем, которыми наделялись сами казаки. Они включали жадность, трусость, страсть к наживе, предприимчивость, способность к занятиям торговлей и финансами. Напротив, настоящего казака должны были отличать презрение к богатству и роскоши, стремление к воинской славе, веселый, праздный образ жизни, неприятие торгашества. Немаловажное значение в распространении чувства неприязни к евреям сыграли и религиозные мотивы.

Впервые конфликт казаков и евреев ярко проявился на Украине в середине XVII века. Евреи, часто являвшиеся арендаторами шляхетских поместий, оказались в глазах православных жителей Украины главными виновниками их угнетения. В результате подъем освободительной борьбы украинского народа сопровождался жуткими массовыми расправами над еврейским населением, нашедшими отражение как в художественной, так и в специальной литературе. В одном только Немирове погибли 6000 человек. Разгрому подверглось около 700 еврейских общин, а общее количество жертв в 1648 – 1658 гг. летописцы, по-видимому, сильно преувеличивая, оценивали в полмиллиона человек (21).

Подобные явления исследователи склонны рассматривать как традиционный антисемитизм, имевший религиозное происхождение и связанный с этноцентризмом сельских и городских общин, их необразованностью и неприязнью к чужакам. В конце XIX в. возник новый вид антисемитизма – светский – как одно из возможных последствий модернизации общества. Его отличало сочетание рациональных мотивов с иррациональными (22).

В частности, широкое распространение в России на рубеже веков получили представления о ведущей роли евреев в освободительном движении. В данной связи евреям противопоставлялось казачество, воспринимавшееся к тому времени в массовом сознании уже не как символ «вольницы», а скорее как «оплот самодержавия». Антисемитизм стал ассоциироваться с монархизмом, традиционализмом, патриотизмом – качествами, приписываемыми казачеству как определенной социально-политической силе.

Рассматриваемые тенденции нашли отражение в учебной литературе того времени. В вышедшем в 1911 г. учебном пособии А.П. Певнева по истории Кубани, предназначавшемся для учеников станичных школ, в качестве главных неприятелей запорожских и кубанских казаков фигурировали по очереди татары, поляки, турки. Из текста пособия следовало, что особую опасность для кубанских казаков представляли набеги враждебных (немирных) горцев. Но в отношении к ним сквозило уважение как к достойным противникам. Автор отметил, что черкесы считались лучшими наездниками, с детства учились хорошо владеть оружием и в битвах «не уступали черноморцам ни храбростью, ни хитростью, ни настойчивостью» (23). В то же время любые упоминания о евреях в пособии получили сугубо негативную окраску. А.П. Певнев указал, что на Украине они «держали церкви на запоре и отворяли их только за установленную плату», в Сечи торговали в лавках и духанах, при Богдане Хмельницком подвергались истреблениям (24). В результате еврей воспринимался как враг православия, корыстный и жадный человек, не имевший никаких военных способностей.

Похожие черты евреев воссоздавали и другие российские учебники. Среди них и выходившие более тридцати раз под грифом Министерства народного просвещения «Краткие очерки русской истории» Д.И. Иловайского. На тексте данного учебника, в котором евреи названы «предприимчивым, быстро размножающимся племенем», использовавшим любые средства для своего обогащения, воспитывались многие поколения россиян (25). Между тем, именно школьные учебники, благодаря которым с детства складываются определенные представления, играют важную роль в выработке стереотипов общественного сознания.

В результате сформировавшиеся негативные черты в представлениях о евреях оказались достаточно живучи в массовом сознании населения России. Как правило, вспышки антисемитских настроений происходили в периоды социально-политических потрясений, которыми изобиловала отечественная история ХХ столетия. Антисемитизм продолжал сказываться и в послереволюционные годы, несмотря на провозглашенные советской властью принципы ликвидации национального угнетения и равенства всех народов. Причину ухудшения жизни в условиях перехода к новой экономической политике, а затем начавшейся индустриализации часть населения увидела в засилье евреев после революции, предоставившей им широкие права.

Согласно современным исследованиям, в начале 1920-х годов на Кубани нежелательные действия властей или вызывавшие осуждение поступки станичников также нередко получали антисемитскую интерпретацию. В то же время объяснить причины антиеврейских высказываний их авторы, порой в глаза не видевшие евреев, обычно затруднялись (26). Если заимствованное из польского языка слово «жид» в России приобрело прямо оскорбительный характер, то понятие «еврей» с течением времени также стало употребляться с негативным оттенком, как ругательство, превращаясь в своеобразное этническое определение «врага».

Советское государство стремилась придать статус главного «врага» представителям свергнутых «эксплуататорских классов» (27). Но, несмотря на пропаганду интернационализма, негативные этнические стереотипы сохранились, давая о себе знать в критических ситуациях. Так, антисемитские настроения отчетливо проявились на Кубани в годы второй мировой войны. В результате эвакуации в крае оказалось значительное количество евреев, вывезенных из западных районов страны. В докладных партийных органов отмечалось, что в некоторых населенных пунктах края прибывшие евреи подвергались дискриминации, в силу их национальной принадлежности им отказывали в жилье и продаже продуктов. В адрес эвакуированных людей звучали прямые оскорбления, распространялись антисемитские анекдоты (28).

Антисемитизм не являлся сугубо кубанским феноменом в годы войны. То, как, казалось бы, неожиданно возникали подобные настроения, считавшиеся давно ушедшими в прошлое, но на самом деле никогда полностью не исчезавшие, в художественной форме убедительно показал в одном из своих романов писатель-фронтовик В. Гроссман (29). Но и официальные документы зафиксировали данные проявления массового сознания. Так, известны случаи создания во время войны партизанских отрядов в западных районах СССР по национальному признаку (отдельно – литовских, белорусских, еврейских). А в оккупированных городах нередко существовала «атмосфера вражды и безразличия к судьбе евреев» (30).

Проявления антисемитизма широко встречались и после войны. В определенной степени его провоцировало само советское руководство. По мнению зарубежных исследователей, Сталин «хотел казаться лидером – семитофилом, отцом всех советских наций, однако его политика по отношению к евреям была двойственна» (31). Официальный антисемитизм достиг своего расцвета в СССР в конце 1940-х – начале 1950-х годов, когда началась борьба с «космополитизмом», был распущен Еврейский антифашистский комитет, организовано фальсифицированное «дело врачей». После смерти Сталина советское правительство продолжало пропагандировать необходимость борьбы с сионизмом как «одной из разновидностей империализма».

Особый «всплеск» антисемитских настроений пришелся на Кубани, впрочем, как и по всей стране, на 1990-е годы. В это время обостряются межнациональные отношения, оживают идеи национальной исключительности. В условиях социальной и политической нестабильности надежды обеспечить себе безопасность и благополучие связываются со стремлением избавиться от «чужих». И антисемитизм, наряду с другими проявлениями ксенофобии, остается одной из наиболее ярких форм выражения чувства враждебности к представителям иного культурного мира.

В частности, в массовом сознании населения региона широкое распространение получило объяснение политики расказачивания и репрессий против казаков в годы советской власти еврейским происхождением некоторых советских руководителей – Л.Д. Троцкого, Я.М. Свердлова и других. Эти выводы нашли отражение и в средствах массовой информации, в том числе, казачьих. Факты советской истории переплелись с традиционными предрассудками, согласно которым евреи представлялись паразитическим, внутренне сплоченным слоем, якобы эксплуатирующим «коренное» население России. В результате мифы, сложившиеся в прошлом, сливаются с современными мифологемами.

Парадоксально в данной связи то, что черты «врага» для кубанских казаков приобрело национальное меньшинство, в отличие от «басурман», не выступавшее в качестве их реального военного противника. Более того, многие казаки никогда не вступали в близкий контакт с евреями, а некоторые вообще не встречали их в своей жизни. Если население западных губерний страны имело основание подозревать евреев в особом «торговом духе», солидарности между собой и подозрительной замкнутости в силу существовавших для них запретов заниматься земледелием, демонстративной изолированности проживания, религиозных и культурных особенностей, то на Кубани само число евреев было крайне незначительно. Поэтому кубанский антисемитизм не без основания рассматривается как «антисемитизм без евреев» (Т.П. Хлынина), являющийся во многом следствием определенной государственной политики.

В значительной степени под влиянием политических событий эволюционировали и представления о немцах в массовом сознании населения Кубани. Первые попытки представить немца как военного противника относятся еще к эпохе Семилетней войны. Однако, вплоть до начала ХХ века немец оставался для большинства россиян скорее «чужим», нежели «враждебным». Причем в качестве объекта оценивания выступали, прежде всего, не жители Германии, а «русские немцы», проживавшие в России. По словам С.В. Оболенской, этот немец-сосед, «так и не выучившийся русскому языку, безбожно и смешно коверкает русские слова; он учен, а не знает чего-то самого простого; он, случается, кичится своей ученостью и превосходством… но его можно обвести вокруг пальца; он скуп, и это плохо, но вместе с тем он рачительный, аккуратный хозяин, и это, конечно, заслуживает уважения; он прилежный, умелый работник и мастер на все руки» (32). В образе немца выделялись такие качества как педантизм, аккуратность, верность долгу, любовь к матери и природе, бедность лексикона ругательных слов. В представлениях кубанских казаков немцы первоначально не воспринимались как серьезный противник. В памяти запечатлелось, что еще Наполеон «австрияков да немцев щелкал, как семечки» (33). В разгроме французских войск, в свою очередь, участвовали и казаки-черноморцы.

Черты враждебности образ немца приобрел в результате двух мировых войн, в которых главным противником России выступала Германия. С начала первой мировой войны пресса пыталась представить неприятеля в виде чудовища, дикаря, варвара. На Германию возлагалась ответственность за развязывание войны, подчеркивались систематические нарушения немцами законов и обычаев войны. Тем не менее, по воспоминаниям очевидцев, кубанские казаки на фронте вели себя по отношению к пленным немцам и австрийцам достаточно гуманно (34). Германские войска не представляли непосредственной угрозы Кубани, а значительная часть кубанских казаков сражалась на Кавказском фронте против традиционных «врагов»-«басурман» (турок). Поэтому немцы по-прежнему не воспринимались населением Кубани в качестве главного «врага».

С момента прихода к власти Гитлера и вплоть до заключения советско-германского пакта о ненападении в СССР усиленно формировался враждебный образ нациста. Газетные и журнальные статьи, фильмы и карикатуры рисовали фашистов как кровожадных зверей, что с одобрением воспринималось большинством граждан страны. В то же время в советском обществе предвоенных лет отсутствовали явные антинемецкие настроения. Стереотипом восприятия немца оставался «толстый, благодушный, обычно чуть забавный скупердяй, вечно с кружкой пива в руке, с женой, отличной хозяйкой, всегда возившейся на кухне и готовой угостить друзей» (35).

Начало войны не вызвало ни ненависти, ни страха, особенно у молодежи. При этом понятия «немцы» и «фашисты» различались в массовом сознании советского общества. По словам очевидцев, в начале войны «мы на фронте и в тылу не испытывали ненависти к германским солдатам» и рассчитывали на то, что немецкие рабочие и крестьяне поднимут восстание против фашизма (36). Действительность опровергла иллюзорные надежды на классовую солидарность трудящихся. Сообщения о зверствах немцев на оккупированной советской территории изменили отношение к ним. Захватчики приобрели черты жестокого, коварного и сильного «врага», чьи действия вызывали ненависть и страх со стороны многих советских граждан. В итоге понятия «немцы», «фашисты», «гитлеровцы» вскоре стали употребляться как синонимы.

Для многих жителей Кубани созданный пропагандой образ «врага» нашел подтверждение своим отрицательным качествам в личных столкновениях с оккупантами. Систематический террор, насилие и грабежи в захваченных районах Краснодарского края порождали негативное отношение к оккупантам, находившее отражение в различных формах сопротивления, а также в дальнейшей трансформации образа врага. В школьных сочинениях, написанных уже после освобождения территории края, захватчики выступают в качестве «звериных немецких солдат», «злых поработителей», желавших «сделать нас рабами» (37).

Свое отражение образ «врага» получил в различных фольклорных произведениях – песнях, пословицах, частушках. Так, например, в партизанских пословицах и поговорках, появившихся во время войны, захватчики нередко сравниваются со злыми, экзотичными животными (псом, волком, верблюдом), представителями нечистой силы как существами иного, запредельного пониманию мира (вампиром, чертом, сатаной). Нередко в них использовались и прямые ругательства (мошенник, бандит, пройдоха, подлец, пугало, урод). Остались в пословицах и упоминания о местах боев с противником: «Бежит с Кавказа фашистская зараза», «Фашисты бегут с Кубани как из чертовой бани», «Смерть фашистской дряни на реке Кубани» (38).

Осмысление событий принимает в фольклорных произведениях художественную форму. В песнях и плачах казаков-некрасовцев враг нередко сравнивается с образами, отражающими зло: «Идолище поганое», «антихрист», «Змей-Горыныч», «Змей-Тугаринин». Однако, масштабы насилия и ненависти на оккупированной территории даже превзошли эти эпические образы зла, казавшиеся на их фоне слишком бледными. Поэтому в песнях для усиления впечатления употреблялись выражения: «Будь ты трижды проклят, Гитлер!», «Будь ты тысячу трижды проклятый!» (39).

