Чего не хватает российскому рынку – Каких сервисов, товаров на нашем рынке вам не хватает?

Каких сервисов, товаров на нашем рынке вам не хватает?

Экономический кризис заставляет компании перестроиться и жить по-новому. Перемены, пусть даже негативные, дают шанс осмотреться и кому-то нащупать верный путь развития, а кому-то найти свою «золотую жилу». Мы предлагаем читателям журнала и посетителям сайта www.mybiz.ru  поучаствовать в нашей дискуссии, которая поможет молодым предпринимателям отыскать идеи для развития собственного дела.

Дмитрий Агарунов:

Мне лично не хватало доставки в офис недорогой простой еды — типа «правильной» пасты, лапши, кошерной еды. Скорость доставки того, что было, была неприемлемо низкой. Не хватало корпоративного туристического обслуживания, такого, где менеджер знает по­требности нашей компании и предлагает очень узкий выбор, ориентированный на наши нужды.

Не хватало доставки и оплаты online повседневных товаров по сниженным ценам. («Утконос», к сожалению, постоянно путает заказы.) Есть большая потребность в прокате автомобиля, мотоциклов и мотороллеров на условиях почасовой оплаты, почасового водителя. В Москве не хватает парковок или «валет»-паркингов, отсутствуют недорогие простые фитнес-клубы.

Есть потребность в овощных магазинах, простых овощных магазинах самообслуживания. Супермаркетам не удается нигде в мире хорошо наладить торговлю свежими фруктами и овощами. Хранение короткое, вечером надо сбрасывать цены на увядающие и т. д.

Посетитель сайта:

Не хватало ремонтных летучек. Чтобы в случае поломки приехали бравые парни и вместо эвакуации на сервис (а ночью, как правило, не только он сам не работает, но и оставить рядом до утра мотоцикл негде) поломку средней тяжести ликвидировали на месте. Скажем, прозвонили по-быстрому электрику или заделали прогоревший глушитель. С собой ведь не особо повозишь даже инструмент (свечник + отвертка, больше не влезает). И там же в машине шиномонтаж (сейчас в случае даже серьезного пореза покрышки нужно везти мотоцикл на эвакуаторе в сервис).

С мотостоянками плохо, приходится искать не столько дырку у тротуара, сколько дырку с близлежащим столбом, чтоб можно было к нему приковать мотоцикл цепью. Выход — Л-образные конструкции из труб с интервалом в полметра, устанавливаемые у проезжей части (многократно видел сие в Европе). Не хватает нормальных сервисов!

Посетитель сайта:

Автоматов, продающих билеты на метро. Телефонной справочной, которая отвечает на любые вопросы. В Латвии такая есть, я там узнавал высоту Килиманджаро, время рассвета на Иссык-Куле и как проехать на такую-то улицу. Доставки купленных мной в супермаркете продуктов ко мне домой.

Посетитель сайта:

Чего бы хотелось из сервисов:

1. Удобной работы сайтов, на которых что-то заказываешь: интерфейс ужасен и неудобен в большинстве случаев.

2. Покупки билетов на футбол через Интернет. Ехать с одного конца Москвы в Лужники, чтобы отстоять в ноябре очередь часа полтора, это отстой. Купить же билеты на топовые матчи (сборная, еврокубки) можно только у спекулянтов, и опять же надо ехать к стадиону. Порочный круг.

3. Удобных небольших спортивных универсальных площадок по всей Москве: чтобы вышел, взял мяч и поиграл с детьми, друзьями и т. д.

4. Недорогого проката велосипедов, как в Париже.

5. Нормальной, удобной, надежной системы оплаты и доставки онлайн всякой всячины + оплаты (без взятия процентов) всяких услуг: от коммунальных до прочих других.

6. Сети детских кафе: все только для детей — меню, развлечения и прочее.

7. Системы лояльности для футбольных болельщиков: карточка, которая давала бы разные скидки в магазинах спортивной экипировки, на подписку на журнал Total Football, на билеты и абонементы на матчи на стадионах в других городах.

Елена

Когда: 2009-05-16 11:56:13

не хватает

Привет всем! Мне не хватает порядочности, ответственности и здравого смысла государства. Много говорят о социалной ответственности бизнеса. А как насчет государства? А всего остального, чего мне не хватает, это я и сама могу организовать. Не хватает вегетарианской еды? Открывайте такую. Не хватает просто еды? Возьмите брошеный сад, и сажайте там еду. Не хватает грамотных специалистов? Сам стань таким или воспитывай, если ты руководитель. Не хватает автосервиса? А кто мешает? А мешает только государство. Попробуй землю взять под сервис, лучше смерть. Ко мне знакомый приезжал из Германии, и я спросила у него, кто у них контролирует государство. Знаете кто? Граждане. А мы что? Или не умеем, или не хотим, или механизмов таких нет?

bishelp.ru

Чего не хватает российскому рынку труда

Можно ли научить старого пса новым трюкам, могут ли зайцы стать ежиками, может ли госсектор сформировать спрос на знания и думать об эффективности, а не освоении бюджета,— ключевые вопросы, возникающие при обсуждении способов повышения конкурентоспособности российской экономики.

Особенности оптимизации

«Год от года берем курс на сокращение. В итоге получаем пусть и небольшой, но чистый прирост. Система пожизненного найма работает вопреки любому здравому смыслу. А если говорить об эффективности — как минимум треть персонала…»

Если бы Сирил Паркинсон дожил до наших дней и захотел проиллюстрировать свои законы новыми примерами, опрос российских работодателей предоставил бы ему исчерпывающий материал. По крайней мере, опрос 280 работающих в России компаний, проведенный The Boston Consulting Group в феврале—мае 2017 года, подходящих примеров выявил достаточно.

Формально организаторы ставили перед собой совершенно другую задачу — оценить проблемы рынка труда, препятствующие росту конкурентоспособности российской экономики. Однако, как показало исследование, в большинстве случаев работодатели о стратегиях развития просто не думают. И, в частности, оптимизацию рабочих мест из-за автоматизации рутинных процессов планируют только международные и крупные «новые» (основанные уже в постсоветское время) частные компании, доля которых на рынке труда невелика.

В крупных «старых» (возникших на основе советских предприятий) частных компаниях оптимизация численности происходит «не за счет внедрения новых технологий и профессий, а за счет ликвидации «скрытой безработицы»», отмечается в отчете BCG. А на предприятиях малого и среднего бизнеса, в органах государственного управления, в компаниях с государственным участием, организациях образования и здравоохранения фактором перемен оказывается главным образом выход сотрудников на пенсию.

Далеко никто не заглядывает: у большинства опрошенных работодателей в компаниях с государственным участием планы по найму персонала «охватывают горизонт не более одного года».

Это не мешает представителям госкомпаний рассуждать об интеграции информационных систем, автоматизации, роботизации и работе с большими данными (актуальность этих вопросов для компании отметили более половины опрошенных в этом сегменте).

Но как заметил один из респондентов — сотрудник службы повышения квалификации госкорпорации, «несмотря на заявления о реформах, внутри компании ничего не меняется: компания продолжает выполнять социальную функцию».

Стабильность против конкурентоспособности

«Социальная модель занятости», как именуют сложившееся устройство рынка труда авторы исследования, в общем, не новость. В частности, в докладе Центра трудовых исследований (ЦеТИ) и Лаборатории исследований рынка труда ВШЭ «Российский рынок труда: тенденции, институты, структурные изменения», опубликованном весной Центром стратегических разработок, указывалось, что в РФ даже во время глубоких экономических спадов занятость оставалась высокой, а уровень безработицы был далек от значений, характерных для других стран.

Максимальный уровень безработицы, наблюдавшийся в 1998 году, составлял всего 13,3%, а в 2014–2016 годах ни разу не превысил 6%. Вместо увеличения безработицы рос неформальный сектор и падали зарплаты. В отдельные месяцы снижение реальных зарплат превышало 10% в годовом выражении, а доля занятых в неформальном секторе достигала 24,3%.

Такую модель нельзя назвать однозначно плохой — она не только способствует снижению социального напряжения, но и уменьшает глубину и продолжительность экономических кризисов, и это, отмечалось в докладе ВШЭ, перевешивает все ее минусы. В числе этих минусов — отказ от создания новых рабочих мест ради сохранения старых, поддержка неэффективных предприятий и сохранение технологической отсталости.