На оккупированной территории Кубани находились и войска союзников Германии, в частности, румынские и словацкие части. В составе войск вермахта сражались жители многих оккупированных стран Европы. Все они оставили свой след в памяти советского населения. Так, например, румыны запомнились, прежде всего, постоянными грабежами, мародерством и недисциплинированностью (40). Словаки, напротив, по воспоминаниям очевидцев, проявляли доброжелательность в отношении к местному населению. Из состава располагавшегося в Майкопе батальона аэродромного обслуживания «почти все словаки относились к населению хорошо, где-то помогали, а где-то и выручали» (41). Не случайно, что словацкие части были расформированы после отступления войск вермахта с Северного Кавказа. Но в целом, части союзников Германии отличались меньшей дисциплинированностью, чем сами немцы, среди них сильнее процветало мародерство. По рассказам жителей, немцы, строго относившиеся к несоблюдению приказов и воровству, все же «меньше обижали».

В итоге в народном сознании отразились различные образы оккупантов. Однако, образ «врага» стал ассоциироваться, прежде всего, с немцем, приобрел отчетливые этнические черты. В значительной степени этому способствовала советская пропаганда, прямо призывавшая «убить немца» (но не итальянца, венгра или японца). Население также осознавало, что война велась именно с «немцем» (с «фрицами»), немецкие войска действительно играли главную роль в противоборстве с Красной Армией.

В представлениях обо всех немцах как фашистах и оккупантах ряд исследователей видит истоки трагических эксцессов, имевших место при освобождении Советской Армией европейских стран. По словам офицера-фронтовика, впоследствии известного военного историка М.И. Семиряги, когда советские солдаты вступали на территорию Румынии, а позже – в Венгрию и Восточную Пруссию, «они были полны решимости отомстить оккупантам за причиненное ими горе и страдания» (42). Война привела к формированию устойчивых антинемецких представлений на Кубани, как и во всей стране, продолжавшихся сказываться и в последующее время. Еще долго после войны советские дети будут играть «в войну» против «немцев-фашистов».

Таким образом, в процессе взаимодействия народов вырабатываются достаточно устойчивые образы себя и других как представителей целостных, противоположных групп. «Мы» осознаем общность собственных интересов, «нам» близки и понятны чувства и настроения, разделяемые членами «нашей» группы. Напротив, представители «чужих» нам непонятны и, в силу этого, потенциально опасны. Это осознание отличий «своих» и «чужих», их устойчивый характер составляют сущность этнических стереотипов.

Стереотипы представляют собой упрощенные и эмоционально окрашенные представления, основанные на групповом опыте взаимодействия. Они выполняют важную социальную функцию, способствуя отбору и переработке поступающей информации. В существовании этнических стереотипов проявляется конформизм по отношению к членам своей группы и социальная агрессия по отношению к чужим общностям. Наличие определенных этнических стереотипов является непременным атрибутом развития этнического самосознания и свидетельствует о способности этноса выделять себя из состава других этнических общностей. Именно этнические стереотипы определяют готовность к межэтническому общению, его характер, пределы толерантности во взаимодействии разных народов.

Вследствие различных обстоятельств образы отдельных народов могут приобретать отрицательные черты, которые со временем порождают враждебное чувство по отношению к представителям данных общностей. При этом осознаваемая враждебность разных народов не всегда отражает реальный конфликт интересов или угрозу с их стороны. Негативные оценки «чужих», сложившиеся в прошлом, позволяют предполагать наличие у них враждебных замыслов и сегодня, провоцируя «нас» на ответную агрессию. Чувство враждебности в этнических стереотипах создает основания для развития межэтнических противоречий, а их устойчивость придает конфликтам перманентный, затяжной характер. Роль враждебных стереотипов возрастает в кризисные эпохи, когда резко увеличивается поток непривычной и потому кажущейся опасной информации.

ХХ век создал новые возможности для политического мифотворчества. В условиях широкого развития средств массовой информации формирование новых образов «врага» является одним из способов манипулирования массовым сознанием. Особенно опасными представляются данные тенденции в полиэтничных регионах, к каковым относится и Кубань. От того, насколько успешно удастся преодолеть враждебность во взаимных оценках представителей различных этнических общностей, во многом зависит стабильность в регионе не только в настоящем, но и в будущем.

Примечания:

1. Романько О.А. Формирование этнических стереотипов у детей (к постановке вопроса) // Традиционная культура и дети. Краснодар, 1994.С.41.
2. См.: Ерофеев Н.А. Англия и англичане глазами русских. 1825 – 1853 гг. М., 1982; Чугров С.В. Этнические стереотипы и их влияние на формирование общественного мнения // Мировая экономика и международные отношения. 1993. № 1; Щепетов К.П. Немцы – глазами русских. М., 1995; Россия и Европа в XIX – XX веках. Проблемы взаимовосприятия народов, социумов, культур. Сборник научных трудов. М., 1996 и др.
3. Лурье С.В. Историческая этнология. М., 1997. С.221-222.
4. Там же. С. 224-225.
5. 50/50. Опыт словаря нового мышления. М., 1989. С.25 – 26.
6. Народная память о казачестве. Запорожье, 1991. С. 41.
7. Там же. С.96.
8. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. В 2-х тт. Репринтное воспроизведение. Екатеринодар, 1910. Т.1.С.474.
9. Гордеев А.А. История казаков. М., 1992. Часть 1.С.5.
10. Яковенко И.Г. Россия и Запад: диалектика взаимодействия // Россия и Европа в XIX – XX веках. Проблемы взаимовосприятия народов, социумов, культур. С.15.
11. Телепень С.В. Восстание 1794 – 1795 гг. в Речи Посполитой и участие в его подавлении черноморских казачьих полков // Кубанское казачество: три века исторического пути. Материалы международной научно-практической конференции. Краснодар, 1996. С.248.
12. См.: Алмазов Б. Казачьи сказки. СПб., 1996. С.29.
13. «Лях» и «москаль»: взаимные стереотипы поляков и русских // Новая литература по культурологии. Дайджест II. М.,1995. С.122.
14. Матвеев О.В. Архаичный пласт устной истории линейного казачества Кубани (по материалам фольклорно-этнографической экспедиции ЦНКК 1996 – 97 гг. в Тихорецкий, Отрадненский и Курганинский районы Краснодарского края) // Итоги фальклорно-этнографических исследований этнических культур Кубани за 1996 год. Материалы научно-практической конференции (Дикаревские чтения 3). Краснодар, 1997. С.12 – 13.
15. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1913.Т.II.С.1.
16. Там же. С.825 – 827.
17. Потто В.А. Кавказская война: В 5 тт. Ставрополь, 1994. Т.1. С древнейших времен до Ермолова. С.545.
18. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Т.1. С.611.
19. Смирнова Я.С. Семья и семейный быт // Культура и быт народов Северного Кавказа. М.,1968. С.239.
20. Меретуков М.А. Межнациональный брак как форма проявления межнациональных отношений // Северный Кавказ: национальные отношения (историография, проблемы). Майкоп,1992. С.229.
21. Дубнов С.М. Краткая история евреев. М.,1996. С.406-410.
22. Новая литература по культурологии. Дайджест II. С.144.
23. Певнев А.П. Кубанские казаки. Пособие по истории для учащихся школ, гимназий, лицеев Краснодарского края. Краснодар,1995. С.15.
24. Там же. С.9,11.
25. Иловайский Д.И. Очерки отечественной истории. М.,1995. С.259-260.
26. Хлынина Т.П. Ментальное измерение истории: возможности использования судебно-следственных материалов // Менталитет и политическое развитие России. М.,1996. С.114-115.
27. См.:Кринко Е.Ф. «Образ врага» в массовом сознании советского общества (1920 — 1940-е гг.) // Неделя науки МГТИ. Материалы научно-практической конференции. Майкоп,1997. Выпуск 2. С.27-28.
28. Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории. Ф.17. Оп.8. Д.131. Лл.75-76.
29. См.: Гроссман В. Жизнь и судьба. М.,1988. С.74-76.
30. Ярославский И.Б. Антисемитизм в России. Прошлое? Настоящее? // Межнациональные отношения в России и СНГ. Семинар Московского Центра Карнеги. Выпуск 2: доклады 1994-1995 гг. М.,1995. С.199.
31. Столберг Е.М. Биробиджан: несбывшаяся мечта об еврейской родине // Диаспоры.1999. №1. С.150.
32. Оболенская С.В. Образ немца в русской народной культуре XVIII-XIX вв. // Одиссей.1991. М.,1991. С.181.
33. Алмазов Б. Казачьи сказки. СПб.,1996. С.119.
34. См.:Сенявская Е.С. Человек на войне. Историко-психологические очерки. М.,1997. С.41.
35. Москва военная 1941 – 1945. Мемуары и архивные документы. М.,1995. С.382.
36. Семиряга М.И. Русские в Берлине. 1945 год // Международная жизнь,1994. №5. С.89.
37. Государственный архив Краснодарского края. Ф.Р.-807. Оп.1. Д.14. Лл.3,8,12 и др.
38. Партизанские пословицы и поговорки. Курск, 1958. С.194.
39. Песни и сказки. Фольклор казаков-некрасовцев о Великой Отечественной войне. Ростов-на-Дону,1947. С.14.
40. Личный фонд автора. Записано со слов В.И.Шиловой, Л.В.Есипенко в поселке Краснооктябрьском Майкопского района 7 июля 1994г.
41. Берненко Ю. Тяжкий сон остался позади // Майкопские новости,1993. 19 января.
42. Семиряга М.И. Указ.соч. С.91.

Вопросы казачьей истории и культуры. Вып. 1. Майкоп: «Качество», 2002.

Этнические стереотипы и низкая успеваемость британских студентов-медиков из этнических меньшинств: качественное исследование

1. Кэтрин Вульф, аспирант1,
2. Джудит Кейв, научный сотрудник1,
3. Триша Гринхалг, профессор первичной медико-санитарной помощи2,
4. Джейн Дакр, профессор медицинского образования1

1. ¹ Академический центр медицинского образования Университетского колледжа Лондонское отделение медицинского образования, Лондон N19 5LW
2. ² Группа открытого обучения, Департамент первичной медико-санитарной помощи и народонаселения, Университетский колледж Лондон

1. Для корреспонденции: K Woolf k.woolf {at} medsch.ucl.ac.uk

Abstract

Цель Изучить этнические стереотипы британских студентов-медиков в контексте неуспеваемости студентов-медиков из этнических меньшинств.

Дизайн Качественное исследование с использованием полуструктурированных индивидуальных интервью и фокус-групп.

Окружение Лондонская медицинская школа.

Участники 27 курсов 3 студентов-медиков и 25 клинических преподавателей, целенаправленная выборка по этнической принадлежности и полу.

Методы Данные были проанализированы с использованием теории угрозы стереотипов (психологический феномен, который, как считается, отрицательно влияет на производительность людей из этнических меньшинств в образовательном контексте) и постоянного сравнительного метода.

Результаты Участники считали, что отношения ученика и учителя имеют жизненно важное значение для клинического обучения. Учителя имели сильное представление о «хороших» клинических студентах (интерактивных, увлеченных, уважительных), а некоторые описывали себя агрессивно по отношению к студентам, которых они считали тихими, немотивированными и нежелательными.У студентов было одинаково сильное представление о «хороших» клинических учителях (поощряющих, заинтересованных, интерактивных, неагрессивных). Студенты и преподаватели имели согласованные и хорошо развитые представления о «типичном» азиатском студенте-медике, который считался чрезмерно зависимым от книг, плохим в общении с пациентами, слишком тихим во время клинических занятий и немотивированным из-за того, что его подталкивали к изучению медицины со стороны амбициозные родители. Стереотипы «типичного» белого студента были менее развиты: автономный, уверенный и общительный командный игрок.О прямой дискриминации не сообщалось.

Выводы Азиатские студенты-медики могут с большей вероятностью, чем белые студенты, восприниматься стереотипно и негативно, что может ухудшить их обучение, поставив под угрозу их отношения с учителями. Существование негативного стереотипа об их группе также повышает вероятность того, что низкая успеваемость студентов-медиков из этнических меньшинств может быть частично вызвана угрозой стереотипов. Рекомендуется предоставить преподавателям клинических дисциплин возможности и обучение, чтобы побудить их узнать своих студентов как личность и, таким образом, способствовать установлению с ними позитивных образовательных отношений.