Кроме того, рынок труда остается непрозрачным — уровень зарплаты на нем зависит не от того, какую профессию человек выбрал и какой квалификацией обладает, а от того, в какую организацию он сумел устроиться.

Оценить величину отрицательных эффектов в BCG попытались, используя модель датчанина Йенса Расмуссена, которая предполагает классификацию работников по трем категориям: «правило», «умение» и «знание».

«Правило» предполагает физический труд, повторяющиеся типовые задачи (к этой категории относятся, например, уборщицы, продавцы, грузчики и охранники). «Умение» — рутинную работу и принятие решений в рамках предписанных правил и инструкций (такой работой занимаются, например, слесари, бухгалтеры или администраторы в офисах). Наконец, к категории «знания» относят творческую, аналитическую работу, где работник автономно принимает решения. Это может быть, например, врач, преподаватель, ученый, инженер или руководитель.

В развитых странах, указывают в BCG, доля занятых на рабочих местах категории «знание» составляет более 25% (в Великобритании — 45%). В России при всей образованности населения и преимущественно «беловоротничковой» занятости (по оценкам ВШЭ, 62% от общего количества занятых) к работникам категории «знание», по подсчетам BCG, можно отнести лишь 17%.

При этом, как отмечается в докладе ЦеТИ ВШЭ «Профессии на российском рынке труда», почти половина занятости в стране сконцентрирована в 28 массовых (охватывающих от 1% занятых) профессиях, что говорит о слабой «диверсифицированности экономической деятельности». В США, например, этот показатель равен 30,5%, в Великобритании — всего 23,8%.

И сам набор массовых профессий в развитых странах другой. В США доля в рынке труда самой многочисленной там профессии — продавцы палаток и рынков — составляет всего 3,3%. В России на них приходится 6,4%. А в Великобритании ни эта профессия, ни ее аналоги среди массовых вообще не встречаются. Схожим образом дело обстоит с водителями и грузчиками: их доля в России — 7,07% и 2,25%, в США — 1,2 и 1,8%, в Великобритании этим заняты менее 1%. В Великобритании среди массовых профессий вообще преобладают те, что требуют высокой квалификации.

Сложившаяся структура в принципе многих устраивает. По словам руководителя практики госсектора BCG Константина Полунина,

«в условиях, когда 98% населения страны отдают приоритет безопасности и стабильности, трудно ожидать, что люди активно будут развивать свои компетенции».

Тем более что престиж профессий, требующих высокой квалификации, «подорван существующей системой оплаты труда: любая работа сегодня оплачивается примерно одинаково».

В отчете BCG говорится, что разница в оплате труда водителя и врача в России в среднем составляет всего 20%, тогда как в Германии — 174%, в США — 261%, в Бразилии — 172%. Однако, предупреждает старший партнер и управляющий директор, председатель BCG в России Владислав Бутенко, «при сохранении существующей структуры рынка труда еще на 7–10 лет отставание России от стран-лидеров рискует стать несократимым».

Амбиции на выход

В BCG предлагают два варианта развития. Базовый сценарий авторы исследования назвали догоняющим, хотя это скорее сценарий более медленного отставания. Этот сценарий, говорит Бутенко, «написан исходя из того, что на рынке уже есть какое-то количество частных компаний, российских и международных, которые понимают, что нужно делать».

Их понимание, предположительно, добавит к категории «знание» 4,5 млн рабочих мест, еще 1,3 млн образуется в госсекторе. В других категориях сократится примерно 8,6 млн, при этом уровень занятости не претерпит больших изменений за счет старения населения и ухода части работников с рынка.

Реализация этого сценария «вероятно, предотвратит рецессию в экономике», но, признают авторы, означает увеличение отставания от лидеров, поскольку структура рынка труда существенно не изменится.

Государство будет «так или иначе» обеспечивать 45% занятости, а «ключевая особенность, которая отличает госкомпании от остальных», это, как отмечает директор BCG Антон Степаненко, «либо отсутствие серьезной конкуренции, либо ее очень большое ограничение»:

«Если тебе не нужно выживать, не нужно бороться за свой бизнес и не нужно каждый день предлагать что-то новое, потому что иначе тебя просто обгонят и ты обанкротишься, ты по-другому видишь свои задачи».

Еще 23% останется на традиционные «старые» частные компании, но и на них надежды мало: они, отмечается в отчете, в целом сохраняют «приоритет социально-политических целей над экономической эффективностью, а в ряде случаев и постоянную зависимость от финансовой поддержки государства».

Второй сценарий — «опережающей модернизации» — предполагает «появление 9,2 млн новых рабочих мест категории «знание» (4,5 млн — частные работодатели, 4,7 млн — работодатели с госучастием)» с «оптимизацией численности «умения» и «правила» на 10 млн человек, включая 6,5 млн в трудоспособном возрасте». Это, конечно, не цель и не прогноз. «Это,— уточняет Бутенко,— то, что консультанты называют амбицией. Другими словами, руководителям бизнеса и государству стоит начать с определения того результата, который хотелось бы достичь. Как показывает опыт, это гораздо более эффективно, чем начинать с формулирования целей, КПЭ и нередко нереалистичных сроков».

От базового этот сценарий отличается, как подчеркивает Бутенко, «прежде всего степенью вовлечения государственных компаний, большинство которых сейчас об экономике знаний не думают либо остаются на стадии разработки концепций и стратегий. То есть прогресс в этом направлении очень незначителен. Они никоим образом в эту сторону не движутся. Если они начнут такое движение, численность оптимизируемых работников вырастет, потому что государственные компании сейчас — это основной источник социальной занятости. И в то же время государственные компании также начнут создавать новые рабочие места под новый спрос».

Образцы такого поведения, как утверждают в BCG, уже есть. Речь идет, в частности, о Третьяковской галерее, где «в ходе модернизации были введены должности руководителя по Digital и руководителя службы CRM», и благодаря новым идеям «всего за два года работы число посетителей почти удвоилось».

Бутенко уверен, что процесс обновления «будет происходить во всех компаниях, которые предоставляют государственные услуги: «И в культурном смысле это будут уже совершенно другие организации, с другой скоростью процессов, степенью вовлеченности персонала и всего остального».

Реальное повышение зарплат в образовании, введение для госкомпаний целей по оптимизации и увеличение расходов на обучение кадров (до 3% от затрат на персонал, на порядок больше нынешнего) могут этому способствовать, полагают в BCG.

Трудности революций

Представить себе подобную «культурную революцию» в масштабах страны довольно сложно, хотя зарубежный опыт и кажется вдохновляющим. В отчете BCG, в частности, содержится ссылка на китайский опыт «использования международного сегмента компаний для развития локального человеческого капитала». Кроме того, отмечают авторы, опыт переобучения персонала есть и у российских частных компаний.

«Переобучение персонала либо должно быть возложено на бизнес, у которого есть такие компетенции, либо должны быть созданы какие-то новые государственные инструменты массовой переподготовки, но опять же с привлечением бизнеса. Это может быть обучение под простые массовые профессии, связанные с ЖКХ, с оказанием услуг населению, с запуском маленьких бизнесов: парикмахерских, магазинчиков. Примеры есть в международной практике — в Китае, в Португалии. Эти страны,— полагает Бутенко,— во многом сопоставимы с Россией, можно пересаживать этот опыт и получать очень хороший результат».

Но гипотетическая приверженность сценарию опережающей модернизации несет, признают в BCG, социальный риск — «необходимость массового высвобождения персонала, а именно до 30% численности в государственных организациях, компаниях с госучастием и «старых» частных компаниях». И его реализация, логично предположить, означает возможный рост не только безработицы, но и бедности пенсионеров: в сценарии говорится об оптимизации 3,5 млн работников в нетрудоспособном возрасте. Работодатели вряд ли будут вкладываться в обучение людей такого возраста. И резкий рост пенсий в РФ в ближайшие годы также не представляется вероятным.

Аккуратная проработка сценария перестройки рынка труда потребует от руководителей разных рангов отказа от той модели поведения, которая характерна для рентной экономики и которую довольно точно описал один из респондентов:

«Ментальность такая: освоить бюджет. Не инвестировать, а освоить. Так было всегда и сохраняется по сей день».

Можно ли эту привычку изменить, введя для госсектора целевые показатели,— вопрос по меньшей мере открытый. Попытки внедрения KPI в госсекторе нередко дают обратный результат. В том же отчете BCG респонденты отмечают, что при наличии «у губернаторов KPI по созданию рабочих мест они не шевелятся сами и вместо создания мест давят на компании, чтобы те не закрывали места».

Впрочем, говорит Бутенко, в BCG «написали этот отчет не для того, чтобы один раз высказаться на эту тему, а для того, чтобы положить начало дискуссии между государством и бизнесом о том, как могут происходить необходимые изменения, и задать направление, по которому эта дискуссия должна двигаться».

strategy24.ru

Недостающее звено. Чего не хватает России, чтобы ни в чем не уступать Америке

«Здесь человек чувствует себя более или менее защищенным, а у нас — нет», — сказал мне в свое время в Вашингтоне знакомый дипломат, которого я считаю одним из лучших наших специалистов по США. Мы обсуждали мою любимую тему — чем отличается наша российская жизнь от американской. Подразумевалось, что защиту при необходимости обеспечит прежде всего закон.

Конкурентное преимущество

С тех пор прошло около 20 лет, но различие в ощущениях сохраняется. Более того, сам я за это время пришел к убеждению, что если американская система чем-то и отличается в лучшую сторону от нашей, так именно этим — реальной независимостью судов и властью закона, перед которым более или менее все равны. На мой взгляд, по большому счету это главное, чего не хватает России, чтобы ни в чем не уступать Америке.

Сразу оговорюсь, что в США диктат закона изначально был установлен не от хорошей жизни: он был просто необходим, чтобы держать в узде дикую вольницу людей, одержимых мечтой о личном преуспеянии и к тому же имеющих свободный доступ к оружию. И до сих пор у американской юстиции сохраняется множество недостатков, замечаемых и внутри страны, и за ее пределами.

Но в целом конституционный принцип разделения властей работает, и например, назначение новых судей в состав Верховного суда США по общественной значимости ставится вровень с избранием президента страны, а то и выше (потому что судьи в отличие от президентов занимают свои посты пожизненно). Пропагандистский тезис о власти законов, а не людей — один из краеугольных камней общественно-политической стабильности в самой Америке и одно из главных ее «конкурентных преимуществ» в борьбе за умы и сердца людей по всему миру.

Здание Конгресса США

© EPA-EFE/JIM LO SCALZO

А привлекательность американской модели по-прежнему велика, хотя в последние годы и в США, и за их пределами много говорят и пишут о том, как тускнеет «американская мечта». Молодая бельгийская туристка Элиза, попутчица по недавнему перелету из Бишкека в Москву, в ответ на мою просьбу оценить репутацию разных стран по десятибалльной системе поставила хорошо известным ей Франции и Германии, как и самой Бельгии, по семь баллов, России — шесть, Китаю — пять, а США — восемь. При том что, по ее собственному признанию, никогда не бывала за океаном и судила обо всех, кроме родной страны и ее ближайших соседей, понаслышке.

«Болевые точки»

Дело, разумеется, не в сравнениях с кем бы то ни было. Я их привожу только потому, что полжизни проработал в США и они служат для меня удобной точкой отсчета в разговоре о наших собственных делах.

«Сила — в правде», — утверждал герой известного фильма. И специалисты, которых я об этом спрашивал, подтверждают, что в России важнейшим запросом общества были и остаются социальная справедливость и равенство людей перед законом. Директор Федерального социологического центра РАН академик Михаил Горшков подчеркивал, что на фоне этих двух «болевых точек» бледнеет даже борьба с коррупцией.

По-моему, это уже всем у нас ясно. В апреле на встрече Владимира Путина с выпускниками программы развития управленческого кадрового резерва одна из участниц, Мария Шклярук, сказала президенту, что прорыв в развитии страны невозможен без реформы государственного управления, а также судебной и правоохранительной системы. И он согласился, только призвал «руководствоваться известным медицинским правилом — не навредить».

Шклярук знает, о чем говорит. Сейчас она — генеральный директор Центра перспективных управленческих решений, а прежде была оперуполномоченным милиции, работала в прокуратуре и Следственном комитете России (СКР). Я просил ее о комментарии для этой колонки, но она, к сожалению, отказалась, ссылаясь на занятость.

Впрочем, в комментариях, причем из самых солидных источников, недостатка нет. Так, по сути та же тема была в нынешнем году лейтмотивом дискуссии на деловом завтраке Сбербанка в рамках Петербургского международного экономического форума. Разговор уже растащен на цитаты — например, о том, будто «главным экономическим регулятором» в России на сегодняшний день бизнес считает главу того же СКР.

Члены правительства, отбивавшиеся за завтраком от наскоков, делали это, на мой взгляд, достаточно убедительно. Например, я тоже считаю, что лозунг «У нас все плохо!», саркастически воспроизведенный первым вице-премьером Антоном Силуановым, — это скорее психологическая установка, нежели отражение реальной действительности. А он-то вообще видит в таком подходе проявление некоторой избалованности деловых кругов различными поблажками и их стремления выбить для себя дополнительные льготы.

Но при этом тезисы, выдвигавшиеся критиками, сами по себе не опровергались. И, например, когда юрист Андрей Макаров, председатель комитета Госдумы по бюджету и налогам, заявил, что в стране отсутствуют ключевые институты — «независимость суда и уважение к собственности», — ему никто не возразил.

Наоборот, его скорее поддержали напоминанием о том, что в данном контексте даже и собственность — не высшая ценность. Ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы Владимир Мау язвительно напомнил, как в 1921 году инвесторы отказывались сотрудничать с большевиками, поскольку те «гарантировали сохранность вкладов, а не сохранность жизни вкладчиков»…

В ходе блиц-опроса по итогам дискуссии почти три четверти гостей Сбербанка (а среди них не было случайных людей) назвали реформу госуправления и судебную реформу тем слагаемым, которого пока недостает для обеспечения высоких темпов экономического роста в нашей стране. 

Презумпция предвзятости

Ну а буквально через пару часов грянуло так называемое дело Ивана Голунова — московского журналиста, которого задержали по подозрению в попытке сбыта наркотиков. Вскоре под мощным нажимом общественности и прессы обвинения против него рассыпались, коллегу освободили, а двое генералов полиции лишились своих постов.

Дело, как принято говорить, вызвало «широкий общественный резонанс». Достаточно сказать, что на недавней церемонии вручения государственных премий в Кремле в первом ряду — аккурат напротив президентского микрофона — сидела девушка в футболке с надписью: «Я/Мы Иван Голунов». Состоялся целый ряд акций профессиональной солидарности журналистов.

© Михаил Метцель/ТАСС

Собственно, и я как раз тогда же решил, что пора садиться за текст на давно задуманную тему. Не о конкретном деле: я о нем ничего не знаю и судить не берусь, хотя знакомый врач-нарколог еще пару месяцев назад рассказывал, что разоблачение полицейских, подбрасывающих людям наркотики, в основном с целью вымогательства — вполне заурядная для Москвы история. Профессиональный опыт давно научил меня ничего не принимать на веру и не делать огульных и скоропалительных выводов.

Но я считал и считаю, что вместо презумпции невиновности обвиняемых у нас в общественном сознании царит презумпция предвзятости, необъективности, нечестности обвинителей. Что это подрывает веру в справедливость как таковую — ту самую «силу в правде». И что власть, если она хочет считать себя демократической, опирающейся на доверие народа, просто не имеет права с этим не считаться.

«Красные линии»

Я уж не говорю о чисто формальных «красных линиях», одной из которых должно быть преследование журналистов. За океаном нашу страну нередко обвиняют в «избирательном применении правосудия». В свое время член Верховного суда США Антонин Скалиа, ныне уже покойный и превратившийся после смерти в настоящую икону консервативных республиканцев, говорил мне, что правоприменение всегда и везде избирательно — хотя бы в силу того, что органы следствия и прокуратуры сами решают, кого им преследовать.