Введение

Студенты-медики из этнических меньшинств составляют около 30% студентов-медиков в Соединенном Королевстве1; однако британские студенты-медики и врачи из числа этнических меньшинств значительно уступают в оценках по сравнению с их белыми коллегами2 3 4 5 6 7 8 Подобные результаты были получены в Соединенных Штатах9 и Австралии10. Некоторые данные свидетельствуют о том, что этнический разрыв может быть самым большим. при оценке клинических знаний и навыков, но он также присутствует в тестах базовых медицинских знаний с машинной маркировкой.11 12 Учащиеся из этнических меньшинств поступают в медицинский вуз с несколько более низкими оценками на выпускных экзаменах, чем белые студенты, но это лишь частично объясняет этнический разрыв, наблюдаемый позже.1

В США низкая успеваемость людей из этнических меньшинств, особенно африканцев. Американцы были объяснены теорией «угрозы стереотипов», согласно которой члены негативно стереотипных групп могут испытывать достаточную тревогу из-за перспективы получения негативных стереотипов о том, что они не успевают в тестовых ситуациях.13 14 Может ли угроза стереотипа объяснить низкую успеваемость британских студентов-медиков из числа этнических меньшинств? Основная проблема в применении этой теории к британским студентам-медикам заключается в том, что, хотя широко распространен отрицательный стереотип о том, что афроамериканцы менее умны, чем европейские американцы, неясно, где существуют отрицательные стереотипы о британских студентах-медиках из числа этнических меньшинств.

Мы стремились изучить угрозу стереотипов и другие факторы, которые могут повлиять на студентов из числа этнических меньшинств, обучающихся в клинической среде, на выборке студентов-медиков 3-го курса (первый год клинической практики) и выборке их преподавателей-клиник.Мы стремились изучить любые стереотипы о студентах-медиках из числа этнических меньшинств и выдвинуть гипотезы, объясняющие низкую успеваемость студентов-медиков 3-го года обучения из числа этнических меньшинств.

Методы

Мы собрали данные у студентов-медиков 3-го курса и их клинических преподавателей, первоначально используя индивидуальные собеседования. После 12 интервью стало ясно, что студенты не чувствуют себя комфортно при обсуждении этнической принадлежности, и поэтому мы использовали фокус-группы одной этнической принадлежности для сбора остальных данных по студентам.

Стратегия выборки и набор персонала

Индивидуальные собеседования с клиническим учителем

Клинические преподаватели были намеренно выбраны из выборки, включая старших хирургов, врачей, терапевтов и наставников по клиническим навыкам. Данные с веб-сайта одной лондонской больницы показали, что в 2003 году 69% консультантов были мужчинами, 88% — белыми, 1% — черными и 9% — азиатскими (www.royalfree.nhs.uk/doc/240604/AppendixF.doc). Основа выборки была разработана для отражения этих демографических характеристик.Сорока клиническим преподавателям было отправлено письмо от JD (заместителя декана) с приглашением принять участие в 20-минутном полуструктурированном интервью. На этапе выборки участникам назначали пол и этническую группу на основе их имен, а затем их просили самостоятельно сообщить об этнической принадлежности, используя категории переписи населения Великобритании 2001 года (www.statistics.gov.uk/census2001/profiles/commentaries/ethnicity .asp # фон). Не ответившие получили до трех напоминаний по электронной почте и по телефону.

Индивидуальные собеседования со студентами

Студенты были целенаправленно отобраны для предоставления «богатых информацией случаев» 15 с использованием демографических данных студентов 3-го года обучения в качестве основы выборки (информация о самооценке пола и этнической принадлежности была получена из студенческих записей).Сорок девять студентов получили электронное письмо с вопросом о том, потратят ли они около 30 минут на собеседование об их опыте клинического преподавания для докторского проекта о факторах, влияющих на успеваемость в медицинской школе.

Студенческие фокус-группы

Из 360 студентов-3 студентов-медиков известной этнической принадлежности (94,5% от общей годовой группы) были приглашены студенты из трех крупнейших этнических групп — белых, индийцев и пакистанцев. Чтобы повысить однородность внутри групп и, следовательно, повысить шансы участников, которые чувствуют себя комфортно и могут свободно говорить16, мы разделили потенциальных участников по этнической принадлежности и оценке клинической фирмы за 3 год в шесть групп: высокие достижения в Индии, низкие достижения в Индии, высокие достижения в Пакистане / Бангладеш. , Пакистанцы / бангладешцы — низкие достижения, белые — высокие, белые — низкие.Мы также пригласили студентов, которые ранее выразили заинтересованность в участии в индивидуальном собеседовании. Мы не делали попыток исключить друзей или знакомых, чтобы можно было запечатлеть некоторые коллективные воспоминания о событиях17, а также чтобы участники с большей вероятностью поднимали деликатные темы в сопровождении друзей.

Мы отправили студентам не более трех электронных писем и одного напоминания в текстовом сообщении. Если студенты отказывались, им отправляли еще одно электронное письмо с указанием их причин.

Процедура

Индивидуальные интервью: студенты и преподаватели-клиники

KW (британская белая женщина-младший преподаватель) проводила интервью в 2005 и 2006 годах в удобное для участников время и в частной обстановке. На всем протяжении участникам предлагалось расширить и уточнить свои ответы. Интервью длились от пяти минут до 1,5 часов (в среднем 15 минут).

Фокус-группы: студенты

KW модерировали, в то время как SB (британская чернокожая студентка факультета психологии Карибского бассейна) делала заметки.KW объяснил цель группы. На протяжении всего занятия поощрялось рассказывание историй, а участникам предлагалось расширить и объяснить свои комментарии, а также прокомментировать вклад других. Там, где это было необходимо, KW сохранял молчание, чтобы участники могли разговаривать. В конце занятия студентам выдали конверт с адресом и маркой и попросили связаться с KW по почте, электронной почте или телефону, если они думали о чем-то еще, что хотели бы сказать.16

Вопросы

Мы использовали открытые вопросы, чтобы предоставить возможность для обсуждения.Вопросы касались опыта участников преподавания (преподаватели клинической практики) и обучения (студенты) в клинической среде; различия между учениками, из-за которых одни могут многому научиться, а другие не так много в одинаковых ситуациях. Фокус-группы также включали открытый вопрос о том, что значит принадлежать к определенной этнической группе (см. Дополнительные вопросы в Интернете). Одна из целей исследования заключалась в выработке гипотез, объясняющих низкую успеваемость студентов из этнических меньшинств, поэтому участников специально спросили, что они думают о результатах исследования, которое показало, что такие студенты-медики хуже успевают в учебе по сравнению с белыми студентами.

Анализ

KW дословно расшифровал данные. KW и JC прочитали, перечитали и ознакомились с расшифровками стенограмм. Мы проанализировали все данные, используя стереотипные угрозы в качестве теоретической основы. KW исследовал данные о том, как участники изображали белых студентов и представителей этнических меньшинств в контексте клинического обучения. Были выявлены сходства и различия между описаниями, используемыми преподавателями-клиницистами и студентами. KW и JC обсудили стереотипы, которые возникли на основе данных, и в ходе обсуждения закодировали их для обозначения того, как они связаны с различными аспектами преподавания и обучения в клинической среде.На протяжении всего анализа интерпретация сравнивалась со стенографическими данными. Противоположные примеры были найдены и использованы для уточнения анализа.

Участники дали устное информированное согласие в начале интервью или фокус-групп. Один клинический преподаватель отказался от аудиозаписи, но согласился, чтобы записи делались и использовались в исследовательских целях.

Результаты

В целом, 26 из 40 клинических преподавателей согласились на собеседование (65%), 12 не ответили и двое отказались: один был слишком занят, а другой не объяснил причину (таблица 1).Из 49 студентов, приглашенных к участию, 21 согласился на собеседование (43%). Было проведено двенадцать интервью — шесть с белыми студентами и шесть со студентами из этнических меньшинств. Пятеро студентов были мужчинами и семеро женщинами. Отличники чаще посещали фокус-группы, чем малоуспевающие (19,3% против 9,0% приглашенных). Из пакистанской / бангладешской группы с более низкими показателями пришлось отказаться из-за непосещения. При необходимости интервьюирование студентов проводилось попарно (таблица 2⇓).

Таблица 1

Количество клинических преподавателей, опрошенных по специальностям, полу, этнической группе и году квалификации

Таблица 2

Приглашенные и участники фокус-группы, по этнической группе и полу

Важность взаимоотношений между учеником и учителем в обучении

Студент- Отношения с учителем были названы одним из наиболее важных факторов, определяющих качество обучения. Учителя считали, что для развития этих отношений важно узнать об индивидуальных образовательных и пастырских потребностях учащихся и приложить усилия, чтобы адаптировать обучение к этим потребностям.Им нравилось обучать студентов, которые общались с ними, задавали вопросы и в остальном казались увлеченными и полными энтузиазма (например, прочитав подготовительное чтение), и прилагали все усилия, в то время как тихие ученики воспринимались как безразличные, без энтузиазма и неблагодарности. Хотя большинство учителей понимали, что ученики в целом не любят, когда их унижают, игнорируют или не уважают иным образом, некоторые учителя (в основном белые мужчины) описали, как они могут вести себя враждебно по отношению к ученикам, которые, по их мнению, не прилагают достаточных усилий для обучения (вставка 1).

Вставка 1 Антагонистическое поведение по отношению к студентам

• Чем больше вы проявляете к ним [студентам] интерес и чем более индивидуальным будет ваш опыт, тем более ответственно они будут сообщать вам о том, что происходит, и чувствовать, что они есть, в их интересах появиться (учитель 6: женщина-консультант, белая)

• KW: так каково это, когда ученики молчат?

• На самом деле это довольно сложно.Хм, вы думаете: «О, Боже, что-то не так с учением?» (учитель 22: женщина-терапевт, азиатка)

• Мы заняты, мы настроены оптимистично […] Если вы дадите мне пять увлеченных студентов, они получат фантастическую сделку. Если вы дадите мне пятерых тихих и сдержанных учеников, они получат дерьмовую сделку (учитель 25: хирург-мужчина, другая этническая группа)

• Немного страха не так уж и плохо, откуда я родом. Я могу подтолкнуть кого-то к грани, и он, вероятно, совершит самоубийство, и мне будет очень жаль, но я пойду на такой риск […] Если они готовы работать вместе, я буду работать с ними буквально все время на фирме, если это не так, не беспокойте меня об этом, идите и получите жизнь, потому что вам это не понравится (учитель 18: хирург-мужчина, белый)

Студенты описали, как они оценили усилия учителей и больше всего узнали, когда учителя общались с ними.Им не нравилось, когда их учили учителя, которые казались без энтузиазма или игнорировали или унижали их. Они объяснили, что не будут чувствовать себя в состоянии взаимодействовать или могут не присутствовать на этих занятиях (вставка 2).

Вставка 2 Взаимодействие ученика с учителем

• Я думаю, что большую часть времени, когда я учусь, когда, возможно, много взаимодействия ученик-учитель (ученик 2: мужчина, азиат)

• [Учебное занятие] было действительно похоже на одно- на один, вы получили много внимания. И у вас не было возможности выключиться, знаете ли, они, похоже, очень хотели убедиться, что мы все знаем.Мол, им было все равно, делаем мы или нет […] [Учитель] такой: «Итак, где ты вырос? Где твой семейный дом? » Типа: «Почему ты решил заняться медициной?» […] «Так чем ты занимаешься в свободное время?» […] И он все это записал (ученица 11: девушка, белая)

• [Тактика запугивания], как правило, делает [учеников] более спокойными, они не склонны задавать вопросы, и они, как правило, сбивают сессии с толку и Я думаю, это заставляет их думать: «Мне нет смысла учиться» (студент 1: женщина, азиатка)

Восприятие «типичных» азиатских студентов-медиков

Кроме того, что у них есть представления о «хороших» клинических студентах, клинических у учителей были представления об азиатских студентах-медиках.Студенты, в том числе азиаты, имели схожие представления. Мы представляем, как азиатские студенты-медики были описаны с точки зрения их отношений с книгами, с пациентами и учителями.

С точки зрения их отношения к книгам, «типичный» азиатский студент считался добросовестным, трудолюбивым и умным. Неазиатские участники с большей вероятностью квалифицировали эту картину с обратной стороны: чрезмерная зависимость от книг сделала «типичного» азиатского студента негибким и менее способным адаптироваться к новым образам поведения.Таким образом, было воспринято, что, хотя азиатские студенты приходили в медицинский институт с отличными результатами экзаменов, изучение туманного искусства клинической медицины требовало гибкого изучения новых ситуаций, и что такие студенты могут столкнуться с трудностями в этих обстоятельствах (вставка 3).

Вставка 3 Представления о «типичных» отношениях азиатского студента-медика с книгами

• Студенты южноазиатского или индийского происхождения, как правило, имеют или производят впечатление гораздо более образованных, и они могут оправдать то, что они ‘ они делают, и они очень-очень умные, но на самом деле их применение на практике, и с коммуникативными и практическими навыками, кажется, не очень хорошо (учитель 11: женщина-наставник по клиническим навыкам, белый)

• Азиатские студенты, которых они очень увлечены, очень прилежны, трудолюбивы (учитель 24: мужчина-консультант, другой азиат)

• Студент N, женщина, и студент M, мужчина (белая группа высоких достижений):

  • N: азиатские студенты, которых я знаю, много знаю из книг, много технических деталей, тогда как я ничего из этого не знаю, это просто не то, как я изучаю

  • M: да, так что в MCQ и EMQ [письменные оценки] и прочее которые на основе знаний. Я не удивлюсь, если [этнических] различий [в уровне достижений] не будет.И это нормально, такова культура, это больше, особенно если я собираюсь [смеется], особенно в азиатских культурах […] И поэтому, когда дело доходит до клинических условий, они находят это трудным (студент 2: мужчина, азиат )

  Из личного опыта один индийский студент из группы высоких достижений полагал, что азиатские студенты, возможно, особенно усердно работали в школе, и теперь сделают минимум, чтобы сдать экзамены в медицинской школе:

  «Вместо того, чтобы понравиться, желая быть лучшим, чем я могу быть в течение года [как я делал в школе], я больше похож на «хорошо, пока я сдам, все в порядке» […] И, может быть, это похоже на отношение … Я не знаю, что я говоря, я предполагаю, что из немногих изрядно доля небелых »(студент K: мужчина, индийская группа высоких достижений)

  Что касается их отношений с пациентами, неазиатские участники воспринимали« типичные » Азиатский студент как плохой коммуникатор, либо из-за языковых проблем разной степени (например, достаточный, акцент), который (предположительно) заставлял их чувствовать себя неуверенно, или потому, что в культурном отношении они были более формальными, чем белые студенты (вставка 4).