Но все же и в Америке, и во многих других местах существуют законы о защите так называемых whistleblowers — правдоискателей, вскрывающих недостатки системы изнутри. А журналисты, которые зачастую пытаются заниматься тем же самым, только извне, и вовсе находятся в США под прямой защитой конституции, точнее, включенного в нее Билля о правах.

Понятно, что пресса и сама может быть не без греха. Президент США Дональд Трамп воюет сейчас с традиционными либеральными СМИ и обвиняет их в политически мотивированной охоте на ведьм, инспирированной демократической оппозицией. И ссылается даже не на журналистское, а на вполне официальное государственное расследование спецпрокурора Роберта Мюллера.

В ходе этого разбирательства несколько человек из ближайшего окружения Трампа были привлечены к суду за технические правонарушения. В США это тоже в порядке вещей: прокуратура пользуется любыми доступными ей «крючками», чтобы выудить как можно более крупную рыбу.  

Но делается это опять-таки в рамках закона. И Трамп в итоге только выиграл от того, что не вмешивался, а дал процессу спокойно — и, по сути, безрезультатно — завершиться. Теперь вопрос стоит уже скорее о политической, а возможно, и юридической ответственности тех, кто устраивал и раздувал травлю действующего президента страны.

Выгодно соблюдать закон

Общий вывод из всего этого, по-моему, очевиден: неукоснительно соблюдать закон, как правило, просто выгодно. И для конкретных фигурантов, и для всей системы в целом действует известный принцип Фридриха Ницше: «Что нас не убивает, делает нас сильнее».

Полагаю, что в Америке после расследования Мюллера так и будет. Надеюсь, и в России гордая уверенность в том, что «сила — в правде», будет все больше приходить на смену нашему извечному скепсису, мол, «кто силен — тот и прав».

И все мы в итоге будем чувствовать себя более защищенными.

tass.ru

Стратегия для зайцев – Еженедельный «Ъ» – Коммерсантъ

Можно ли научить старого пса новым трюкам, могут ли зайцы стать ежиками, может ли госсектор сформировать спрос на знания и думать об эффективности, а не освоении бюджета,— ключевые вопросы, возникающие при обсуждении способов повышения конкурентоспособности российской экономики.

НАДЕЖДА ПЕТРОВА

Особенности оптимизации

«Год от года берем курс на сокращение. В итоге получаем пусть и небольшой, но чистый прирост. Система пожизненного найма работает вопреки любому здравому смыслу. А если говорить об эффективности — как минимум треть персонала…»

Если бы Сирил Паркинсон дожил до наших дней и захотел проиллюстрировать свои законы новыми примерами, опрос российских работодателей предоставил бы ему исчерпывающий материал. По крайней мере, опрос 280 работающих в России компаний, проведенный The Boston Consulting Group в феврале—мае 2017 года, подходящих примеров выявил достаточно.

Формально организаторы ставили перед собой совершенно другую задачу — оценить проблемы рынка труда, препятствующие росту конкурентоспособности российской экономики. Однако, как показало исследование, в большинстве случаев работодатели о стратегиях развития просто не думают. И, в частности, оптимизацию рабочих мест из-за автоматизации рутинных процессов планируют только международные и крупные «новые» (основанные уже в постсоветское время) частные компании, доля которых на рынке труда невелика.

В крупных «старых» (возникших на основе советских предприятий) частных компаниях оптимизация численности происходит «не за счет внедрения новых технологий и профессий, а за счет ликвидации «скрытой безработицы»», отмечается в отчете BCG. А на предприятиях малого и среднего бизнеса, в органах государственного управления, в компаниях с государственным участием, организациях образования и здравоохранения фактором перемен оказывается главным образом выход сотрудников на пенсию.

Далеко никто не заглядывает: у большинства опрошенных работодателей в компаниях с государственным участием планы по найму персонала «охватывают горизонт не более одного года».

Это не мешает представите

www.kommersant.ru

Список дефицитных товаров в России — рекомендации к каждому виду продукта

Как правило, товары, доступ к которым ограничен, пользуются наибольшим спросом. Так, рассмотрим список дефицитных товаров в России, способ выбора и анализ наиболее желанных на территории РФ продуктов.

Как выбрать ходовой товар для продажи

Совершить правильный выбор товара для продажи можно несколькими методами (см. таблицу 1).

Принцип выбора	Описание
В соответствии с личными знаниями	Он подразумевает, что работа с данной группой товаров уже была произведена и, как следствие, успешно. Предприниматель четко понимает, как на товар реагирует аудитория и что с ним делать в случае, если он не пользуется успехом. Тем не менее, актуален такой метод только при стабильной экономике.
Непосредственное сравнение	Представляет собой анализ рынка для дальнейшей продажи. Преимущества способа выражены в том, что все решения опираются на реальные данные, которые характерны для рынка в настоящий момент. Однако главным его недостатком в то же время является обязательное наличие умения анализировать информацию и на ее основе делать рациональные решения.
Делегировать выбор	Способ актуален в том случае, если есть доверенное лицо, которое умеет делать данный выбор и не раз доказывало это своими поступками – делегировать ему возможность выбора наиболее правильное решение. Тем не менее, перед закупками всегда стоит вынести товар на общее обозрение для принятия возражений или единогласного согласия.

Так или иначе, вне зависимости от выбора, нужно учитывать одно – рынок. Он всегда непредсказуем, а потому даже при опоре на правильный метод никакой гарантии на успех нет.

Видео обзор популярных товаров:

Анализ востребованности товара

Существует много способов по определению востребованности конкретного товара, однако выделить стоит наиболее универсальные из них:

1. Опросить конкретный субъект и проанализировать его рынок. Если планируются локальные продажи, то стоит уделить внимание непосредственному мнению жителей. Опросы можно проводить в социальных сетях или непосредственном анкетировании. Стоит также посмотреть на то, чем торгует большая часть розничных магазинов – они не менее остальных заинтересованы в работе только с популярными товарами.
2. Опросить поставщиков. Учитывая тот факт, что у поставщиков закупается много людей, они больше остальных осведомлены о том, что популярно на рынке, а что нет. Это значит, что гибкость их реакции на рынок особенно высока. Помимо этого, не стоит ориентироваться только на слова, гораздо корректнее посмотреть на цены и их динамику: популярный товар будет стоить дороже, а тот, что пользуется меньшим спросом – наоборот.
3. Проанализировать Яндекс.Вордстат на популярные поисковые запросы в конкретном регионе. Использование информации из интернет-поисковиков позволит определить то, какими товарами интересуются люди на территории конкретного субъекта. Безусловно, это не будут розничные продажи, однако это позволит создать таргетинговую рекламу на конкретный субъект РФ.

В случае более специализированных товаров стоит обратиться к соответствующим форумам или магазинам. В этом случае также актуально использовать статистику по покупкам отдельных позиций.

Самые востребованные товары в России

Итак, теперь рассмотрим наиболее востребованные товары в РФ из различных товарных категорий. Отметим, что они доступны для торговли каждому и не представляют собой дефицитные продукты в классическом понимании.

Пищевые продукты

Данный товар актуален всегда, а в момент кризиса особенно. Опытные предприниматели зачастую создают искусственный ажиотаж на продуктах питания, используя для этого психологические уловки.

Так, опытные бизнесмены рекомендуют начинающим предпринимателям начинать с самого простого – чай и кофе. Их хранение стоит чуть больше обычного, однако оно достаточно простое. Эти товары также пользуются высоким спросом в РФ, особенно у людей, что любят пробовать что-нибудь необычное и новое.

В качестве продуктов питания можно также выделить полуфабрикаты. В число таковых входят как обычные и привычные населению РФ, так и более экзотические, что завозятся на территорию РФ ограниченными партиями. Данный товар также актуален во время кризиса и особенно востребован в регионах с низким достатком. Если удастся привести нечто ограниченное по низкой цене – это успех.

Гардероб: одежда, аксессуары, обувь

Российские реселлеры накручивают цену на товар, хоть и делают это как можно меньше. Причиной тому являются крупные издержки производства и необходимость получения какой-либо прибыли. Собственноручное же приобретение предметов гардероба и их дальнейшая перепродажа, имея низкие издержки, правильный выбор.

Косметика: личная гигиена и уход

Если брать в расчет нестабильную экономическую обстановку, то идеальным выбором косметических средств станут те, что выполняют две функции – шампунь и гель для душа, как пример.