  Вставка 4 Представления об отношениях «типичного» азиатского студента-медика с пациентами

  • Гораздо чаще можно встретить азиатского студента, даже если он англичанин, который имеет официальные отношения с пациентами, чем найди а, белого человека британского происхождения, имеющего официальные отношения с пациентами (учитель 10: женщина-терапевт, белая)

  • У меня были люди [студенты], например, с Дальнего Востока, которые чрезвычайно вежливы вы знаете, очень вежливы и так далее, но можете встретить эм, не совсем то же самое, просто потому, что вы знаете, что их культура чрезвычайно вежлива, может не встречаться [с пациентами] тоже (учитель 3: консультант-мужчина , Черный африканец)

  • У вас есть много азиатов или некоторых белых, которые, возможно, не так хорошо разговаривают с пациентами.Я знаю, что это настоящий стереотип (ученица 10: женщина, другая этническая группа)

  С точки зрения их взаимоотношений с учителями, «типичный» азиатский ученик воспринимался учителями-неазиатами и один ученик не-азиатского происхождения как застенчивый. тихий, сдержанный и неуверенный в себе (вставка 5). Клинические учителя думали, что это произошло из-за чрезмерного уважения азиатов к авторитету.

  Вставка 5 Представления об отношениях «типичного» азиатского студента-медика с учителями

  • Если вы оглянетесь на те неудачи и те неудачи, э-э, ну, вы знаете, эта неудачная группа этнического меньшинства, я считаю, что это хронически недоучены, их хронически игнорируют, хронически недоучивают, хронически игнорируют, и они это настраивают (учитель 15: врач общей практики, белая)

  • Некоторых из этих милых маленьких азиатских девчонок очень трудно достать Через.Я физически крупный парень, может, это еще один фактор. Я старше, очевидно, это фактор. Я мужчина. Я … они не очень хорошо общаются (учитель 2: консультант-мужчина, белый)

  • У вас действительно много тихих азиатских девушек, в частности (ученица 10: женщина, другая этническая группа)

  Эти атрибуты были восприняты как частично результат давления со стороны семьи, чтобы соответствовать азиатским культурным нормам, которые требовали от молодых азиатов упорно трудиться, иметь профессиональную работу, уважать своих учителей и жениться в подходящее время на подходящем человеке (вставка 6).«Типичный» азиатский студент рассматривался азиатскими и неазиатскими участниками как более склонный изучать медицину, чтобы соответствовать желаниям своих родителей; а не азиаты чаще приравнивали это к тому, что они также вели защищенный образ жизни и были менее зрелыми и независимыми. Различия в мотивации («угождать родителям», а не внутренняя мотивация) были замечены участниками из разных этнических групп как указание на то, что азиатские студенты с меньшей вероятностью будут глубоко учиться, заботливыми коммуникаторами, активными участниками своего обучения и, в конечном итоге, хорошими врачами.

  Вставка 6 Воспринимаемые мотивационные факторы

  • Иногда вы обнаруживаете, что студенты, которые невероятно разочарованы, говорят: «Я пошел в медицину из-за того, того и другого, потому что мои родители хотели, чтобы я» […] Мои родители определенно хотели я стал врачом, но я хотел. Эм, так оно и было […] Я говорю из азиатского происхождения, а не для кого-то другого. Гм, это довольно хорошо известно (учитель 22: женщина-терапевт, азиатка)

  • Азиатки, первая степень приехала из Кении или откуда-то еще, они приехали в шестидесятые, когда Иди Амин выгнал их, они очень увлечены на своих детей, добивающихся отличных качеств.Так что их дети, черт возьми, должны работать, дома есть трудовая этика, эм, и они получают три оценки на уровне A, поэтому власти их впускают, потому что они думают, что три балла A на уровне A — это хорошо, что я считаю безумным [ …] Я не думаю, что ваши способности к физике Уровень A каким-либо образом связаны с вашей способностью быть хорошим врачом (учитель 2: мужчина-консультант, белый)

  • Существует стигма этнических семей, которые хотят своих детей чтобы добиться лучших результатов, а затем есть целый врач, юрист, ну, ну, ну, получить работу высшего, высшего ранга или как там они называются, и поэтому я полагаю, если они думают: «О, черт возьми, я должен выбирать между тремя работами , Тогда я выберу врача »(студент 12: мужчина, белый)

  • У вас действительно есть много азиатских семей, которые заставляют своих детей становиться врачами […] Даже если мы родились и выросли здесь, а мы Я живу здесь около 30 лет, и до сих пор такая вещь: если ваш сын врач, это нормально (студент 2: мужчина, азиат)

  Прямая дискриминация при обучении или оценивании теоретически может объяснить неуспеваемость учащихся из этнических меньшинств.Данные не содержали никаких доказательств того, что студенты воспринимали себя жертвами расизма; действительно, некоторые прямо сказали, что это не так.

  Представления о «типичных» белых студентах

  Представления о «типичных» белых учениках были менее развиты; однако белые студенты воспринимались учителями и учениками как самостоятельные ученики, целеустремленные и самомотивированные; были крутыми, но общительными командными игроками, о чем свидетельствует их любовь к физическому командному спорту регби; и были уверенными, откровенными и хорошими коммуникаторами (особенно женщины).Восприятие белых студентов не было полностью положительным: иногда их описывали как напористых или высокомерных, хотя считалось, что эти характеристики могут помочь студентам добиться успеха (вставка 7).

  Вставка 7 Восприятие «типичного» белого студента

  • Мы создали медицинскую школу и высшее образование, которое в значительной степени основано на ценностях группы белых людей среднего класса, которые разговаривают со своими детьми и ждут их детей, чтобы быть там и там […] И обменять немного вежливости на немного независимости и творчества (учитель 15: женщина-терапевт, белая)

  • Белые студентки, кажется, имеют, на мой взгляд, лучшие коммуникативные навыки с пациентами.И будьте максимально ориентированы на пациента в своем подходе (учитель 11: преподаватель клинических навыков, белый)

  • Потому что я занимаюсь спортом и другими подобными вещами, которые, естественно, у меня всегда были, например, даже сейчас у меня есть несколько белые товарищи и все такое (ученик K: мужчина, индийская группа высоких достижений)

  • Белые люди, которые поступают в медицинский институт, просто повсюду, они более мотивированы и делают это по правильным причинам и они всегда об этом думают (студентка B: женщина, индийская группа высоких достижений)

  Обсуждение

  Преподаватели клинических студентов-медиков и сами студенты имеют сильное представление о «типичных» азиатских студентах, и есть систематическое несоответствие между этими представлениями и (столь же сильным) восприятием того, что делает «хорошего» студента-клинициста.Эти результаты согласуются с гипотезой о существовании негативных стереотипов в отношении азиатских студентов-медиков. Это может иметь множество последствий для преподавания и обучения.

  Сильные и слабые стороны исследования

  Эта качественная работа позволила лучше понять возможные причины неуспеваемости студентов-медиков из этнических меньшинств — важной и малоизученной области. Сильная теоретическая основа анализа данных была полезна для осмысленной организации данных и создания гипотез для будущего тестирования того, каким образом связаны стереотипы, взаимодействия учителя и ученика и успеваемость.Были опрошены как студенты, так и преподаватели, в результате чего была проведена триангуляция результатов, а данные были проанализированы двумя исследователями с разным опытом — одним исследователем доклинической психологии и одним клиническим преподавателем и медицинским педагогом, что повысило их достоверность и надежность.

  Наше исследование имеет некоторые ограничения. Дизайн исследования был основан на том, что студенты и преподаватели сказали, что они думают и делают, а не на прямом наблюдении за тем, что они на самом деле сделали. Триангуляция результатов показала, что эти описания верны — например, некоторые учителя сказали, что они приложили усилия, чтобы узнать своих учеников как личности, чтобы установить отношения, а некоторые ученики сказали, что они оценили это и думали, что они узнали больше, когда учителя приложили усилия. чтобы узнать о них больше.

  Пол, этническая принадлежность и возраст интервьюера (британка, белый) могли повлиять на обсуждение участниками определенных тем. Например, KW заметила, что белые преподаватели-клиники, которые имели положительные взгляды на белых студенток-медиков и, скорее, отрицательные взгляды на студентов-медиков из Азии или мужчин, чувствовали себя комфортно, обсуждая с ней эти взгляды так, как если бы они не были азиатскими медиками. ученик. То, что учащиеся во время индивидуальных интервью чувствовали себя некомфортно при обсуждении этнической принадлежности, означает, что потенциально важные темы, возможно, не были затронуты.Это табу было обнаружено ранее в отношении студентов-медиков18, и оно устранялось путем проведения фокус-групп, которые, казалось, имели желаемый эффект, побуждая студентов более свободно говорить об этнической принадлежности, не ставя под угрозу общую достоверность: студенты участвовали в индивидуальных интервью и фокус-группах. дали аналогичные ответы на непротиворечивые вопросы, но в фокус-группах возникли дополнительные темы.

  Низкий уровень участия в фокус-группах и относительно небольшое количество небелых клинических учителей, возможно, привели к систематической предвзятости.Это важно, поскольку учащиеся с низким уровнем успеваемости реже посещали фокус-группу, чем учащиеся с высокими достижениями, а у учителей из этнических меньшинств могли быть другие идеи, чем у белых учителей. Это было предварительное исследование, призванное открыть области для дальнейших исследований: одним из ключевых выводов была сложность привлечения к участию определенных групп студентов. Это может потребовать дальнейшего расследования.

  Обобщаемость — проблема, присущая всем качественным исследованиям.Например, термины «этническое меньшинство», «небелое» и «азиатское» не считаются взаимозаменяемыми во многих контекстах; однако в контексте медицинского вуза, где большинство студентов из этнических меньшинств имеют южноазиатское происхождение (индийцы, пакистанцы, шри-ланкийцы), когда участники говорили об «этнических меньшинствах» или «небелых», эти термины интерпретировались как означает «азиат» — термин, используемый многими участниками из Индии и Шри-Ланки для обозначения самих себя. Однако цель этого исследования состояла не в том, чтобы оценить степень или влияние угрозы стереотипов на конкретную группу населения или проверить гипотезы о ней, а в том, чтобы обеспечить предварительное изучение темы с целью побудить учителей к размышлениям. , студентов и политиков, а также информацию для будущих исследований.

  Сильные и слабые стороны по сравнению с другими исследованиями

  Большая часть предыдущих исследований этнической принадлежности в медицинском образовании была связана с измерением различий в успеваемости между этническими группами.5 6 11 Хотя эти различия важны, эти исследования не дают понимания причин почему существует этот пробел. В нескольких предыдущих качественных исследованиях изучались вопросы, связанные с этнической принадлежностью в высшем медицинском образовании. Синклер19 описывает студентов-медиков из Университетского колледжа Лондона в 1990-х, используя расовые стереотипы, хотя он особенно комментирует стереотипы чернокожих студентов.В нашем исследовании большинство комментариев о чернокожих студентах касалось их отсутствия среди студентов-медиков. В более недавнем исследовании лондонские студенты-медики говорили о том, что «тихие азиатские девушки» были «менее способными» и хуже относились к консультантам 20, что аналогично результатам этого исследования. Исследование «повседневного расизма» в канадской медицинской школе описало этнические стереотипы студентов-медиков, но на этот раз в контексте того, что белые студенты являются стереотипным студентом-медиком и, следовательно, тем типом человека, которого пациенты ожидают увидеть.21 Данные в вышеупомянутых исследованиях не были специально проанализированы в отношении влияния этнических стереотипов на обучение, и поэтому наше исследование добавляет новое измерение к предыдущим результатам. Предыдущие исследования также показали, что студенты из числа этнических меньшинств могут испытывать маргинализацию и сегрегацию18. 21 Взаимоотношения между студентами и их влияние на обучение, несомненно, чрезвычайно важны. В нашем исследовании действительно изучалось то, как студенты из разных этнических групп воспринимают друг друга, но не то, как, по их мнению, они себя ведут по отношению друг к другу.