Так, если говорить о конкретных позициях, то к ним относится:

• тушь
• парфюм
• стиральный порошок
• зубные пасты
• дезодоранты

Как правило, также стоит провести опрос в социальных сетях для получения прямого мнения.

Медикаменты

Торговля лекарственными средствами дело прибыльное, однако, чрезмерно тяжелое. Связано это с тем, что зачастую востребованы исключительно те медикаменты, на которые требуются лицензии. Получить их либо дорого, либо невозможно ввиду правового статуса. Тем не менее, при наличии лекарственных товаров, закон которыми не запрещает торговать, можно хорошо заработать.

Товары ручной работы

Каждый человек хочет быть индивидуальным, а каждая авторская работа – уникальна. Как следствие, эти два полюса находят друг друга.

Таблица 2. Популярность хэнд-мейд продуктов.

Наименование	Описание
Одежда	Создание уникальной, капсульной одежды, что по качеству выше массмаркета, а по цене ниже – представляет собой интересное и прибыльное дело. Особенно данная ниша актуальная в миллионниках, однако даже при расположении производства в провинции можно осуществлять торговлю на территории всей страны и мира (интернет и международная доставка).
Аксессуары	Небольшие аксессуары, как и одежда, особо пользуются популярностью в больших городах. Однако это чрезмерно узкое и непопулярное направление, поэтому осуществлять международную и национальную доставку при ней невыгодно.
Картины	Абстрактная живопись или индивидуальные портреты – неважно. Это будет пользоваться успехом у всех, если художник действительно хорошо рисует. Реализовывать товар можно через интернет и социальные сети.

Здесь придется либо делать все самостоятельно, либо находить авторов, которые будут сотрудничать с вами.

Видео-рекомендации по продажам hand-made:

Алкоголь и сигареты

Продажа алкоголя и сигарет, как правило, также наиболее актуальна в кризис. И, как следствие, играет на психологии людей. В тяжелое время люди чаще бегут от реальности, обращаясь к алкоголю. Однако на этом также можно заработать, обойдя национальные розничные магазины: максимально снизить издержки, купить качественный иностранный алкоголь и продавать его ниже рыночной цены на территории РФ.

Натуральные продукты

Напоследок стоит рассмотреть фермерские продукты. Товары, что имеют непосредственное натуральное происхождение и выставляются на прилавок прямиком с грядки. Если рассмотреть преимущество этих товаров, то стоит отметить:

• высокое качество
• оптимальную стоимость
• дефицитность

Последнее преимущество появилось в момент санкций августа 2014, когда был ограничен импорт. Российское производство не смогло и до сих пор не способно адекватно отреагировать на это, поэтому фермерские продукты пользуются большим успехом. К таковым относится:

• молочные продукты: молоко, сметана и т. д.
• мясо птиц, животных
• рыба
• овощи
• зерно и крупы

Выделить наиболее актуальные можно посредством опросов в социальных сетях, а также обычной проверкой цен в магазинах. Касательно второго: если стоимость фермерских продуктов чрезмерно завышена, это отличный вариант для того, чтобы снизить цену на те же позиции – снижая затраты на личные издержки производства, соответственно.

Рейтинг наиболее дефицитных товаров на территории российского интернета

В качестве дефицитных товаров всегда выступают либо те, что ограничены исключительно в РФ, но присутствуют в остальном мире, либо те, чья продажа характерная только для конкретной страны. Таким образом, выделим ТОП-3 наиболее дефицитных товаров в РФ:

1. Электронная техника. В роли таких товаров выступает техника, что не поставляется в РФ, либо имеет чрезмерно завышенную цену. Так, это могут быть мобильные устройства, чья основная продажа производится на локальном рынке. В случае же с завышенными ценами на технику лидерами зачастую являются ноутбуки и компьютеры. Помимо этого, также стоит учитывать фактическое отсутствие на территории РФ аукционов, где производится продажа списанной техники, ранее использованной в корпоративных или военных кругах.
2. Одежда с локальных площадок. Это касается тех брендов, что расположены в одной стране и осуществляют доставку строго в ее рамках, либо имеют международную доставку, но с чрезмерно высокой ценой.
3. Продукты питания с особенным вкусом. В роли таковых выступают те продукты, что поставляются для конкретного рынка, например, Японии и включают в себя особенные вкусы. Они пользуются популярностью не только в РФ, но и везде, где отсутствуют. Конкуренция в этой нише небольшая, однако, в столичных городах существуют гиганты, что заняли и переманили к себе большую часть аудитории.

Есть также товары и более недоступные и дефицитные, однако, зачастую это ввиду отсутствия спроса на них.

Какой товар приемлем для интернет-магазина

При открытии интернет-магазина нужно учитывать характерную особенность покупки в нем товаров. Так, например: купить электронные устройства не то же самое, что купить свежие овощи. Итак, рассмотрим какой товар для интернет-магазина преимущественно искать стоит, а какие лучше проигнорировать.

Таблица 3. В качестве рекомендуемых.

Наименование	Описание
Электроника	Во-первых, эта категория товаров включает в себя все мобильные устройства: смартфоны, ноутбуки, планшеты, электронные книги и т. д. Во вторую очередь, как правило, идет бытовая и более крупногабаритная техника. Продавать электронику выгодно и наиболее правильно, так как в интернет-магазинах цены всегда ниже ввиду отсутствия затрат на работу сотрудников, стенды и пр. Помимо этого, это удобно для покупателей, так как они могут пощупать устройство в розничном магазине и приобрести его в интернете.
Парфюмерия	Здесь особенно стоит сделать упор на популярные позиции. Использовать дефицитные также можно, однако они будут пользоваться меньшим спросом ввиду вот чего: каждую парфюмерию необходимо персонализировать, что, как следствие, делает невозможность каких покупок вслепую. Совсем иное положение с популярными позициями, когда люди постоянно приобретают один и тот же бренд и четко знают, что им нужно.
Одежда	Наиболее универсальный вариант продукта, так как каждый производитель создает собственные размерные сетки. Это исключает возможность покупки иного размера. Учитывая наличие международной доставки, одежда в интернет-магазине открывает большой простор для перепродажи вещей и получения большей части прибыли именно с этого.
Сорт кофе или чая	Данный вид, как и парфюмерия, особенно актуален для людей, что регулярно приобретают один и тот же товар. Однако условия хранения чая или кофе достаточно жесткие, если сравнивать их с предыдущими позициями, поэтому стоит заранее рассчитывать это в качестве дополнительных трат и иметь заранее готовую базу клиентов.

Все остальные позиции являются менее популярными, так как при их покупке необходим личный осмотр.

Видео с инструкциями по открытию онлайн магазина:

Обзор товаров из Китая

Китай является одной из тех стран, товары которой разнообразны настолько, что не найти там то, что нужно, невозможно. Вкратце рассмотрим рейтинг различных товаров из Китая.

Для женщин

В Китае женщины найдут для себя много интересного, начиная национальной китайской одеждой и заканчивая предметами для ухода за кожей. Также там можно найти отличные варианты посуды или бытовой химии.

Для мужчин

Мужских товаров в Китае также много, однако, именно в этой категории стоит особое внимание уделить качеству. Приобретая тактическую одежду или рюкзаки, стоит тщательно поискать отзывы о производителе. Это важно, так как обстановка использования данных товаров не предполагает их быструю замену. Можно также найти много ножей и деталей для оружия, если таковые на запрещены законодательством.

Для детей

В случае с Китаем – для детей найдется множество игрушек. Однако такие игрушки будут не только веселыми, но, зачастую, развивающими, что позволит с ранних лет интеллектуально развивать ребенка.

Электроника

К безусловным лидерам товаров из Китая относится электроника. Зачастую это:

• смартфоны
• смарт-часы
• модули памяти
• плееры

Качество таковых ничем не уступает иной технике, однако столь низкая цена в обмен на качество достигается за счет большого количества покупателей. Высокую важность также играет дизайн устройств, нежели техническая составляющая.

Спорт

Если брать спортивный инвентарь, то в Китае он весьма среднего качества и использовать его можно только в домашних условиях. Таким образом, смело можно приобретать:

• грифы для штанги
• блин для штанги
• гантели
• резинки для фитнеса
• коврики для йоги

Эти товары всегда высокого качества. Если рассматривать сложные тренажеры, в которых плохая конструкция может стоить жизни, то лучше обратиться к товарам иных стран.

Красота и здоровье

Китай – рай для тех, кто ищет средства по уходу за внешностью и здоровьем. В нем присутствует разнообразное количество не только иностранных средств, но и национальных, что ввиду своего состава обладает высоким качеством и питательными свойствами. К таковым можно отнести:

• маски для лица
• крема для кожи
• увлажняющие средства
• маски для волос

Там также распространены различные лекарства, способные помочь не только коже и внешнему виду, но и внутренним органам.

Дом и сад

Товары для дома являются дефицитом в РФ, если говорить о них в ключе разнообразия. Китай в данном сегменте ушел дальше и там можно найти любой товар под конкретный дизайн дома. Это может быть текстиль, садовые инструменты, постельное белье и т. д.

Если брать таковые для перепродажи, то на первых этапах закупать стоит небольшими партиями для качественного отслеживания динамики.

Автотовары

Для автомобилей из Китая можно привезти много товаров, что не продаются на территории РФ. В их число входит:

• вешалка-держатель
• сканер (цифровой)
• наклейки на фары
• пленки виниловые

Они не только уникальные в большинстве случаев, но и выполнены из качественных материалов.

Анализ сезонности товара

Если не рассматривать классический пример сезонности на фермерские товары, то провести его можно посредством поисковых запросов и личных наблюдений. Также стоит учитывать доходы населения в отношении того субъекта РФ, где будет производиться торговля.

Взять методы больших компаний не выйдет, так как там эту функцию выполняет маркетинговый отдел, в котором работают маркетологи и финансисты с высшим образованием. У них есть специальные для того формулы и иные методы.

Что не стоит продавать

Однако существует ряд товаров, которые, если у вас нет крупного склада и финансирования на его хранение, не приспособлены к продаже. И для того, чтобы не называть конкретные позиции, рассмотрим признаки таких продуктов:

• особые методы хранения: учет влажности, температуры, вентиляции и т. д. – это зачастую нерентабельно при отсутствии средств
• субъективный фактор: товары, что приобретаются с опорой на личные предпочтения лучше продавать в розницу, а не на расстоянии, однако при возможности физически продемонстрировать товар – продавать его можно
• размер и сертификации: крупногабаритные и обязательные к лицензированию товары нерентабельны при отсутствии соответствующих финансов на их обслуживание

Именно умение стратегически мыслить является главным качеством успешного предпринимателя.

Прежде, чем искать дефицитные товары, нужно помнить два ключевых правила — их всегда можно найти, и они не противозаконны. Их ограниченность свидетельствует лишь о том, что в статистической выборке их распространенность на территории РФ немногочисленна.

Заметили ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить нам.

pravodeneg.net

Чего не хватает российскому рынку труда

Особенности оптимизации

«Год от года берем курс на сокращение. В итоге получаем пусть и небольшой, но чистый прирост. Система пожизненного найма работает вопреки любому здравому смыслу. А если говорить об эффективности — как минимум треть персонала…»

Если бы Сирил Паркинсон дожил до наших дней и захотел проиллюстрировать свои законы новыми примерами, опрос российских работодателей предоставил бы ему исчерпывающий материал. По крайней мере, опрос 280 работающих в России компаний, проведенный The Boston Consulting Group в феврале—мае 2017 года, подходящих примеров выявил достаточно.

Формально организаторы ставили перед собой совершенно другую задачу — оценить проблемы рынка труда, препятствующие росту конкурентоспособности российской экономики. Однако, как показало исследование, в большинстве случаев работодатели о стратегиях развития просто не думают. И, в частности, оптимизацию рабочих мест из-за автоматизации рутинных процессов планируют только международные и крупные «новые» (основанные уже в постсоветское время) частные компании, доля которых на рынке труда невелика.

В крупных «старых» (возникших на основе советских предприятий) частных компаниях оптимизация численности происходит «не за счет внедрения новых технологий и профессий, а за счет ликвидации “скрытой безработицы”», отмечается в отчете BCG. А на предприятиях малого и среднего бизнеса, в органах государственного управления, в компаниях с государственным участием, организациях образования и здравоохранения фактором перемен оказывается главным образом выход сотрудников на пенсию.

Далеко никто не заглядывает: у большинства опрошенных работодателей в компаниях с государственным участием планы по найму персонала «охватывают горизонт не более одного года».

Это не мешает представителям госкомпаний рассуждать об интеграции информационных систем, автоматизации, роботизации и работе с большими данными (актуальность этих вопросов для компании отметили более половины опрошенных в этом сегменте).

Но как заметил один из респондентов — сотрудник службы повышения квалификации госкорпорации, «несмотря на заявления о реформах, внутри компании ничего не меняется: компания продолжает выполнять социальную функцию».

Стабильность против конкурентоспособности

«Социальная модель занятости», как именуют сложившееся устройство рынка труда авторы исследования, в общем, не новость. В частности, в докладе Центра трудовых исследований (ЦеТИ) и Лаборатории исследований рынка труда ВШЭ «Российский рынок труда: тенденции, институты, структурные изменения», опубликованном весной Центром стратегических разработок, указывалось, что в РФ даже во время глубоких экономических спадов занятость оставалась высокой, а уровень безработицы был далек от значений, характерных для других стран.

Максимальный уровень безработицы, наблюдавшийся в 1998 году, составлял всего 13,3%, а в 2014–2016 годах ни разу не превысил 6%. Вместо увеличения безработицы рос неформальный сектор и падали зарплаты. В отдельные месяцы снижение реальных зарплат превышало 10% в годовом выражении, а доля занятых в неформальном секторе достигала 24,3%.

Такую модель нельзя назвать однозначно плохой — она не только способствует снижению социального напряжения, но и уменьшает глубину и продолжительность экономических кризисов, и это, отмечалось в докладе ВШЭ, перевешивает все ее минусы. В числе этих минусов — отказ от создания новых рабочих мест ради сохранения старых, поддержка неэффективных предприятий и сохранение технологической отсталости.

Кроме того, рынок труда остается непрозрачным — уровень зарплаты на нем зависит не от того, какую профессию человек выбрал и какой квалификацией обладает, а от того, в какую организацию он сумел устроиться.

Оценить величину отрицательных эффектов в BCG попытались, используя модель датчанина Йенса Расмуссена, которая предполагает классификацию работников по трем категориям: «правило», «умение» и «знание».

«Правило» предполагает физический труд, повторяющиеся типовые задачи (к этой категории относятся, например, уборщицы, продавцы, грузчики и охранники). «Умение» — рутинную работу и принятие решений в рамках предписанных правил и инструкций (такой работой занимаются, например, слесари, бухгалтеры или администраторы в офисах). Наконец, к категории «знания» относят творческую, аналитическую работу, где работник автономно принимает решения. Это может быть, например, врач, преподаватель, ученый, инженер или руководитель.

В развитых странах, указывают в BCG, доля занятых на рабочих местах категории «знание» составляет более 25% (в Великобритании — 45%). В России при всей образованности населения и преимущественно «беловоротничковой» занятости (по оценкам ВШЭ, 62% от общего количества занятых) к работникам категории «знание», по подсчетам BCG, можно отнести лишь 17%.

При этом, как отмечается в докладе ЦеТИ ВШЭ «Профессии на российском рынке труда», почти половина занятости в стране сконцентрирована в 28 массовых (охватывающих от 1% занятых) профессиях, что говорит о слабой «диверсифицированности экономической деятельности». В США, например, этот показатель равен 30,5%, в Великобритании — всего 23,8%.

И сам набор массовых профессий в развитых странах другой. В США доля в рынке труда самой многочисленной там профессии — продавцы палаток и рынков — составляет всего 3,3%. В России на них приходится 6,4%. А в Великобритании ни эта профессия, ни ее аналоги среди массовых вообще не встречаются. Схожим образом дело обстоит с водителями и грузчиками: их доля в России — 7,07% и 2,25%, в США — 1,2 и 1,8%, в Великобритании этим заняты менее 1%. В Великобритании среди массовых профессий вообще преобладают те, что требуют высокой квалификации.