  Значение исследования

  В одном исследовании14 утверждалось, что для того, чтобы угроза стереотипа имела эффект, студенты должны быть обеспокоены тем, что люди будут делать негативные предположения о них на основе стереотипа и что, ведя себя определенным образом, они соответствуют этот негативный стереотип. Согласно этому исследованию, это беспокойство может вызвать у студентов достаточно беспокойства, чтобы негативно повлиять на их успеваемость, или побудить их попытаться вести себя так, чтобы противоречить стереотипу.Одна азиатская студентка в этом исследовании описала именно этот феномен: она вспомнила, как преподаватели-клиники говорили о количестве студентов из этнических меньшинств в медицинской школе и о том, как, по ее мнению, учителя предполагали, что, будучи азиатской студенткой с родителями-медиками, ее заставили заняться медициной ( стереотип). Она понимала, что они намеренно усложнили ей жизнь, в результате чего она почувствовала психологическое давление (угроза стереотипа) и была вынуждена доказать, что она достойна учиться в медицинской школе.Чтобы люди не делали стереотипных предположений о ней, она избегала рассказывать людям о себе. В другом примере студент-азиатский мужчина описал, что, по его мнению, ему нужно очень усердно работать, чтобы бороться с любой вероятностью того, что его будут отрицательно воспринимать как отстающего в успеваемости. Студентка-мусульманка из Индии сказала, что, по ее мнению, старшие считали ее «некачественной» на том основании, что она носила головной платок. Важно отметить, что эти последние два студента не описывали свои чувства таким образом из-за явной расовой дискриминации со стороны преподавателей клинической практики, однако они думали, что негативные стереотипы о своей группе могут отрицательно повлиять на них в клинических условиях.Это всего лишь три примера того, как чувство стереотипности может побуждать студентов из этнических меньшинств к определенным чувствам и поведению; однако связь между стереотипами и успеваемостью не является упрощенной или детерминированной и, вероятно, регулируется несколькими различными факторами, зависящими от ученика, такими как психологическая устойчивость и личность. Требуются дальнейшие исследования, чтобы определить взаимосвязь между этими факторами.

  Исследования показывают, что использование стереотипов может помешать людям искать информацию, которая противоречит стереотипу (так называемая предвзятость подтверждения22).В одном исследовании14 рекомендуется, чтобы для борьбы с последствиями стереотипов учителя знакомились со своими учениками индивидуально. Однако даже при отсутствии угрозы стереотипов азиатские студенты, которые стереотипны и поэтому не рассматриваются как личности, с меньшей вероятностью будут иметь эффективные образовательные отношения со своими учителями.23 24 Учащимся, которые считают, что они стереотипны, может быть труднее учиться , поскольку отрицательные эмоции мешают обучению.23 Клинические учителя со стереотипными взглядами на азиатских студентов могут чувствовать себя менее позитивно при обучении.Это может привести к возникновению отрицательной спирали, в результате которой студенты теряют мотивацию к обучению, что делает их более тихими и менее интерактивными, что затем приводит к тому, что преподаватели-клиники относятся к ним более негативно и т. Д.

  На основе представленных здесь результатов мы рекомендуем преподавателям клинических дисциплин приложить усилия, чтобы узнать своих студентов как личности, а работодателям — обеспечить обучение и инфраструктуру, чтобы помочь им в выполнении этой задачи. Это принесет пользу большинству учащихся, но даст учащимся из этнических меньшинств дополнительное преимущество в противодействии эффектам стереотипов, в том числе угрозе стереотипов.Следующая цитата преподавателя-клинициста наглядно показывает, как знакомство со студентами, даже краткое, может помочь преодолеть стереотипные взгляды и укрепить конструктивные отношения, ведущие к положительному опыту обучения для студентов:

  «До того, как [пациент вошел] мы [студент и я] коротко поговорили […] просто коротко поболтали о том, «кто ты, откуда ты, эм, где ты задумал, каковы твои интересы, что ты только что сделал?» […] Внезапно мой интерес к ней изменился, и мое восприятие ее изменилось, и мое уважение к ней возросло, и это ужасно, но я не просто увидел «ученицу», другого ученика, другого индейца, ну знаете, молодого азиатского, пугающе Худая студентка передо мной, я действительно видела этого человека, который был на самом деле довольно интересным […] Когда приходили пациенты, я не знаю, ее было просто привлечь »(учитель 15: врач общей практики, белый)

  Вопросы без ответа и будущие исследования

  Были выдвинуты гипотезы о механизмах того, как стереотипное восприятие учителями учеников может отрицательно сказаться на учебе и успеваемости учеников.Эти гипотезы требуют количественной проверки. В нескольких исследованиях, в основном с участием студентов колледжей США, измерялась угроза стереотипов и изучались способы экспериментального манипулирования ими.13 25 Такие исследования можно было бы с пользой воспроизвести с британскими студентами-медиками. Измерение взаимосвязи между стереотипами, взаимодействием учителя и ученика и обучением учеников будет сложной задачей не в последнюю очередь из-за социально неприемлемой природы этнических стереотипов; однако психологи разработали инструменты для измерения неявных (подсознательных) стереотипов26, и одно недавнее исследование показало, что неявные стереотипные представления белых врачей о белых и черных пациентах влияют на их диагнозы.27 Адаптация этих инструментов для использования в исследованиях в области медицинского образования может еще больше помочь в понимании сложных взаимодействий между этнической принадлежностью, установками, поведением, обучением и успеваемостью на экзаменах.

  Что уже известно по этой теме

  • Студенты-медики из этнических меньшинств хуже успевают в учебе по сравнению с их белыми коллегами по неясным причинам

  • Американские исследования связали низкую успеваемость студентов колледжей из этнических меньшинств с психологическое явление, известное как угроза стереотипов — систематические различия в ожиданиях и лечении из-за широко распространенных негативных стереотипов

  Что добавляет это исследование

  • В одной лондонской медицинской школе азиатские студенты-медики подвергались негативным стереотипам со стороны клинических преподавателей и студентов как чрезмерно зависимых по книжному обучению и тишине в классе

  • Участники считали, что эти атрибуты объясняют низкую успеваемость азиатских студентов, повышая вероятность возникновения угрозы стереотипов

  • Клинические учителя не любили обучать студентов, которых они считали имеющими эти атрибуты, и учащиеся сообщили, что не могут учиться у без энтузиазма учителей, предполагая, что негативные стереотипы могут отрицательно повлиять на обучение

  Примечания

  Укажите это как: BMJ 2008; 337: a1220

  Сноски

  • Мы благодарим Сару Белль за то, что она согласовала фокус-группы, участников за то, что они нашли время, чтобы ответить на наши вопросы, и тех, кто сделал полезные комментарии к более ранним наброскам документа и во время устных презентаций данных.Заработок KW поддерживается Генеральным медицинским советом. Заработок JC поддерживается организацией Cancer Research UK. Остальные авторы финансируются Советом по финансированию высшего образования.

  • Соавторы: KW, JC и JD придумали и разработали исследовательский проект. KW и JC проанализировали данные и вместе с TG интерпретировали их. KW написал первый черновик статьи, и все авторы критически отредактировали его на предмет важного интеллектуального содержания. Все авторы одобрили публикацию окончательной версии.KW является гарантом.

  • Конкурирующие интересы: не заявлены.

  • Этическое одобрение: Комитет по этике аспирантуры и Комитет по этике исследований NHS.

  • Провенанс и экспертная оценка: Не введен в эксплуатацию; внешняя экспертная оценка.

  Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии правильного цитирования оригинальной работы.

  Ссылки

  1. ↵
  2. ↵
  3. ↵
  4. ↵
  6. ↵
  8. ↵
  9. ↵
  10. ↵

      Kay переменные при приеме на первый год обучения в медицинской школе: исследование Университета Ньюкасла, Австралия. Med Educ2002, февраль; 36: 154-9.

  11. ↵
  12. ↵

      Woolf K, Haq I, Higham I, McManus IC, Dacre J. Изучение недостаточной успеваемости студентов-медиков мужского пола и этнических меньшинств на первом году клинических обследований.Adv Health Sci Educ2007, 9 мая [ePub перед печатью].

  13. ↵
  14. ↵
  15. ↵

      Carter Y, Shaw S, Thomas C. Введение в качественные методы для медицинских работников. Мастер-классы по исследованиям в сфере первичной медико-санитарной помощи. Лондон: Королевский колледж врачей общей практики, 1999.

  16. ↵

      Крюгер Р., Кейси М. Фокус-группы: практическое руководство для прикладных исследований. Лондон: Sage, 2000.

  17. ↵

      Уилсон В.Фокус-группы: полезный качественный метод исследования в области образования? Br Educ Res J 4; 23: 209-24.

  18. ↵
  19. ↵

      Синклер С. Подготовка врачей: институциональное ученичество. Oxford: Berg, 1997.

  21. ↵
  22. ↵

      Айзенк М.В., Кин М.Т. Когнитивная психология: пособие для студентов. Hove: Psychology Press, 2000.

  23. ↵
  24. ↵
  25. ↵
  26. ↵
  27. ↵

  Этнические стереотипы

  { ссылка: "https: // www.loc.gov/pictures/item/tgm003672/ ", thumbnail: { url: "// memory.loc.gov/pp/tgmihtml/images/tgmi.gif", alt: 'Изображение из онлайн-каталога эстампов и фотографий - Библиотека Конгресса' } }

  Этнические стереотипы

  • Термин: Этнические стереотипы
  • [проверьте изображения с этим индексным термином]
  • 
    
  • Примечание по применению:
    • Изображения, отображающие стереотипные черты людей, классифицированных по общему расовому, национальному, племенному, религиозному, языковому или культурному происхождению.
  • используется для:
    • Национальные стереотипы
    • Расовые стереотипы
    • Стереотипы, Этнические
  • Расширенные термины:
  • Примечания:
    • Каталогизаторы Примечание: Также индексируйте под названием этнической группы.
    • Предыдущее примечание об использовании: ранее термин TGMI и термин TGMII.
    • Прежний контрольный номер: gmgpc000388
    • Бывший контрольный номер: lctgm003668
    • Тип термина Категория: Тема (MARC 150/650)
    • Тип термина Категория: Жанр / формат (MARC 155/655)
  • Коллекции:
  • Добавить в закладки эту запись:
    https: // www.loc.gov/pictures/item/tgm003672/

  Как расовые стереотипы в популярных СМИ влияют на людей — и что Голливуд может сделать, чтобы стать более инклюзивным

  В 2015 году средний житель США пользовался традиционными и цифровыми медиа примерно по 15,5 часов в день. В том же году дети от восьми до двенадцати лет в среднем проводили шесть часов в день, а подростки — девять часов. Это ошеломляющее количество медиапотребления определяет то, как жители США видят мир, а расовые образы в СМИ имеют кумулятивное воздействие на общество.Часто предвзятое изображение расовых групп в СМИ нельзя отвергать как простое развлечение, особенно если серьезно относиться к их влиянию на молодежь.

  Вред от изображения расовых и этнических меньшинств в СМИ

  Исследователи обнаружили, что продолжительное время просмотра телевизора предсказывает снижение самооценки для всех девочек и для чернокожих мальчиков, но повышение самооценки для белых мальчиков. Эти различия коррелируют с расовой и гендерной практикой в ​​Голливуде, где белые мужчины преимущественно изображаются как герои, а другие группы стираются или подчиняются как злодеи, помощники и сексуальные объекты.Исследования также показывают, как медиа-изображения талисманов коренных американцев снижают самооценку и влияют на настроение подростков и молодых людей из числа коренных американцев (которые страдают от высокого уровня самоубийств).

  Помимо специфического воздействия на определенные группы зрителей, расовые изображения, упакованные для развлечения, могут исказить то, как все зрители понимают и классифицируют людей. Популярные СМИ могут оказать негативное влияние на восприятие белыми цветных людей, а расовые стереотипы в кино и на телевидении могут усугубить существовавшие ранее расистские страхи.Одно исследование показало, что популярные в СМИ изображения невербальных особенностей цветных людей, в том числе выражения лица и языка тела, влияют на расовые предубеждения белых зрителей.

  Когда отсутствует контакт между расовыми группами, люди склонны полагаться на стереотипы СМИ, чтобы сформулировать идеи о людях, не принадлежащих к их расе. Например, стереотипные изображения латиноамериканцев в средствах массовой информации могут побудить аудиторию ассоциировать иммиграцию с ростом безработицы и преступности. Кроме того, тенденция СМИ разжигать расовые заблуждения может способствовать общественной поддержке более суровых наказаний для цветных.

  Как Голливуд может предпринять решительные корректирующие действия

  Разнообразие может быть модным словом в Голливуде, но полное участие цветных людей по-прежнему отстает от участия белых мужчин. Голливуд требует лучших стратегий. Студии могут работать над диверсификацией занятости и контента Голливуда путем создания структур ответственности, включая конкретные комитеты, штатные должности и планы найма, направленные на увеличение представительства цветных людей. Это, как показывают исследования, может способствовать увеличению расового разнообразия на рабочих местах, особенно на управленческом уровне.

  Голливуд должен нанять сотрудников, которые продемонстрируют опыт создания контента для цветных людей и их роли в разнообразных и сложных ролях. Большинство компаний используют профессиональных рекрутеров, и Голливуд должен делать то же самое во всех званиях. Каждая студия и сеть должны иметь по крайней мере одного назначенного рекрутера для разнообразных закулисных талантов и назначенного директора по кастингу, который обучен находить цветных актеров и практикующих антирасистский подход. У них должен быть опыт работы с различными группами населения и их набора.

  Студия

  должна установить целевые показатели найма для цветных людей — как на видимых, так и на негласных должностях — в соответствии с их долей в населении США. Исследования показывают, что постановка конкретных целей найма, направленных на увеличение количества цветных людей, является одним из наиболее эффективных способов диверсификации рабочих мест. Чтобы увеличить количество цветных людей в очереди, новый найм должен происходить каждые полгода или даже ежеквартально. Хотя многие сети проводят программы разнообразия и выставки для актеров, писателей и режиссеров из недопредставленных групп, сети могут пойти еще дальше и выделить доли рабочих мест для недопредставленных групп.

  Текущие программы разнообразия нуждаются в улучшении, потому что большинство авторов разнообразия освобождаются от своих шоу после того, как наняли их для выполнения квот. Студиям необходимо наставлять, обучать и предоставлять более длительный испытательный срок для таких сотрудников, как и для любого другого ценного сотрудника. Другими словами, студии и телевизионные сети должны ценить увеличение своего цветного персонала настолько, чтобы поддерживать их после первоначального периода приема на работу. Более того, студии и сети должны переосмыслить название «разнообразный наем», потому что с такими ярлыками часто ассоциируется клеймо более низкой квалификации или бесплатного труда.

  Помимо найма, сети и студии должны сосредоточиться на удержании сотрудников. Им следует разработать программы наставничества и наставничества для цветных людей, что, как показывают исследования, положительно влияет на их удержание. Им следует сочетать новых сотрудников цветных с ключевыми опытными людьми. Такая практика уже существует; например, ABC потребовала, чтобы Шонда Раймс, которая не имела опыта работы на телевидении до своего первого шоу, «Анатомия Грея», была поставлена ​​в пару с более опытным Джеймсом Пэрриоттом. Эта практика может быть введена для всех рангов и должностей, потому что такие пары приносят пользу не только новым цветным людям с точки зрения обучения и наставничества, но и ветеранам, которые получают возможность познакомиться со свежими взглядами и новыми идеями.

  Создавая инклюзивные социальные сети, Голливуд привлечет и сохранит больше цветных талантов. Крис Рок связывает свой успех с помощью известных черных актеров, таких как Эдди Мерфи, Кинен Айвори Уэйанс и Арсенио Холл, которые «рискнули». Он, в свою очередь, помогает развиваться другим чернокожим актерам, таким как Лесли Джонс. Увеличение числа цветных людей на ключевых должностях и в процессе разработки поможет ускорить расовую интеграцию в отрасль.

  Во все более разнообразном в расовом отношении мире способность Голливуда включать различные расовые и этнические группы имеет решающее значение.Лидеры отрасли должны взять на себя ответственность за проблемы разнообразия, а белая элита не должна скрывать недостатки за фасадом терпимости к дальтоникам. Демографические изменения и постоянно растущие международные кассовые сборы заставят Голливуд диверсифицироваться, но не обязательно пересмотреть давние расовые барьеры — если не будут предприняты более согласованные усилия. Как заявила Виола Дэвис в своей речи на вручении премии «Эмми» 2015 года: «Если они существуют в жизни, то мы должны увидеть это по телевизору. Мы должны увидеть это на сцене или на экране.Сколько людей на свете, столько историй и нужно рассказывать ».

  Изучение мыслей людей о причинах этнических стереотипов

  В исследовании 2 мы стремились повторить наш основной вывод о том, что люди, которых заставили поверить в то, что существует большая генетическая изменчивость среди человеческих видов, приписывают стереотипы об этнических группах больше генетическим причинам. . Исследование было идентично исследованию 1, за исключением того, что мы расширили список, включив в него 20 этнических стереотипов. Мы также включили дополнительную меру генетических эссенциалистских тенденций и исследовали роль знания о генах и влияние, которое манипуляции могут иметь на чувства по отношению к различным этническим группам.

  Метод

  участников.

  Поскольку результаты исследования 1 предполагают небольшой, но значительный эффект независимой переменной, мы соответствующим образом скорректировали нашу выборку. Используя G * Power [40], мы рассчитали минимальный размер выборки, необходимый для обнаружения значительного эффекта, с мощностью 0,80, предполагая небольшой размер эффекта между тремя группами ( d = 0,20). Это дало рекомендуемый размер выборки — 969. Мы собрали данные от 1238 американцев через MTurk на случай, если некоторые участники не прошли проверку на понимание ( M возраст = 34.53, SD = 11,16; 54% женщин, 45% мужчин, 1% других лиц; 69% европеоидов, 12% смешанных, 8% азиатских, 7% чернокожих / афроамериканцев, 2% коренных американцев, 2% других). Участники предоставили информированное письменное согласие, и исследования получили этическое одобрение Совета по этике поведенческих исследований Университета Британской Колумбии. Все участники были старше 18 лет.

  Меры.

  Манипуляции . Участники были случайным образом распределены для чтения одной из тех же трех статей, что и в исследовании 1.Мы снова выполнили 5 пунктов проверки понимания.

  Воспринимаемая точность этнических стереотипов и их отнесение к экологическим и генетическим причинам . Участники увидели список из 20 стереотипов о различных этнических группах (например, «В среднем французы имеют более изысканный вкус, чем люди из большинства других стран, и они предпочитают вкус высококачественной кухни»; см. Таблицу S2 в файле S1. в SOM для полного списка). Стереотипы затрагивали широкий спектр черт, и многие из них были явно негативными.Сразу после прочтения каждого стереотипа участников спрашивали, насколько оскорбительным они считают его по 7-балльной шкале от «совсем не оскорбительно» до «совершенно оскорбительно» ( M = 2,98, SD = 1,21). Мы рассудили, что, если бы участникам была предоставлена ​​возможность выразить свой дискомфорт в связи с этими стереотипами, они могли бы с большей готовностью оценить их точность. Затем участников попросили указать, насколько точным, по их мнению, является стереотип, по 7-балльной шкале от «совершенно неточный» до «полностью точный» ( M = 3.60, SD = 0,92). После этого участников попросили указать по шкале от 0% («совсем нет) до 100% (« полностью »), в какой степени каждый стереотип (при условии, что это правда) может быть отнесен к генетическим ( M = 34,82). %, SD = 19,04%) и экологическим причинам ( M = 69,01%, SD = 17,51%). Поскольку нас не интересовало, как обидные участники находят стереотипы, мы не анализировали этот вопрос далее.

  Генетический эссенциализм .Мы оценили генетические эссенциалистские убеждения двумя способами. Как и в исследовании 1, участники ответили на шкалу тенденций генетических эссенциалистов [ M = 2,71, SD = 0,58; 42]. Участники также заполнили шкалу веры в генетический детерминизм [30] по 7-балльной шкале от «совершенно не согласен» до «полностью согласен» ( M = 4,10, SD = 0,88; обратите внимание, что у нас есть только 16 пунктов для Вера в генетический детерминизм, а не 18 из-за ошибки копирования и вставки в опросе).

  Ориентация на социальное доминирование (SDO) . Участники указали, в какой степени они считают одни группы ниже других по шкале из 16 пунктов от «совершенно не согласен» до «полностью согласен» [ M = 2,43, SD = 1,22; 39].

  Знание генетики . Участники ответили на 9 вопросов о различных аспектах генов — некоторые были созданы нами, а другие адаптированы из [43]. Мы сложили количество правильных ответов ( M = 6.28, SD = 1,46).

  Отношение к разным этническим группам . Мы спросили участников, как они относились к различным этническим группам, о которых они видели стереотипы на термометре чувств от «очень холодного или неблагоприятного чувства» (0 градусов) до «очень теплого или благоприятного чувства» (100 градусов) ( M = 70.09, SD = 16.89).

  Результаты и обсуждение

  Во-первых, мы проанализировали, как участники справились с 5 пунктами проверки понимания.В среднем участники набрали 4,75 балла из 5, что свидетельствует о хорошем понимании текста. Как и в исследовании 1, мы исключили всех, кто получил более 2 неверных ответов, что привело к исключению 15 участников. Как и в исследовании 1, мы анализировали приписывание участников к генетическим и средовым причинам только в том случае, если они считали стереотип точным (т. Е. Они должны были набрать средний балл по шкале или выше). В среднем участники воспринимали 54,02% ( SD = 24,35) стереотипов как верные. На 15 участников (1.23%), ни один из стереотипов не достиг минимальной оценки точности, и поэтому они не были включены в анализ (см. Таблицу S2 в S1 файла SOM для средней точности, средней генетической атрибуции и средней оценки окружающей среды по стереотипу). Обратите внимание, что, как и в исследовании 1, не было значительной разницы в том, что стереотипы верны в зависимости от условий: F (2, 1173) = 1,63, p = 0,196, η ² = .003.

  Чтобы сравнить степень, в которой стереотипы приписываются генетическим и экологическим причинам между тремя состояниями, мы провели два ANOVA и использовали поправки Холма для множественных сравнений.Разница между условиями приписывания этнических стереотипов генетическим причинам была значительной, F (2, 1157) = 7,07, p <0,001, η ² = 0,01. Повторяя исследование 1, участники условия генетических различий приписывали этнические стереотипы больше генетическим причинам ( M = 43,47%, SD = 19,68%), чем участники условия генетического сходства ( M = 38,63%, SD = 21.00%), p = 0,002, d = 0,24. В отличие от исследования 1, участники в контрольном условии меньше связывали этнические стереотипы с генетическими причинами ( M = 38,93%, SD = 20,80%), чем участники в условиях генетических различий, p = 0,005, d = 0,22. Не было значительных различий между условиями контроля и генетического сходства, p = 0,841, d = 0,01 (рис. 2). Сходство между условием «Контроль» и «Генетическое сходство» предполагает, что точка зрения людей по умолчанию в условии «Контроль» заключалась в том, чтобы думать о том, что разные популяции довольно генетически схожи.

  Разница между условиями приписывания этнических стереотипов экологическим причинам была незначительной, F (2, 1157) = 2,82, p = 0,060, η ² = 0,005. Как и в исследовании 1, участники условия генетических различий приписывали этнические стереотипы незначительно меньше экологическим причинам ( M = 69,98%, SD = 16,71%), чем участники условия генетического сходства ( M = 72.56%, SD = 17,86%), p = 0,084, d = 0,15. Участники в контрольном условии не различались по своей склонности относить этнические стереотипы к причинам окружающей среды ( M = 72,19%, SD = 15,26%) ни от участников в условии генетического сходства, p = 0,768, d = 0,02, или из условий генетических различий, p = 0,137, d = 0,14.

  Анализ корреляций между измерениями показал, что чем выше участники набирали баллы по генетическим эссенциалистским тенденциям, тем больше они приписывали этнические стереотипы генетическим причинам, как при использовании шкалы Genetic Essentialist Tendencies, r =.41, p <0,001, а при использовании шкалы убеждений в генетическом детерминизме r = 0,47, p <0,001 (см. Таблицу 2; для этих анализов включены все участники, независимо от того, считает стереотипы верными). Аналогичным образом, генетические эссенциалистские тенденции также отрицательно коррелировали с атрибуцией к причинам окружающей среды, r = -,18, p <0,001 и r = -14, p <0,001, для Genetic Essentialist Tendencies и Убеждения в генетическом детерминизме соответственно.Кроме того, чем выше участники набирали баллы по ориентации на социальное доминирование, тем больше они связывали этнические стереотипы с генетическими причинами, r = 0,25, p <0,001, и тем меньше они делали по причинам окружающей среды, r = -.15, с. <.001. Интересно, что знания о генах были связаны с меньшей склонностью приписывать стереотипы генетическим причинам, r = -.29, p <0,001, и большей склонностью относить их к причинам окружающей среды, r =.24, стр. <0,001.

  Таблица 2. Корреляции между воспринимаемой точностью стереотипов, агрессивностью стереотипов, приписыванием стереотипов генам, приписыванием стереотипов окружающей среде, тенденциями генетического эссенциализма, верой в генетический детерминизм, ориентацией на социальное доминирование, знаниями и чувствами по отношению к этническим группам.

  https://doi.org/10.1371/journal.pone.0245517.t002

  Файлы данных, кодовые книги и сценарии анализа для обоих исследований доступны по адресу https: // osf.io / rdqw3 /.

  Наконец, мы хотели выяснить, будут ли участники в состоянии генетических различий проявлять менее позитивное отношение к людям из этнических групп, перечисленных в стереотипах. Однако общий ANOVA не был значимым, F (2, 1147) = 0,59, p = 0,57, η ² = 0,001, и не было никаких существенных различий между участниками генетического исследования. Условие различий ( M = 69,48%, SD = 17.37%), условие генетического сходства ( M = 70,76%, SD = 15,93%) или контрольное условие ( M = 70,08%, SD = 17,40%; все p s>. 05).