Сложившаяся структура в принципе многих устраивает. По словам руководителя практики госсектора BCG Константина Полунина,

«в условиях, когда 98% населения страны отдают приоритет безопасности и стабильности, трудно ожидать, что люди активно будут развивать свои компетенции».

Тем более что престиж профессий, требующих высокой квалификации, «подорван существующей системой оплаты труда: любая работа сегодня оплачивается примерно одинаково».

В отчете BCG говорится, что разница в оплате труда водителя и врача в России в среднем составляет всего 20%, тогда как в Германии — 174%, в США — 261%, в Бразилии — 172%. Однако, предупреждает старший партнер и управляющий директор, председатель BCG в России Владислав Бутенко, «при сохранении существующей структуры рынка труда еще на 7–10 лет отставание России от стран-лидеров рискует стать несократимым».

Амбиции на выход

В BCG предлагают два варианта развития. Базовый сценарий авторы исследования назвали догоняющим, хотя это скорее сценарий более медленного отставания. Этот сценарий, говорит Бутенко, «написан исходя из того, что на рынке уже есть какое-то количество частных компаний, российских и международных, которые понимают, что нужно делать».

Их понимание, предположительно, добавит к категории «знание» 4,5 млн рабочих мест, еще 1,3 млн образуется в госсекторе. В других категориях сократится примерно 8,6 млн, при этом уровень занятости не претерпит больших изменений за счет старения населения и ухода части работников с рынка.

Реализация этого сценария «вероятно, предотвратит рецессию в экономике», но, признают авторы, означает увеличение отставания от лидеров, поскольку структура рынка труда существенно не изменится.

Государство будет «так или иначе» обеспечивать 45% занятости, а «ключевая особенность, которая отличает госкомпании от остальных», это, как отмечает директор BCG Антон Степаненко, «либо отсутствие серьезной конкуренции, либо ее очень большое ограничение»:

«Если тебе не нужно выживать, не нужно бороться за свой бизнес и не нужно каждый день предлагать что-то новое, потому что иначе тебя просто обгонят и ты обанкротишься, ты по-другому видишь свои задачи».

Еще 23% останется на традиционные «старые» частные компании, но и на них надежды мало: они, отмечается в отчете, в целом сохраняют «приоритет социально-политических целей над экономической эффективностью, а в ряде случаев и постоянную зависимость от финансовой поддержки государства».

Второй сценарий — «опережающей модернизации» — предполагает «появление 9,2 млн новых рабочих мест категории “знание” (4,5 млн — частные работодатели, 4,7 млн — работодатели с госучастием)» с «оптимизацией численности “умения” и “правила” на 10 млн человек, включая 6,5 млн в трудоспособном возрасте». Это, конечно, не цель и не прогноз. «Это,— уточняет Бутенко,— то, что консультанты называют амбицией. Другими словами, руководителям бизнеса и государству стоит начать с определения того результата, который хотелось бы достичь. Как показывает опыт, это гораздо более эффективно, чем начинать с формулирования целей, КПЭ и нередко нереалистичных сроков».

От базового этот сценарий отличается, как подчеркивает Бутенко, «прежде всего степенью вовлечения государственных компаний, большинство которых сейчас об экономике знаний не думают либо остаются на стадии разработки концепций и стратегий. То есть прогресс в этом направлении очень незначителен. Они никоим образом в эту сторону не движутся. Если они начнут такое движение, численность оптимизируемых работников вырастет, потому что государственные компании сейчас — это основной источник социальной занятости. И в то же время государственные компании также начнут создавать новые рабочие места под новый спрос».

Образцы такого поведения, как утверждают в BCG, уже есть. Речь идет, в частности, о Третьяковской галерее, где «в ходе модернизации были введены должности руководителя по Digital и руководителя службы CRM», и благодаря новым идеям «всего за два года работы число посетителей почти удвоилось».

Бутенко уверен, что процесс обновления «будет происходить во всех компаниях, которые предоставляют государственные услуги: «И в культурном смысле это будут уже совершенно другие организации, с другой скоростью процессов, степенью вовлеченности персонала и всего остального».

Реальное повышение зарплат в образовании, введение для госкомпаний целей по оптимизации и увеличение расходов на обучение кадров (до 3% от затрат на персонал, на порядок больше нынешнего) могут этому способствовать, полагают в BCG.

Трудности революций

Представить себе подобную «культурную революцию» в масштабах страны довольно сложно, хотя зарубежный опыт и кажется вдохновляющим. В отчете BCG, в частности, содержится ссылка на китайский опыт «использования международного сегмента компаний для развития локального человеческого капитала». Кроме того, отмечают авторы, опыт переобучения персонала есть и у российских частных компаний.

«Переобучение персонала либо должно быть возложено на бизнес, у которого есть такие компетенции, либо должны быть созданы какие-то новые государственные инструменты массовой переподготовки, но опять же с привлечением бизнеса. Это может быть обучение под простые массовые профессии, связанные с ЖКХ, с оказанием услуг населению, с запуском маленьких бизнесов: парикмахерских, магазинчиков. Примеры есть в международной практике — в Китае, в Португалии. Эти страны,— полагает Бутенко,— во многом сопоставимы с Россией, можно пересаживать этот опыт и получать очень хороший результат».

Но гипотетическая приверженность сценарию опережающей модернизации несет, признают в BCG, социальный риск — «необходимость массового высвобождения персонала, а именно до 30% численности в государственных организациях, компаниях с госучастием и “старых” частных компаниях». И его реализация, логично предположить, означает возможный рост не только безработицы, но и бедности пенсионеров: в сценарии говорится об оптимизации 3,5 млн работников в нетрудоспособном возрасте. Работодатели вряд ли будут вкладываться в обучение людей такого возраста. И резкий рост пенсий в РФ в ближайшие годы также не представляется вероятным.

Аккуратная проработка сценария перестройки рынка труда потребует от руководителей разных рангов отказа от той модели поведения, которая характерна для рентной экономики и которую довольно точно описал один из респондентов:

«Ментальность такая: освоить бюджет. Не инвестировать, а освоить. Так было всегда и сохраняется по сей день».

Можно ли эту привычку изменить, введя для госсектора целевые показатели,— вопрос по меньшей мере открытый. Попытки внедрения KPI в госсекторе нередко дают обратный результат. В том же отчете BCG респонденты отмечают, что при наличии «у губернаторов KPI по созданию рабочих мест они не шевелятся сами и вместо создания мест давят на компании, чтобы те не закрывали места».

Впрочем, говорит Бутенко, в BCG «написали этот отчет не для того, чтобы один раз высказаться на эту тему, а для того, чтобы положить начало дискуссии между государством и бизнесом о том, как могут происходить необходимые изменения, и задать направление, по которому эта дискуссия должна двигаться».

obzor.press

В России исчезают препараты для лечения онкологических заболеваний. Что происходит?

О перебоях с обеспечением лекарствами пациентов с онкологическими заболеваниями «Правмиру» рассказала Елена Грачева, административный директор AdVita — крупнейшего в России благотворительного фонда, который помогает взрослым и детям с онкологическими заболеваниями. 

С чего все началось

В 2015 году было подписано постановление Минпромторга «Об установлении ограничений допуска иностранных лекарственных препаратов при государственных закупках», которое лоббировали представители отечественной фармы и защищал министр промышленности и торговли Денис Мантуров.

«Установлены ограничения при проведении закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд лекарственными препаратами, включенными в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов.

Государственный заказчик должен отклонять все заявки, содержащие предложения о поставке лекарственных препаратов, происходящих из иностранных государств (за исключением государств – членов Евразийского экономического союза), при условии, что на участие в определении поставщика подано не менее двух заявок, которые удовлетворяют требованиям документации о закупке и содержат предложения о поставке лекарственных препаратов, страной происхождения которых являются государства – члены Евразийского экономического союза».

Постановление было принято для исполнения программы «Фарма-2020», утвержденной в 2009 году. Это проект с программой импортозамещения, по которому до 90% препаратов к 2020 году на российском рынке должны были быть отечественного производства. В исполнение этой программы были приняты ряд постановлений и правил, которые поддержали продукцию отечественных производителей, самое знаменитое из которых стало известным под названием «правило третьего лишнего».