  Результаты в значительной степени повторяли результаты исследования 1. Люди, которые размышляли об общих генах, общих для человечества, с меньшей вероятностью интерпретировали этнические стереотипы с точки зрения лежащей в основе генетики по сравнению с участниками, которые размышляли о генетической изменчивости по всему миру. Одно из ключевых различий между исследованиями 1 и 2 заключалось в том, что в исследовании 1 результаты условия контроля были более похожи на результаты условия генетических различий, тогда как в исследовании 2 результаты исследования условия контроля больше походили на результаты условия генетического сходства.Неясно, почему условия контроля варьировались в разных исследованиях; возможно, из-за того, что стереотипы в исследовании 2 содержали большее количество негативных стереотипов, возможно, что люди считали более негативные стереотипы скорее продуктом окружающей среды, а не генетическим влиянием. В обоих исследованиях наши манипуляции не повлияли на оценки людей вклада окружающей среды в формирование этнических стереотипов.

  Исследование 2 также повторило наши выводы о том, что люди с более высокими показателями генетического эссенциализма с большей вероятностью приписывают стереотипы генетическим причинам и с меньшей вероятностью приписывают их причинам окружающей среды.Точно так же в обоих исследованиях люди с более высокой ориентацией на социальное доминирование также приписывали стереотипы больше генетическим, а не средовым причинам (хотя корреляция с экологическими причинами не была значимой в исследовании 1). Кроме того, мы обнаружили, что люди, которые лучше знали о генах, с меньшей вероятностью связывали этнические стереотипы с генетическими причинами и с большей вероятностью рассматривали их как результат экологических причин. Наконец, участники, которые воспринимали стереотипы как более точные, приписывали их в большей степени генетическим причинам, имели более высокий генетический эссенциализм (хотя это было значимо только для одного из двух показателей) и которые имели более высокие баллы по ориентации на социальное доминирование, имели меньше положительные чувства к разным этническим группам.

  Что делают голливудские фильмы для сохранения расовых стереотипов | Фильм | DW

  Прочтите эту статью на Китайский , Немецкий или Турецкий .

  В последние годы в голливудских фильмах наблюдается повышенное внимание к расизму и сексизму, что может отражаться в том, кто действует перед камерой, кто руководит за ней и как люди представлены на экране — а часто и все три. . Чтобы проиллюстрировать развитие стереотипов в Голливуде, DW проанализировал образы, использованные в более чем 6000 фильмах, получивших Оскар с 1928 года.

  История Голливуда знает множество примеров расистских карикатур. Чернокожие и азиатские люди неоднократно становились мишенями. Возьмите фильм 1961 года с Одри Хепберн « Завтрак у Тиффани » и мистера Юниоши с зубастыми зубами, чей стереотипный «англичанин» акцент был предназначен для насмешек над японцами. Он печально известен, и примеров еще очень много.

  Микки Руни в роли мистера Юниоши в фильме «Завтрак у Тиффани»

  От расистских карикатур к давним стереотипам

  «Расизм в форме исключения из работы и расовых стереотипных ролей определял киноиндустрию Голливуда с момента ее зарождения в начала 1900-х », — пишет социолог Нэнси Ван Юэнь в своей книге« Неравенство в барабане : голливудские актеры и расизм, ».Действительно, азиатские персонажи в первые дни Голливуда в основном появлялись в форме расистских клише — либо как загадочные, угрожающие злодеи, либо как смешные карикатуры, такие как мистер Юниоши. В дополнение ко всему, этого персонажа играет полностью белый американский актер Микки Руни, что делает его примером желтолицого: неазиатский человек, выдающий себя за азиатского человека.

  Раньше такая практика была довольно распространена в Голливуде. Производственные группы неохотно нанимали актеров из числа меньшинств любого рода, вместо этого часто предпочитая использовать вместо них белых актеров.Эта практика стала самовоспроизводящейся: социологи обнаружили, что предрассудки исчезают, когда люди разных этнических групп усиливают контакты друг с другом.

  Но азиатские сообщества исторически часто были маргинализированы в Соединенных Штатах. «Даже сегодня большинство изображений азиатов и американцев азиатского происхождения на экране было создано не азиатами или американцами азиатского происхождения, а людьми, которые мало о них знают», — говорит Кент Оно, изучающий репрезентации расы в СМИ в Университете им. Юта.»Это создает очень странное представление о том, кто такие азиаты и американцы азиатского происхождения, для тех, кто не знает никаких азиатских людей. И это также создает очень запутанные и отчужденные отношения азиатов и американцев азиатского происхождения с Голливудом, потому что они не могут полностью идентифицировать с этим причудливым представлением самих себя «.

  Информация об этих стереотипных кинематографических устройствах была собрана на созданной сообществом вики TVTropes.org, из которой взяты названия различных тропов, подробно описанных в этой статье.Пользователи там могут задокументировать любой повторяющийся мотив, который они наблюдают в средствах массовой информации: какие телешоу утверждают, что Элвис все еще жив? В каких видеоиграх есть жуткий детский персонаж? Есть ли в фильме белый актер, одетый в азиатскую одежду?

  В 2012 году, например, фильм Облачный Атлас вызвал критику за то, что многие неазиатские актеры изображены как азиатские персонажи для части фильма. Многие критики утверждали, что, поскольку для азиатских актеров уже так мало ролей, не говоря уже о ролях, которые не являются карикатурными, белых актеров не следует отбирать на роль азиатских персонажей.Это снова всплыло, когда Скарлетт Йоханссон снялась в живом фильме классической японской манги «Призрак в доспехах» , а затем Тильда Суинтон сыграла азиатского персонажа в « Доктор Стрэндж ». И список продолжается.

  Тильда Суинтон в роли «Древнего» в сцене из «Доктора Стрэнджа» Marvel. Персонаж азиатского происхождения из комиксов, которые легли в основу фильма

  Тропа, которая стала чаще появляться в 1960-х и 1970-х годах, — это то, что TVTropes называет динамикой «Могучий Уайт, мягкий желтый»: сильный белый главный герой. с покорным азиатским любовным интересом.До 1950-х годов строгая самоцензура в американском кино запрещала романтические пары между людьми разных национальностей или «смешанные браки», что означало, что азиатским актерам было доступно еще меньше ролей. Когда самоцензура уступила место нынешней системе оценки кинофильмов, количество случаев использования этого тропа увеличилось, что указывало на то, что этот стереотип азиатских женщин уже существовал до того, как он был изображен на экране.

  Другие тропы также стали более заметными во второй половине века.В 1970-х и 80-х годах популярность Брюса Ли и фильмов о боевых искусствах в целом привела к укреплению тропы «Все азиаты знают боевые искусства».

  Но наиболее распространенный способ представления азиатов и американцев азиатского происхождения в американских СМИ сегодня — это «образцовое меньшинство», — сказал Оно: «Они могут быть учеными, врачами или специалистами в какой-то технической области. В общем, они хороши. студенты из хороших семей и не имеют экономических проблем ». Этот стереотип специально не записан в вики TVTropes, но он перекликается с тропом «азиат и ботаник», который в последние десятилетия встречается все чаще.

  Недопредставленные группы меньшинств

  Чего этот анализ не может показать, так это доли фильмов с нестереотипными небелыми персонажами. Обычно это не документируется в вики TVTropes. В целом сложно дать масштабную оценку того, стало ли сейчас меньше стереотипных изображений, чем было раньше.

  Но что исследователи действительно отслеживают, так это количество актеров небелого цвета и количество цветных режиссеров и сценаристов, которые видят, что их фильмы сняты.«Чем шире диапазон различных ролей, тем меньше вероятность того, что люди будут думать, что группа является лишь одним из этих представлений», — сказал Оно. И наоборот, индивидуальные персонажи имеют больший вес для групп, которые редко представлены на экране.

  Голливуду еще предстоит пройти долгий путь, согласно отчету о голливудском разнообразии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (UCLA): доля женских и небелых персонажей на экране довольно неуклонно росла за последние несколько лет, но тоже довольно медленно.Хотя, например, азиаты составляют более половины населения мира и чуть менее 6 процентов населения США, только 3 процента всех ролей в 2017 и 2018 годах играли азиаты. Черные персонажи составили 12,5% всех ролей, что приближается к пропорциональному представительству для населения США. Но во многих случаях изображения довольно проблематичны.

  Черные персонажи умирают первыми

  Как и азиаты, черные персонажи часто не игрались черными людьми в первые дни Голливуда.Фактически, они вообще почти не появлялись, за исключением карикатур, сыгранных белыми актерами в блэкфейсах. Эта практика возникла в американской театральной традиции менестрелей, в которой расистские стереотипы о чернокожих были основным продуктом.

  Blackface теперь встречается гораздо реже, после длительного периода критики этой практики: например, в Dear White People члены студенческого братства устраивают вечеринку на тему черного лица, о которой идет фильм, а также серия Netflix. это же имя используется в качестве основы для обсуждения расизма в колледжах США.

  Но, поскольку в Голливуде появилось больше чернокожих персонажей и больше чернокожих актеров, он также подчеркнул другие стереотипы. По сей день чернокожих мужчин часто изображают страшными или злыми, а чернокожих женщин — громкими и дерзкими. Если в фильме есть один символический черный персонаж, это, скорее всего, лучший темнокожий друг. И, если люди умирают в фильме, черный персонаж все равно будет первым. Даже несмотря на рост осведомленности о расовых стереотипах, Голливуд продолжает придерживаться этих стереотипов.

  Если говорить об Африке, то она опасна и не тронута цивилизацией.

  Голливудские стереотипные изображения черных людей в основном относятся к черным американцам.Тропы об африканцах встречаются реже, отчасти потому, что в немногих голливудских фильмах есть африканские персонажи. Однако наиболее распространенный образ об Африке — это то, что пользователи TVTropes окрестили «Самой темной Африкой»: фильмы, изображающие континент как загадочную и опасную изолированную землю, имеющую лишь ограниченные связи с «современной» цивилизацией. Однако это изображение стало менее распространенным.

  Латиноамериканские персонажи определяются их сексуальной привлекательностью.

  Латиноамериканцы являются крупнейшим этническим меньшинством в США, составляя около 18 процентов населения.Если посмотреть на 2682 фильма с 2000 года, выяснится, что образы латиноамериканских персонажей чаще всего фокусируются на их сексуальной привлекательности. Для женщин это переводится как «пикантная латиноамериканка»: темпераментная соблазнительница, которая умеет держаться и всегда выглядит сексуально.

  Мужчинам достается роль соблазнительной «латинской любовницы», что часто является интригой для белой женщины. Вдобавок в фильмах игнорируется разнообразие латиноамериканских культур на всем Американском континенте: черноволосый и темнокожий взгляд определен как определяющий внешний вид всех латиноамериканцев.Пользователи TVTropes называют этот образ стереотипом «латиноамериканец — коричневый».

  Стереотипы, закрепленные в фильмах, особенно вредны для исторически угнетенных и маргинализированных групп. Но в Голливуде есть достаточно стереотипов, чтобы их обойти. А для групп, которые не чувствуют пагубных последствий стереотипов в повседневной жизни, то, что они плохо представлены, причиняет гораздо меньше боли.

  Немцы в кино по-прежнему часто остаются нацистами

  Самый распространенный стереотип о немцах в фильмах с 2000 года состоит в том, что все они нацисты.За этим внимательно следит персонаж немецкого ученого, фигурирующий под заголовком «Herr Doctor» на TVTropes. На последнее, вероятно, повлияли реальные ученые, бежавшие в США во время нацистского режима, в первую очередь Альберт Эйнштейн, который родился в Германии.

  Любопытный образ связан с предполагаемой любовью немцев к звезде Baywatch и Knight Rider Дэвиду Хассельхоффу. В 1988 году Хассельхофф выпустил свою версию песни «Looking for Freedom», которая изначально была записана немцем Марком Сибергом в 1970-х годах.Хассельхофф исполнил песню у Берлинской стены всего через несколько недель после ее падения в конце 1989 года. Песня соответствовала духу времени и действительно какое-то время была популярна в Германии. Теперь фраза «Немцы любят Дэвида Хассельхоффа» используется сообществом TVTropes как условное обозначение любого человека или персонажа, получившего неожиданную популярность за пределами своей страны.

  Британский акцент — индикатор зла

  Удивительно, но наиболее доминирующий образ британцев — это не классический шикарный акцент или стереотип чопорности, хотя в списке есть и то, и другое.Нет, британские персонажи в подавляющем большинстве кажутся популярным выбором для злодеев. Это настолько распространено, что британские актеры Бен Кингсли, Марк Стронг и Том Хиддлстон даже снялись в рекламе Суперкубка 2014 года, высмеивая этот образ.

  Британский акцент, кажется, даже указывает на злодейские намерения в мультипликационных персонажах: Египтяне в Принц Египта , перевод Dreamworks библейской истории Моисея, имеет британский акцент; анимационный автомобиль с британским акцентом — плохой парень в фильме Pixar « Тачки 2 »; и Король Лев , Кунг-фу Панда и Восстание стражей — все это злодеи, звучащие по-британски, и это лишь некоторые фильмы.

  Русские: жесткие, грубые и играемые нерусскими

  Наконец, русские в кино по-прежнему во многом определяются образами эпохи холодной войны в Голливуде. Самый распространенный стереотип — это «упорный, пьяный, мужественный, хамский» персонаж, как его описывает соответствующая запись TVTropes. Эти персонажи часто несут на себе основную тяжесть страданий во время фильма, получают травмы или в целом ведут тяжелую жизнь.