Почему иностранные фармкомпании покидают рынок

Новый порядок участия в государственных закупках определял особые правила для отечественных производителей: если на торги заявлялось два российских поставщика, иностранные поставщики к торгам просто не допускались, какими бы ни были прекрасными их условия. Эксперты уже тогда говорили, чем это кончится. Что будут массово регистрироваться подставные фирмы, чтобы на каждых торгах были только отечественные производители. Что, если иностранные поставщики потеряют доступ к госзакупкам, ничто их не удержит на российском рынке: наши соотечественники не настолько богаты, чтобы своими покупками компенсировать затраты на регистрацию препаратов, которая в нашей стране забюрократизирована и дорога. Что, как только этот массовый исход осуществится, будет коллапс, ибо даже стремительно развивающаяся отечественная фарма не в состоянии будет за несколько лет освоить такие объемы, и лекарства просто пропадут.

На все это господин Мантуров отвечал, что, мол, постановление не касается частного оборота лекарств, только госзакупок, что в аптеках за деньги препараты останутся, что мы, мол, никого не притесняем и ничего страшного не произойдет. Но все, кто имел дело с лечением и пациентами, понимали, что страшное именно что произойдет, и довольно быстро.

Поймите меня правильно. Нет ничего плохого в программе импортозамещения как таковой. Нет ничего плохого в поддержке отечественного производителя. За время действия программы «Фарма-2020» российские производители лекарств действительно продемонстрировали сумасшедший рост и мы действительно получили определенный пул вполне качественных отечественных лекарств.

Но хотелось бы, чтобы все программы были основаны не на абстрактных идеях, а на конкретных цифрах, и не на обмане, а на честной конкуренции.

Почему многие российские дженерики стоят почти столько же, сколько оригинальные препараты, где пресловутая экономия для страны, во имя которой эта программа якобы осуществлялась? Почему все силы были брошены на то, чтобы выдавить иностранных производителей, и никто не считал, сколько отечественные производители в силах вообще произвести того или иного наименования? Каким способом предполагалось собирать данные о безопасности и эффективности лекарств, если по закону дженерики не нужно проверять в клинических исследованиях?

Дженерики как “русская рулетка”

Так или иначе, в секторе онкологических препаратов образовались зияющие дыры. В 2017 году все свои онкологические препараты с российского рынка увела компания «Медак». Это производитель «Аспарагиназы» — основного препарата для лечения лимфобластного лейкоза. Причем это биоаналогичный препарат, живой, для него важно качество выращиваемой культуры и количество ее единиц, содержащихся в каждой ампуле. Это огромный объем производства, и российский производитель пока не справляется, и качество продукции вызывает нарекания.

«Медак» увела из России и другие свои препараты. Какое-то время их место занимала компания «Трела», которая в 2018 году тоже прекратила работу в нашей стране.

Около года назад онкологические препараты с российского рынка отозвала дженериковая компания «Тева» — и тогда днем с огнем искали винкристин, винбластин и прочие препараты. Сейчас из страны исчез цитозар (цитарабин) — основной препарат для лечения острого миелобластного лейкоза. Давно в России нет онкаспара — препарата, который назначается при остром лимфобластном лейкозе, если у пациента непереносимость аспарагиназы. И т.д. и т.п.

Врачам сказали: ищите другие протоколы лечения. Но других протоколов лечения не существует в природе, к сожалению.

Чего не хватает рынку дженериков

Дженерики, копии оригинальных препаратов, которые может производить любая компания, когда у авторов заканчивается патент, — это не уникальная ситуация. Оригинальные препараты очень дороги, каждая страна заинтересована в том, чтобы начать производить как можно больше дженериков. И в России есть очень хорошие дженерики. А есть ужасные. И сейчас, по сути дела, нет никакого барьера, чтобы плохие лекарства не попадали к российским врачам и пациентам.

Да, дженерики не обязаны заново проходить клинические исследования. Но чтобы составить репутацию каждого конкретного препарата (в котором может быть и сырье самого разного качества, и примеси какие хочешь, которые осложнения вызывают), в дело включается медицинское сообщество и Фармаконадзор.

Уполномоченные Фармаконадзора должны работать в каждой больнице. Врачи должны быть обучены распознавать осложнения, которые выходят за рамки плановых, и отправлять отчеты в надзорные органы. Так в теории. В реальности именно онкологам часто не хватает компетенции, чтобы распознать, что осложнение вышло за пределы ожидаемого.

Что останется россиянам в случае лекарственной блокады

Любой онкологический препарат может вызвать тошноту. Как оценить — это тошнота в рамках ожидаемого или она слишком агрессивная? Как оценивать токсичность препарата? Где предел — попадание в реанимацию с судорогами или отказ почек? Каждый онкологический препарат сам по себе яд. За агрессивной реакцией на каждый из них нужно следить. Но врачи не очень умеют это оценивать, а их руководители не поощряют, чтобы они массово писали рекламации на отечественные препараты. Поэтому обратная связь утрачена.

И пока доктор не применит данную конкретную копию, он и знать не знает, какой результат и какое осложнение получит его пациент. У него на руках профиля безопасности и эффективности на дженерик, который ему закупила его больница, нет. А если производителей много и больница закупает каждый раз разное, онкологи могут только у коллег, что работали с тем или иным лекарством, поспрашивать — объективных исследований практически нет. Но массовая обратная связь от врачей — основа работы с дженериками во всем мире. Только на больших объемах статистических данных можно оценить эффективность и безопасность лекарства. А российские онкологи лечат пока практически вслепую.

Что будет с пациентами

Что будет с пациентами? Если не появится цитозар, пациенты могут погибнуть. Любой пропуск в графике введения чреват рецидивом. Хорошо, если клиника закупила препарат на год, пока он еще был. Если клиника планировала закупать его поквартально, а сейчас вот уже который месяц купить не может, жизнь пациентов находится под реальной угрозой.

Что сейчас делают благотворительные фонды

Благотворительные фонды могут сколько-то оплатить и привезти из-за границы. Но этому препятствует одно обстоятельство. Мы можем оплатить за границей только те препараты, которые в России не зарегистрированы. Для них создан механизм легального ввоза по разрешению Минздрава. Если же речь идет о препарате, который временно исчез (иногда это отсутствие может длиться год, два, три), официально из-за границы его для пациента ввезти нельзя. То есть может ввезти только тот поставщик, который его регистрировал, а у него как раз проблемы.

Мы много раз просили создать официальный механизм для закупки за границей препаратов, находящихся в дефектуре или на перерегистрации. Но этого механизма до сих пор нет. Естественно, никто не может запретить пациенту самому съездить и привезти себе препарат. Но все ли могут метнуться из-под капельницы за цитозаром? А если речь идет о счетах, оплаченных благотворительным фондом, и курьерской доставке, на границе лекарство остановят и потребуют разрешение Минздрава. А его нет и не может быть, не предусмотрены такие ситуации.

Мы пытаемся что-то сделать, как и другие фонды. Но это не спасет ситуацию. Нас слишком мало. А людей, которым необходимы исчезнувшие лекарства, слишком много.

Как изменить ситуацию

Во-первых, создать официальный механизм ввоза для иностранных препаратов, если официально подтверждено отсутствие препарата в стране или перебои с его поставками.

Во-вторых, нужно вести переговоры с фармкомпаниями. Они ведутся, конечно, но скорее в директивном ключе: вот мы приняли такое решение, не нравится — нам все равно. Но те же больничные кассы в Германии работают совершенно по-другому. По каждому препарату ведутся переговоры, по каким ценам и в каком объеме препарат может быть куплен, и это серьезный длинный процесс, в котором никто не игнорирует интерес сторон, а уступки с обеих сторон сбалансированы. И основная задача — не макроэкономика, поддержка отечественного производителя, импортозамещений и прочие высокие вещи, а соблюдение права каждого человека на лучшее лечение, которое возможно для его заболевания.

Поддерживая отечественного производителя, мы уничтожили конкуренцию. И выплеснули ребенка вместе с водой. Российские фармкомпании получили возможности для развития, но какой ценой? Должны ли мы заботиться о производителях препарата больше, чем о больных людях? Должны ли лишать врачей и пациентов выбора? Вопросы, надеюсь, риторические.

www.pravmir.ru