  Любопытно, что в фильмах «Русские» довольно часто играют нерусские.В Rocky IV шведский Дольф Лундгрен начал свою боевую карьеру как русский боксер Иван Драго; Арнольд Шварценеггер в Red Heat и Вигго Мортенсен в Eastern Promises являются другими примерами. Во время холодной войны в Голливуде была предсказуемая нехватка настоящих русских актеров. Но даже в новых фильмах нерусские часто играют русских персонажей.

  Разнообразие платит

  Смена передач была бы в лучших интересах Голливуда: согласно отчету, фильмы и телешоу с довольно разноплановым составом приносят больше в прокате и получают более высокие оценки зрителей.Однако Голливуд еще далек от представления разнообразия мира — или даже разнообразия Соединенных Штатов. Белые люди по-прежнему широко представлены как перед камерой, так и за ней. Этот факт также влияет на сохранение стереотипов.

  Лана Кондор в фильме «Всем мальчикам, которых я любила раньше»

  Несколько событий последних лет вселили оптимизм в отношении того, что это может измениться. Когда она выиграла Оскар за свое выступление в фильме Fences в 2017 году, Виола Дэвис стала первой чернокожей женщиной, выигравшей тройную корону актерского мастерства на протяжении всей карьеры, включая ее две премии Тони за сценическую работу и Эмми 2015 года за роль. в Как избежать наказания за убийство .В 2018 году романтическая комедия Безумно богатые азиаты стала кассовым хитом с азиатским актерским составом. А вьетнамско-американский актер Лана Кондор играет главную роль в успешном подростковом романе Всем мальчикам, которых я любила раньше на Netflix.

  Как показывают цифры из отчета UCLA о разнообразии, пропорциональное и точное представление еще не является нормой. «Мы все еще сталкиваемся с огромными проблемами, — говорит Кент Оно, — и всегда будут люди, которые вернутся к исторической репрезентации.Но сейчас у меня больше надежд, чем даже два года назад. Есть отличные независимые люди, которые продвигают эти представления. А иногда и Голливуд прислушивается ».

  Каковы причины стереотипов?

  Расовая справедливость — это путь к расовому прогрессу. Следуйте за нами в твиттере @GetRaceRight

  Что еще хуже: фейковые новости. . .

  . . . или настоящие новости?

  Обратите внимание на стереотипные комментарии и изображения, с которыми вы столкнетесь в следующие несколько дней.Они довольно распространены. Но почему? Откуда они? Что дает им силу формировать наши мысли и чувства о других людях? Мелинда Джонс (2002) определила четыре различных источника стереотипов.

  Наш образ мышления создает стереотипы: деление людей на группы

  Мы мыслим категориями, которые мы создаем из своего опыта. Эти категории проясняют нам мир, но они также чрезмерно упрощают его. В какой-то момент эти естественные чрезмерные упрощения переходят черту стереотипов.Мы не можем мыслить без использования категорий, что затрудняет понимание того, когда наши категории мешают, а не помогают, нашей способности разбираться в вещах.

  Простое знание социальных групп может привести нас к стереотипному представлению об их членах, потому что мы предполагаем, что должно быть что-то важное, что в первую очередь привело к их общей классификации, что-то, что делает их по существу похожими. Мы видим вблизи индивидуальные различия между членами наших собственных социальных групп, но представители других социальных групп на расстоянии сливаются в однородное целое, каждый из которых представляет собой незначительную вариацию на одну и ту же основную тему.Или, в лучшем случае, «исключение» — способ признать, что кто-то не соответствует вашему стереотипу о своей группе, без признания того, что ваш стереотип может быть неправильным.

  Эйден Грегг и его коллеги (2006) создали вымышленные социальные группы для участников исследования, стереотипный набор хороших и плохих парней, а затем решили посмотреть, как они могут изменить взгляды людей на эти группы. Они попытались добавить новую информацию, противоречащую стереотипу. Они рассказали людям, что с годами состав групп существенно изменился.Они даже сказали одной группе, что они перепутали имена и что все, что люди думали, что они знают о группах, было совершенно неверным.

  Безрезультатно. Первоначальные взгляды двух групп сохранились. Как пришли к выводу авторы, стереотипы, основанные на категориях, «похожи на задолженность по кредитной карте и лишние калории, их легче получить, чем отбросить».

  То, что мы слышим, создает стереотипы: чему мы учимся у других людей и общества в целом

  Мы также заимствуем стереотипы из окружающего нас мира.Мы слышим стереотипные разговоры или видим стереотипные образы. Семья, друзья, школа, работа, церковь, средства массовой информации и т. Д.

  Конечно, мы можем учиться у людей, говорят они что-нибудь или нет. Три итальянских психолога (Castelli, Zogmaister и Tomelleri, 2009) измерили отношение белых детей как к белым, так и к черным людям. (Иммиграция из Африки в Италию была спорным вопросом в последние годы.) Две трети детей заявили, что они предпочли бы Белого товарища по играм черному товарищу по играм, и многие из них описали белых людей более позитивно, чем они описали чернокожих. .Исследователи также измерили отношение родителей детей. Родители ответили на прямые, ясные вопросы (например, «У чернокожих иммигрантов есть работа, которую должны иметь итальянцы»). Они также прошли тест на неявную ассоциацию (IAT), измеряющий, насколько быстро люди связывают положительные и отрицательные термины с черно-белыми лицами. (Скорость наших ответов на пары слов или понятий является хорошим показателем того, насколько сильно они связаны в нашем сознании.)

  Как лучше всего предсказать уровень явных предубеждений этих белых детей по отношению к черным? неявные предубеждения матери в отношении согласно оценке IAT.Дети улавливали тонкие сигналы от своих матерей и использовали их, а не явные заявления матери, чтобы сформировать свои собственные стереотипы.

  Конечно, здесь происходит такая же передача стереотипов. Если вы думаете, что молодое поколение не принимает расистские послания, значит, вы не обращали на это внимания.

  Иногда сигналы не такие тонкие. В следующий раз, когда вы услышите, как кто-то описывает антиарабские настроения как результат 11 сентября, вспомните, как Джек Шахин анализирует арабов в фильмах начала 20-го века в фильме: Reel Bad Arabs.После терактов 11 сентября мы были культурно настроены видеть всех арабов одинаковыми, что затрудняло различие между теми, кто действительно прибегал к насилию, и теми, кто нет.

  То, как мы помним, создает стереотипы: иллюзорные корреляции

  Мы устроены так, что замечаем отличительные вещи — одиночную букву «О» в поле с крестиками, ребенка в группе взрослых или небольшое количество женщин в группе, состоящей в основном из мужчин. Что происходит, когда одновременно происходят две разные вещи? Мы преувеличиваем частоту, с которой это происходит.

  Вот пример: большинство людей в этой стране белые, поэтому цветные люди (по крайней мере, во многих контекстах) отличаются друг от друга. Их замечают. Кроме того, большинство людей любого цвета кожи обычно делают хорошие поступки, а не плохие, поэтому плохое поведение тоже привлекает наше внимание. Сложите эти две отличительные черты вместе, и мы удвоим внимание тем, кто делает плохие поступки цветным. Связь преувеличивается в нашем сознании, и мы «видим» ее более распространенной, чем она есть на самом деле. Женщина-менеджер с колючим характером.Молодой черный парень, который, кажется, пристально смотрит на вас на парковке. Белый мужчина постарше, который особенно не разбирается в людях, которые отличаются от него. Когнитивный механизм сложен (Ernst, Kuhlmann, and Vogel, 2019), но суть в том, что характерный человек, делающий что-то особенное, привлекает наше внимание и влияет на наше последующее мышление.

  Выводы, которые мы делаем, создают стереотипы: предположение, что человек соответствует роли

  У представителей западных культур есть тенденция переоценивать степень, в которой люди делают то, что они хотят делать, и недооценивать степень, в которой люди делают то, что предписано их социальными ролями.Поэтому, когда мы видим людей в определенной роли, мы склонны предполагать, что они хорошо подходят для нее (и, в более широком смысле, не очень подходят для других ролей). Например, женщины с большей вероятностью будут нести ответственность за воспитание детей, поэтому в среднем они тратят больше времени, чем мужчины, на воспитание других. Видя это, мы приходим к выводу, что женщины от природы лелеют, преуменьшая степень, в которой они могут просто выполнять свои обязанности. Если поменять местами половые роли, изменится и наше представление о полах (Eagley and Steffen, 1984).

  Раса, как и пол, определяет многие роли, которые люди занимают в этой стране. Цветные люди чрезмерно представлены на низкооплачиваемых должностях, и поэтому Белым людям может показаться, что они каким-то образом предназначены для них. Таким образом, в той степени, в которой мы с большей вероятностью увидим членов определенных групп в одних ролях и с меньшей вероятностью увидим их в других ролях, в результате у нас развиваются стереотипы.

  Стереотипы могут меняться по мере смены ролей, иногда неожиданным образом. Психолог и эксперт по стереотипам Дэвид Шнайдер (2004) отмечает, что в его детстве в Индиане 1950-х годов считалось «фактом», что чернокожие не являются хорошими спортсменами, — вывод, сделанный на основании их почти полного отсутствия в чемпионских баскетбольных командах.Оглядываясь назад, конечно, легко понять социологические факторы, которые мешали темнокожим студентам играть за лучшие команды или мешали лучшим черным командам играть за чемпионаты. В то время, однако, Шнайдер и его друзья считали это логическим выводом из их беспристрастных наблюдений за миром хузеровского спорта. Теперь люди смотрят игры НБА и приходят к столь же нелепому выводу, что все черные люди от природы гипер-атлетичны. То, во что мы верим, частично зависит от того, что мы видим, но то, что мы видим, является функцией социальных ролей и договоренностей, созданных сложным набором исторических, политических и экономических факторов.

  Итог: Стереотипы широко распространены и сильны, отчасти потому, что они влияют на то, как мы видим мир, даже когда наш субъективный опыт заставляет нас думать, что мы просто описываем мир таким, какой он существует на самом деле. Мы редко думаем, что подвержены влиянию стереотипов, что делает нас еще более восприимчивыми к их влиянию.

  Как учащиеся переживают расистские стереотипы и справляются с ними

  «Расизм по-прежнему глубоко укоренился во всей Америке», — сказал Мартин Лютер Кинг-младший.в речи 1967 года. «Он по-прежнему глубоко укоренен на Севере, и он все еще имеет глубокие корни на Юге».

  Спустя пятьдесят три года после того, как Кинг сказал эти слова, американские студенты говорят, что они все еще сталкиваются с расовыми стереотипами в своей повседневной жизни. В ознаменование сегодняшней годовщины со дня рождения Кинга лаборатория студенческих репортажей PBS NewsHour собрала свидетельства расизма в рамках нашего недавнего проекта «Без ярлыков», посвященного заблуждениям и стереотипам.

  В интервью со своими сверстниками студенческие журналисты обнаружили, что подростки борются со множеством расовых заблуждений, начиная от раздражающего отношения и заканчивая глубоко обидными взглядами.

  «Я афроамериканец и коренной американец. Я получаю расовые оскорбления от студентов и расовые оскорбления от учителей », — сказала Энджи из города Клинтон, штат Мичиган. «На меня регулярно пялились на улице обычные пешеходы… Вот с такими вещами я сталкивался в этом поколении».

  «Моего брата остановила полиция», — сказал Хиа из Гринвилля, Южная Каролина. «Это были просто стереотипы». Она сказала, что полицейский думал, что у ее брата «были наркотики, он проверил его учетную запись — у моего брата ничего не было.”

  Несколько американских студентов азиатского происхождения рассказали репортерам SRL, что сталкивались с расистскими представлениями в школе.

  «Когда люди смотрят на меня, они говорят:« О, она азиатка, она постоянно учится », — сказала Тера, студентка из Ранчо Кукамонга, Калифорния.

  Стереотипы в отношении личностей или увлечений студентов могут расстраивать или отталкивать. Карлин, студентка из Батон-Руж, штат Луизиана, сказала, что когда люди узнают, что у нее ямайские родители, они «ожидают, что я буду более общительным и громким.”

  Остин из Вауватоса, штат Висконсин, неверно оценивает музыку, которая ему нравится. «Люди будут думать, что я сижу там, включаю трэп-музыку, и просто сумасшедший», — сказал он. Он предпочитает «расслабиться в [моей] комнате и включить хороший альбом Metallica или Fleetwood Mac». Виолончелист Итан из Захари, штат Луизиана, сказал, что чувствует себя аутсайдером на мероприятиях классической музыки, где он часто бывает единственным чернокожим участником. «Я могу просто пройти по комнате, и меня уже считают нижестоящим», — сказал он.«Иногда я чувствую, что мне не место в каком-то месте».

  Хотя студенты говорят, что Америке еще предстоит воплотить в жизнь видение Кинга о справедливом и справедливом обществе, они предполагают, что личное доверие и доброта по отношению к другим могут помочь преодолеть широко распространенные расовые заблуждения. «Не думаю, что цвет кожи определяет меня, — сказал Радж, студент из Форт-Лодердейла, Флорида.

  «Я думаю, что очень важно узнать человека изнутри.